но с учетом рождения наследников, не испытываю угрызений совести по этому поводу.
– Силён, – с уважением говорит компаньон, пока мы идем в сторону первого ряда, предназначенного для нас и особых гостей, – так что я, может, на тебя ставить и не буду.
Ухмыляется, дразня брошенным вызовом. И я принимаю его, бью кулаком по второй ладони. Что ж, теперь это дело чести – не упасть в грязь лицом. Постепенно начинают впускать народ, помещение заполняется людьми и галдежом входящих в азарт мужиков и развязных женщин – особый атрибут клуба. Под аккомпанемент шума и ликующих криков проходит несколько вступительных боев, выявляющих наиболее перспективных бойцов.
– Смотри, – кивает Сева вправо, на представительного мужика в очках и с бородкой, – Крольков пришел, ищет себе новых учеников.
Хмыкаю, не удивленный данным фактом. И тут на ринг выходит Борис Кузнецов, отвлекая от мыслей о меценате.
– Приветствуе-е-е-м, – тянет ведущий, пафосно произнося каждую букву, – бессменного чемпио-о-о-на «Глыбу-у-у», – все аплодируют, многие даже привстают и свистят.
Народ взбудоражен происходящим, ликует, предвкушая очередной мордобой.
– И его сегодняшним противни-и-и-ком буде-е-е-т, – выдерживает длинную паузу, заставляя присутствующих нервничать, – Шамиль «Зверь» Галаев, не свергнутый король нашего клуба!
Выхожу, разминая шею, скидываю халат на пол. Звучит гонг, а после начинается легкая разминка. Парень не в курсе, кто я, и играючи поигрывает грудными мышцами, демонстрируя стать. Вижу, что эта его бравада – попытка доминировать над соперниками, но я предельно собран и в начале изучаю его технику и повадки. Ухмыляюсь, пропуская пару ударов. Силен, но слишком самоуверен. И начинается месиво…Пудовые кулаки пару раз проходятся по моей физиономии под гогочущие голоса беснующейся толпы. Встряхиваю головой и начинаю злиться, провожу несколько ударов, почти вырубая соперника, но этот бугай все еще стоит на своих двоих, слегка покачиваясь и скалясь кровавым ртом. Жестко прилетает по корпусу, приходится пару секунд приходить в себя.
– Кончай его! – кричит кто-то из зала.
– Давай, Глыба! Я вся твоя! – женский томный визгливый голос.
Пропускаю удар ногой в корпус, сплевываю кровь на ринг и встаю бешеный, как волк.
– Ска, – шиплю, затем бью связкой по чужому торсу, апперкот, удар локтем по голове, и вырубаю соперника.
Тот падает и больше не встает, мгновенная шокированная тишина, а затем крики – визгливые, басовитые, злые и ликующие. Трогаю нос. Сломан…Черт…
Ужин проходит в напряжении, но никто при этом не нападает на меня – ни словесно, ни физически. Вот только психологически мне как раз и некомфортно, я ощущаю гнет, повисший в помещении.
– Фаина – хорошая помощница, – подает вдруг голос мать Шамиля, – ты слишком молода для материнства, многого не знаешь. Сама подумай, зачем тебе эти проблемы в твоем возрасте?
Не понимаю пока что, к чему она ведет, но направление ее речи мне не нравится. За столом мы остались вдвоем, так что разговор чисто тет-а-тет.
– Дети – не проблема, – возражаю, стараясь держать себя по максимуму в руках, – они…
– Да-да, – перебивает меня женщина и прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу, словно ей тяжело и она страдает от недопонимания, – все так поначалу говорят, молоденькая ты, а тут двойня, ты все же подумай над моими словами и с Шамилем поговори. Будет лучше, если мальчика мы заберем, воспитаем в наших традициях.
Скрежещу зубами, стискиваю кулаки и еле держу себя в руках.
– Руслана? Не Альфию? – спрашиваю и выдавливаю при этом из себя улыбку.
Надо же, даже не скрывает, кто интересует ее больше всего. Хоть бы какое участие проявила в отношении внучки. Вот она, разница наших менталитетов.
– Девочке возле матери лучше расти, – пожимает она плечами, но взгляд свой виновато все же отводит, – скажу откровенно, у меня двое сыновей, жизнь не дала мне родить дочь, так что я не знаю, как воспитывать ее. А у тебя, слышала, есть младшая сестра…
Многозначительный тон и легкий акцент еще больше усиливают ее показательное отношение к моему прошлому и происхождению. Неприятно, но я потерплю. Главное, отстоять то, что я считаю своим.
– Вы правы, у меня есть сестренка, и опыт общения с младшими имеется, – цежу, четко выговаривая каждую букву, но на нее не смотрю. Комкая салфетку, выдавливаю: так что нет, не вижу никаких трудностей.
И встаю. Резко, до скрежета ножек стула о паркет. Вижу, как женщина от неприятного звука дергается, но быстро отворачиваюсь и практически несусь в сторону лестницы. Скорей назад, в свое убежище, к детям. Умом понимаю, что ни одно место для меня в этом доме небезопасно и таковым не будет, но ничего с собой поделать не могу. Пусть и временно, но это моя гавань.
– Ты можешь быть свободна, – киваю Фаине, когда оказываюсь в детской, которая сейчас для меня и собственная комната.
Как-то Шамиль пытался мне намекнуть, что необязательно ночевать здесь, но я сделала вид, что не понимаю, о чем это он. Тут мне гораздо комфортнее.
– Спокойной ночи! – кивает девушка, поправляет одеяльце у детей и идет к выходу.
Я же ложусь и ворочаюсь с боку на бок, не могу уснуть. Только, наконец, уплываю в сон, как вдруг меня резко выбрасывает в реальность. Какие-то крики и шум, женский визг. Приподнимаю сонно голову, и мне кажется, что слышу голос Хаят, причитающий что-то о бинтах и крови.
– Что там? – шепчу и на носочках подхожу к двери, приоткрываю ее, чтобы лучше слышать.
Но голоса теперь приглушенные, мужской бас Саида-старшего перекрывает женский галдеж и плач. Выхожу в коридор и подхожу к перилам, смотрю вниз. А там на диване сидит Шамиль, лицо которого в крови. Над ним кудахтают женщины, в том числе его мать. Голова его запрокинута на спинку, глаза прикрыты, но тут он их открывает, сразу же его взгляд падает на меня. Отшатываюсь, но не отхожу. Он резко нагибается вперед и встает, отказываясь от чужой помощи. Берет какую-то коробку с лекарствами у домработницы и идет к лестнице. Не отводит при этом от меня своих гипнотизирующих глаз. Я же не могу пошевелиться, наблюдаю за его приближением с видом мышки, ожидающей появления змея.
– За мной! – командует, как только становится со мной вровень, глядит сверху вниз.
Его лицо похоже на кровавое месиво, губа разбита, вид зверский, словно он готов убивать, вот только взгляд… Совсем другой…Такой, будто ему нужно выплеснуть накопившуюся энергию…Вызывающий томление у женщин и страх у мужчин…Я же, вопреки внутренним позывам, делаю шаг назад, но упираюсь в стену.
Он взором пригвождает меня к полу, отчего я не могу даже пошевелиться, но затем
