И всё тип-топ.
Никаких хлопот со свадьбой… потом с разводом…
Но ЗЛО мне явно зубы заговаривает.
— Лёв, где ты был?! — Спрашиваю ещё раз повышая тон.
— Там машину твою малость «подрихтовали». Поездишь пока на моей. — Задумчиво потирая пальцем подбородок, говорит Лёва невпопад.
Причём тут моя машина? И что с ней могло ночью случиться? Но мысли цепляются за другое.
— А нам уже можно уезжать? Всё решилось?
— Ну почти. — Так же загадочно отвечает Зорин.
Непонятное поведение мужчины меня взвинчивает быстрее, чем пуля в тире обычно достигает мишени.
— Что это значит? С Леной всё хорошо?
— С Леной всё хорошо. Не волнуйся. Она завтра с Аней и моими родителями приедет сюда. Обратно все вместе поедем. Вопрос решился. Можно возвращаться.
Уставшим жестом Лёва смахивает упавшие на лоб волосы назад.
Ну я же вижу, что не всё в порядке! Чего он молчит? Я имею право знать. Даже если эта самая правда мне не понравится.
— Лёв? Что произошло ночью? Ты ведь что-то не договариваешь, да?
А он приподнимается, и кладёт руки мне на плечи, прислоняясь лбом к моему лбу.
— Всё закончилось. Или закончится сегодня-завтра. Увидишь в новостях. Нашли управу на Горинова. Тебя больше никто не тронет.
— Это твой друг-следователь помог?
— Ну можно сказать и так.
Да что ж он вокруг да около! Я же переживаю!
— Лёва! — Не выдерживают нервы.
— Всё хорошо, Ир. — Устало прикрывает глаза мужчина. — Я просто не выспался. Мотался в город, чтобы понять, что там происходит. Спать хочу жутко.
Эх, что ж я за человек такой? Он ведь и правда всю ночь не спал. А я тут с расспросами.
В конце концов, раз он говорит, что всё решилось, значит так оно и есть. Вот Фома неверующая!
По привычке жду доказательств, и чтоб всё по полочкам логично разложили.
А тут радоваться надо, что всё закончилось. Просто радоваться. Скоро всё вернётся на свои места. И мы забудем об этих Гориновых*, как о ночном кошмаре.
Встаю на ноги, помогая встать Зорину. И веду его в спальню.
Укладываю в постель, снимая штаны и свитер. Укрываю одеялом. И целую в висок.
Главное, что он вернулся. Он рядом. Всё остальное — мелочи жизни.
Сейчас пойду и приготовлю нам завтрак. Потом обед. Испеку пирог.
А уже завтра приедут наши девочки. Мы такой пир устроим. Ещё и уезжать не захочется.
Стоп! С кем, он сказал, они приедут? С его родителями?
Это как понимать? Меня знакомить собираются?
А спросить? А приготовиться?!
Зорин! Мы же так не договаривались!
Мечусь по кухне, забыв про завтрак.
И будить ЗЛО жалко… и очень хочется встряхнуть… аж руки чешутся.
Но делаю глубокий вдох и завариваю себе кофе.
Сейчас позавтракаю и что-нибудь придумаю. Ленок уже с его родителями познакомилась. Чего бы и мне не познакомиться.
Так и скажу: я — мама Лены.
Или как он собрался меня представить?
От разбегающихся мыслей сдаюсь и усаживаюсь на стул, кладя голову на ладони.
Вот не было печали…
_______________________
*Про судьбу Гориновой будет отдельная книга, поэтому тут о них лишь в общих чертах, без деталей.
Просыпаюсь резко, словно в голове тумблер включили. Мысли ясные и чёткие.
План действий выстроился сам собой. Просто делай всё по порядку — и будет тебе счастье.
Что мы имеем в итоге?
Ира осталась без машины. Придётся отдать свою. Я за неё только-только кредит выплатил. Взял паркетник, когда Нюта на права сдала. В качестве первого авто решил отдать ей нашу старую машину. Пока осваивается на дороге, чтоб не сильно жалко было от царапин и вмятин.
А себе давно собирался покупать новую. Вот и случай как раз подтолкнул.
А теперь снова — здорово. Но ничего. Прорвёмся.
Королевна без колёс не сможет. Я собственно тоже. Придётся опять влезать в кредит. Но денег на новую пока нет. Надо подкопить на первый взнос.
Учитывая, что моё «рабство» будет хорошо оплачиваться — через два-три месяца смогу взять себе другую «красавицу».
Осталось что-то придумать на эти месяцы ожидания. Надо переговорить с Нютой и отцом.
Мысли о «сделке с дьяволом» после сна уже не такие скверные и шальные.
На свежую голову всё видится вполне цивилизованно и решаемо. Или это я просто смирился? Хрен знает. Главное, что совесть в доле и не зудит.
Но ночной разговор вышел напряженный. До сих пор при воспоминании о нём, холодок бежит по спине.
Хомский — главный криминальный авторитет. Так называемый, «смотрящий за городом».
Он как-то попал ко мне на операционный стол с тяжёлым ножевым ранением. Я его вернул буквально с того света. Взамен получил приглашение на должность «их врача» и визитку с обещанием вернуть долг.
В тот момент от такого «счастья» я отказался. Но визитку зачем-то сохранил. Связываться с криминалом никогда не планировал. Это против моих внутренних правил.
Лечить в своей клинике, как Хомского тогда — пожалуйста. А выезжать отдельно — нет уж, увольте.
Но сейчас пришлось переступить через себя.
И в глазах Хомского я видел, что эта ситуация его забавляет.
Хладнокровная беспринципная мразь…но, надо отдать должное, справедливая.
Лишь будучи уверенным в последнем я решился на разговор с ним.
— С чем пришел, Лев Олегович? — Встретил меня Хомский восседая в широком кожаном кресле.
Выглядел он так, как я его и запомнил несколько лет назад. У этого человека, похоже, время течёт по-иному. Он явно владеет секретом вечной молодости.
— У меня к вам предложение, Арсений Эльдарович. — Меня проводили в кабинет босса, но он ждал не за столом, а у окна, где стоят диван и два кресла.
Как будто встреча старых друзей. Но обманываться себе не даю. С таким человеком это опасно.
— Очень интересно. В последний раз ты был решительно настроен против каких-либо дел со мной. Ты же у нас вроде слишком правильный.
— Времена меняются. А понятие «правильно» напрямую зависит от условий, которые подбрасывает жизнь.
— И что же так резко могло поменяться в твоей жизни, доктор?
Со странной спокойной улыбкой смотрит на меня этот бессмертный.
— Горинов. Вам о чём-то говорит эта фамилия?
Хомский хмурится.
— Говорит, доктор. О многом говорит. Ты как-то связан с его женой?
— Не я. Моя супруга — тот самый адвокат, к которой обратилась Горинова, чтобы развезтись с мужем. А теперь её преследуют. Угрожают. Сегодня разбили машину, создав аварийную ситуация.
— Сильно пострадала?
— Не она была в машине. Но девушка, ехавшая за рулём, сейчас в интенсивной терапии.
Хомский
