отказываюсь.
Дверь в следующую комнату прикрыта, там шевеление, вздохи, шепот. Ой…
Даже не захожу, краснею до корней волос. Ну вот как так? Даже дверь не закрыли…
Все, не буду больше ходить! В туалет и домой! К Адаму!
Возле туалета копошусь в телефоне, вызывая такси по приложению, дверь приоткрываю , вся погружена в экран…
И потому не сразу понимаю, что там занято…
— Ты что себе позволяешь? — низкий, жуткий рык мужчины, такой знакомо-незнакомый…
Торможу на полном ходу, замираю, понимая, что оказалась в глупой ситуации, свидетелем тому, чего не должна была видеть…
У них похожи голоса, у братьев Наракиевых.
Но я, конечно, сразу различаю. И удивляюсь.
Адиль мне всегда казался более сдержанным, чем Азат, более гибким. Не зря же он в политике…
Но сейчас старший Наракиев вообще не похож на того велеречивого, по-восточному обходительного мужчину, каким обычно представляется.
Сейчас я слышу такие знакомые звериные ноты в голосе… И пугаюсь, подозревая, что нельзя тут стоять и слушать. Но и уйти незамеченной теперь не могу.
— Это что за платье? — продолжает Адиль.
— Нормальное платье!
Ох! Лаура! Теперь понятно, куда делась!
И что мне делать теперь?
— Нормальное? — голос Адиля еще ниже, еще грубее. Страшно как! Как она не боится?
Но Лауре, похоже, страх неведом, потому что отвечает она с усмешкой и вызовом:
— Нормальное! А ты ждал, что я теперь паранджу буду носить?
— Будешь… — голос Адиля полон мстительного обещания, — будешь… Пока со мной, будешь одеваться так, чтоб чужие мужчины тебя не имели глазами! И не трогали руками!
— А ты с чего решил, что я с тобой? А? Ты мне такой же чужой, как и все вокруг!
Лаура говорит быстро, яростно… И только мне заметны слезы в ее голосе?
— Ты — со мной! Моя! Поняла?
— Да иди к чертям, шовинист махровый! Я буду одеваться так, как хочу, гулять с тем, с кем хочу, ты мне не муж! Иди женой командуй! Или этой девкой, которую притащил!
— Я буду командовать теми, кем пожелаю, поняла? Сюда иди!
— Нет!
— Да!
Мой взгляд случайно падает в зеркало, находящееся прямо напротив приоткрытой двери и отражающее происходящее в туалетной комнате.
И я вижу, как Адиль резко тянет к себе сопротивляющуюся Лауру и жестко перехватывает ее за горло…
Ее глаза в зеркале горят бешено и жадно, а голова податливо запрокидывается. Адиль стоит спиной, и я вижу только его напряженные плечи, обтянутые дорогим пиджаком, большую ладонь на белом нежном горле подруги и слышу низкое горловое рычание, с которым он склоняется к беспомощной Лауре.
Это такая… Возмутительная, порочная картина, что меня изнутри заливает жаром смущения и злости.
Он… Он ее принуждает! Заставляет же! Это надо прекратить!
Я бросаю телефон в сумку и поднимаю руку, чтоб толкнуть дверь и прийти на помощь подруге, но не успеваю!
Меня перехватывают за уже занесенную ладонь, разворачивают вокруг своей оси, и в следующее мгновение я ошеломленно утыкаюсь лицом в такую знакомую широченную грудь, пахнущую горьковатым тяжелым парфюмом вперемешку с вишневым кальянным ароматом.
Уже понимая, кто меня схватил, хочу закричать, но опять не успеваю!
Жесткая ладонь плотно, надежно запечатывает рот, а руки крепко перехвачены сзади. Ни мычать, ни шевелиться!
Только глаза бессмысленно округляю на мощную шею в расстегнутом вороте рубашки. Вижу, как мерно и сильно бьется жила на ней. Выше — черная короткая борода, сомкнутые плотно губы, чуть расширяющиеся ноздри породистого носа и довольно прищуренные яростные глаза.
— Ч-ш-ш… Не мешай им, сладкая… — шепчет мне Зверь, а затем мягко и неотвратимо увлекает прочь от туалета, где уже не слышно голоса Лауры, и только Адиль что-то говорит едва уловимо на нашем родном языке. Я не различаю, что, просто мозг воспринимает знакомые гортанные слоги. И больше ничего.
Я хлопаю ресницами, извиваюсь, пытаясь беспомощно выкрутиться, но бесполезно!
Азат вместе со мной шагает все дальше и дальше, в коридоре ни одной живой души, никто мне не может помочь!
Сердце выскакивает из груди, я не могу дышать, в голове мутнеет, Азат уже не ведет, а практически несет меня прочь.
Я ничего не вижу, прижатая к его груди, только слышу мерный стук сердца и тяжелый обволакивающий шепот:
— Нам есть, о чем поговорить без свидетелей, правда, сладкая?Девочки, сорри за задержку, просто в этот день шесть лет назад я стала мамой во второй раз) Весь день радовалась этому событию, и только недавно смогла добраться до компа и все загрузить!Обнимите своих малышей, они у нас самые лучшие!Люблю вас!
Всевышний, сколько тут, в этом клубе с незамысловатым названием, укромных уголков! Я и не предполагала, когда в первый раз приходила, что окажусь в одном из них!
Если бы знала, какой будет сценарий у сегодняшнего вечера, выбрала бы что-то максимально огромное и просматриваемое со всех сторон… Хотя, что бы помешало в таком случае Азату просто утащить меня в машину?
Ничего. И никто.
Но в том случае был замечательный риск наткнуться на коллег, при них Азат бы не стал… Я надеюсь, не стал бы.
А сейчас мы никого не встречаем на всем протяжении довольно длинного и хорошо освещенного коридора.
Для меня эти метры пролетают мгновенно, только и успеваю, что быстро перебирать ногами. Вырываться в такой ситуации бесполезно, только силы потрачу. А они мне еще нужны будут!
В итоге, когда мы оказываемся наедине в небольшом помещении с массивными кожаными диванами и странной конфигурации лампами по углам, я уже могу более-менее нормально соображать. Азат отпускает меня, чтоб закрыть дверь на замок, я пользуюсь этим мгновением, оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно себя защитить. Не нахожу, конечно же.
Тогда просто отшатываюсь подальше, в проем между двумя диванами, выставляю вперед руки.
Естественно, это никакая не защита, и Азат легко ее преодолеет, но… Но очень хочется верить, что у него тоже не до конца мозги отключились, и нам удастся выйти из этой глупой ситуации без существенных потерь. С моей стороны. С его-то стороны — сплошь прибретения…
