— Знаю, что будет, — отмахнулся Паша, не став грузить Злату своими мыслями. Однако поддержку и попытки привести его в чувство всё же оценил. В этом была вся она, его любящая девушка, и отвечать ей резкостями больше не хотелось. — Бесит, что повлиять никак не могу и не знаю ситуации.
— Паш, ты не всесилен, — с грустной улыбкой отметила Злата, укладывая голову на его плечо. Гиперответственность Паши за близких всё-таки никогда не устала её поражать, этакий спасатель без сна и отдыха. — С ней сейчас очень хорошие врачи и муж. Всё обойдётся, я уверенна в этом. Просто поверь мне, гениальный врач, я чувствую, что всё будет хорошо. А доверие же у нас взаимное, правда? Я верю тебе, а ты мне.
Мужчина покачал головой, но всё-таки согласился. Всё-таки возможно Злата в чём-то и права: иногда вера во что-то тоже полезна, пусть и не также как действия, но всё же. Особенно, наверное, в те моменты, когда не можешь на что-то повлиять. Паша, погладил пальцами нежную щёку и поцеловал макушку.
Интересно, но раньше мужчина не понимал, почему его одноклассник Булат так сильно нуждается в своей жене. Казалось бы, даже в самые незначительные моменты: когда она ненадолго уезжает или когда ложится на обследования. Вроде бы мелочи, но только с появлением Златы Паша, наконец-то начал его понимать. Чувствовать желание, чтобы кто-то был рядом.
Оказывается, это совсем не значит, что ты без кого-то слаб или чего-то не можешь, но… просто рядом с этим человеком тебе хорошо и воспринимать сюрпризы судьбы становится немного легче, чем в одиночку.
Подумав об этом и об очередном расставании, Паша инстинктивно потянулся пальцами к её подбородку и посмотрел в карие глаза. Минута — и губы сами потянулись друг к другу, женские пальцы зарылись в мужские жесткие волосы, а сердце привычно забилось в равномерно-успокоенном ритме. Они целовались недолго, но настолько нежно, что тело Златы уже успело забиться в сладкой дрожи.
— Беги, а то ещё немного, и мы точно поедем вместе, — отстраняясь от её губ, шепнул Паша, глядя на неё блестящими глазами. — Я позвоню или напишу, когда что-то узнаю.
Девушка устало улыбнулась, долго-долго (насколько могла) посмотрела на него и резко вышла, обрубая желание остаться. Тревожные мысли сразу же начинали заползать в голову, но Злата тут же гнала их от себя.
Только сейчас она, наконец, поняла, какую важную роль в её жизни играет Милена. Она ведь была не только была не только её начальницей и подругой Паши, но и тем звеном, которое отчаянно пыталось прикрепить любящих людей друг к другу, дать им возможность видеться и любить… А теперь из-за Златы с ней могло произойти….
Чувство вины скребло под рёбрами, пользуясь секундной слабостью. Теории одна хуже другой рождались в голове, однако кое-что позволяло ей обороняться от этого. Пашин взгляд, его прикосновения — он не винил её, не укорял.
Одно это придавало сил, и было настолько непривычным в её жизни, что хотелось плакать. Под аккомпанемент этих мыслей Злата вернулась в фонд, надеясь разобраться с тем, что именно произошло и выполнить возложенные на неё обязанности. Сдаваться и раскисать больше не в её стиле.
***
В больницу Паша фактически влетел. Он знал, куда нужно идти, двигался уверенны-ми шагами, игнорируя вопросы коллег. Булат сказал, что жену обещали перевести в палату, что ничего не сказали об её состоянии и оставили ждать в коридоре.
Мужчина сохранял выдержку и спокойствие, старался рассуждать рационально, но по его голосу Паша понимал, что он сам напряжён как пружина. Увидев бывшего одноклассника, мнение лишь подтвердилось.
Тот стоял напротив палаты, опустив голову и скрестив руки на груди. Ждал вердикта. Ждал жену и совершенно точно чувствовал себя беспомощным. Подобное состояние Паше, к сожалению, было очень хорошо знакомо. В этой ситуации любые слова были излишни и могли вызвать разве что только раздражение.
Паша подошёл к Булату, сухо кивнул в знак приветствия, раздумывая, что сказать и как спросить о том, что произошло. На ум ничего не приходило, а от молчаливого бездействия уже становилось невыносимо. Мужчина осмотрелся, высматривая кого-то из персона-ла, но, на удивление, в коридоре было пусто.
— Мне позвонили уже из больницы, я приехал сюда, больше ничего не знаю, — после ещё десяти минут молчания пояснил Булат, видя напряжение на лице друга. — Утром всё было в норме, сейчас к ней не пускают.
Мужчина кивнул, прислоняясь спиной к стене напротив.
— Сколько уже ждёшь?
— Около двух часов, — равнодушно ответил Булат. Ни один мускул на его лице, кажется, не дрогнул, но от тона становилось не по себе. Умом Паша понимал, что, если хоть что-то случится с Миленой, то ровно с таким же каменным лицом друг не оставит здесь камня на камне.
— Судя по тому, что её перевели в палату, состояние стабильное, — попытался рационально заметить Паша, только вот ледяной взгляд Булата показал, что его оптимизма тот не разделяет. — Я останусь здесь, у меня скоро смена, поезжай домой, толку от твоего нахождения здесь всё равно нет.
Булат хмыкнул, покачав головой. Возможно, если бы ситуация не касалась его напрямую, он бы тоже посоветовал кому-то сделать именно так, но сейчас подобное поведение в его собственных глазах выглядело просто предательством.
Узнав о состоянии жены, мужчина отметил все назначенные на сегодня встречи, среди которых, на счастье, не было чрезвычайно важных, и поехал в больницу. Дальше оставалось только ждать и выпытывать информацию у врачей.
— Уехал бы отсюда, если бы тут была твоя малолетняя заноза? — внезапно спросил мужчина. Без злобы и лишних эмоций. Сухо по факту. Паша в раздражении сдвинул брови, собираясь ответить, но Булат договорил за него. — Вот и не давай глупых советов, если хочешь помочь, лучше спроси об её состоянии у коллег, тебе они явно ответят что-то более вразумительное, чем мне.
Довод был разумный, и Паше пришлось признать, что он прав. Интересно, что даже в стрессовой ситуации Булат оставался таким же бескомпромиссным и стойким. Не громил больницу, не кричал, просто пытался найти выход в предлагаемых обстоятельствах.
***
Вернувшись в фонд глубоким вечером, Злата не могла не заметить взвинченности всего персонала. Никто ничего не говорил, но лица всех выглядели настолько шокированными, что это естественно вызывало вопросы. Решив разобраться в том, что случилось, Злата понимала: нужно действовать осторожно и для начала заняться своими прямыми обязанностями. Проверить все вверенные ей документы, состояние рабочих мест и отчёты персонала о проделанной работе.
Конечно, чтобы выполнить всё должным образом, Злате не доставало опыта, но настойчивость и природный ум, как никогда оказались, кстати. Несмотря на то, что Милена была уверенна в своём персонале, девушка знала, что часто во внештатных ситуациях вылезает природная гниль людей, поэтому в первую очередь она проверила рабочий кабинет начальницы на «предмет вмешательства».
Всё было слишком в порядке, никакой суеты, какая обычно бывает в рабочем темпе. Это насторожило, и Злата решила не рисковать, тут же позвонив и заказав записи с камер наблюдения. Одна из них писалась независимо и хранилась в не фирме, другая — здесь. Результаты должны были прийти через пару дней. Для безопасности.
Проверив всё остальное, Злата принялась выяснять, что произошло. Обратившись к одной из воспитательниц, она пояснила, что очень переживает за Милену и не понимает, что могло произойти в её отсутствие. Сначала женщина с ней говорить не хотела, опасаясь раньше дичившейся всех Златы, а потом всё же выдала основной минимум информации.
Оказалось, что в фонд приехала какая-то важная дама, начала требовать увидеться с кем-то из персонала, пыталась пробраться во все кабинеты, а потом вдруг… Никто не успел ничего понят ь: Милена упала, хватаясь за живот, вызвали скорую, посетительницу выпроводили. Дальше всё было в тумане.
К сожалению, понять, кто довёл начальницу до такого состояния, не составило труда. Её мать. Больше просто не кому. Получалось, что она хотела найти её, в то время как Зла-та была у Паши. От этой логичной и единственно возможной мысли захотелось по-детски заскулить. Как же глупо она подставила Милену.
