— Не докажут, — уверенно мотнул головой Денис.
— Докажут. Поверь, — вздохнул мужчина. — Взрывотехник у нас полгода в разработке. А когда тебя увидел на оперативной съёмке, тут всё и понял. Тот, кого мы ищем, ты. Я сам тебе «это дело» преподавал, только порошок муляжный был вместо подлинного, — причитал негодования Роман Захарович.
— По вашей просьбе я не попал под зачистку? — словно упрекнул его Денис.
— Да, — твёрдо высказал мужчина. — Ты нормальный парень, попавший под влияние не той компании, — майор будто придумывал мифы, и Денис от этого недоумевал.
— Я сделал восемь устройств за год… — дал он ему понять, что не герой мифологии.
Роман Захарович поднялся со стула, чуть отошёл, о чём-то задумался, будто чертыхнулся, и так же стремительно сел обратно.
— Это хвастовство оставь при себе до конца дней, и пусть небесный суд с тебя спросит за уничтоженных мерзавцев. Смог на гражданке, сможешь и на войне! Значит, я в тебе не ошибся, Денис!
Парень проследил за действиями мужчины, который подвинул папку на середину стола.
— На какой войне? Она же закончена.
Но на этот вопрос майор не ответил.
— Представь здесь чистый лист, рядом с тем, что «наиграл» в своём неправильном существовании, — Роман Захарович провёл ладонью по свободному месту на столе. — Выбор за тобой.
Денис пристально смотрел на предложенный невидимый и пока неосознанный путь.
— Что будет на нём? — сухо спросил он.
— Вступление в ряды Российской армии на добровольной основе. Москва. Распределение. Служба в мирном расположении на Северном Кавказе. Именно туда верно смотрят Ваххабиты сейчас.
Денис поднял взгляд на мужчину, всмотрелся в морщинистое лицо и седую поросль на щеках. Только изменения эти заработаны не возрастом, а скорее опытом трагической рутины. Роман Захарович потерял двух сыновей на войне…
— С трудом верю, что Вы проделали такую дорогу до нашего города, чтоб помочь, если можно так сказать, по-отечески, — дёрнул уголками рта Денис. — Ведь, по сути, и спасать меня не стоит. Те навыки, которыми Вы поделились со мной, я использовал предательски подло.
Майор немного помолчал, сжимая рот и мрачно качая головой в согласие.
— Да, Денис, дыры чем-то надо затыкать, — мужчина склонил голову в унылое признание. — Но это надёжный способ не растратить впустую всё человеческое, что осталось в тебе. И не сгинуть в тюряге, либо вновь попасть под зачистку.
Денис повержено опустил голову. Отправиться в горячую точку — перспектива также сомнительная сохранить себе жизнь. Очевидно, выбраться из криминала ему уготовано только так, в голове даже этот факт не укладывался. Как выгодно отправлять таких, как он.
— Молоденькие парни со школьной скамьи гибли в зоне боевых действий. Сосунки. Неумелые. А тут ты. С руками, ногами, умелой головой, отлично подкован, способен на многое… В тюрьму. Кормиться и жить за счёт государства, матерей, которые потеряли своих сыновей на Чеченском поприще, — выплевывал каждую фразу майор.
Денис с каждым его словом понимал, что не будет другой жизни, где его не будут презирать за то, что делал. Где предложат третий вариант…
— Сегодня тебя отпустят. Послезавтра я жду тебя в военкомате, с военным билетом и вещами.
— Не всë так просто… — отозвался парень.
— Нет, Денис. Здесь как раз все просто. Ты можешь скрыться, конечно. Я не знаю насколько затянуло «преступное» болото тебя. Прибиться к другой группировке… Но ничего не поменяется от этого. Наблюдение за тобой не снято, докажут и «вырежут», уничтожат всех неугодных государству. Обнаглевших.
Роман Захарович покрутил увесистую папку в руках.
— В последующие годы устранят всех, поверь, — продолжил майор класть доводы на чашу весов. — Будет совсем другая Россия-Матушка, и места таким, как вы, предначертаны сам знаешь где. Имя украшением в память, дай Бог, на камне высекут, а не воткнут старый деревянный крест, как поганому кобелю.
— Чем же отличается этот путь? — с большой ненавистью посмотрел на представленный чистый лист.
— Здесь, Денис, есть за что бороться… — ткнул с силой пальцем в пустое место Роман Захарович. — Каждый держит у сердца волю к жизни по-справедливости.
Парень с жуткой горечью смотрел на майора. Он ему чужой, совсем никто… Так отчего же судьба послала именно этого человека, чтоб всё поменять? Где же эта справедливость? В тяжёлом выборе? И выбор этот вовсе не между неизбежной тюрьмой и чистым листом.
А между жизнью и Дашкой… Рядом с Денисом или без него? Кроме него у неё никого нет, как впрочем и у него без неё. Они одни в этом мире, их мире. Пока. Существует самое ценное, что нужно сберечь любой ценой!
Сейчас есть грëбаная беспощадная альтернатива, но Дашка обречена остаться без Дениса. А если его жизнь милосердна, и ее конец где-то в глубокой старости… То, совершенно точно, Денис останется без Дашки.
Парень обхватил голову руками, качнулся на стуле и промычал словно раненый. Он сжал скулы настолько сильно, что в ушах зазвенело.
Кинуть девушку на произвол судьбы в этом городе, значит отдать на съедение всем тем, кому перешёл дорогу за последнее время. Денис позволить этого не мог…
Что будет с ним самим было предельно плевать. Главное, чтоб жили они… Его любимая и единственная Дарëха и тот, кто находится под её сердцем.
Денис болезненно поднял взгляд на майора. Он не отец и не брат, и совсем не помогает, а просто, как выразился надменный Андрей, прикрывает задницу. Но сделать попытку стоит.
— Вы сказали, что во мне ещё есть что-то человеческое… Могу тогда, чисто по-человечески, просить кое о чëм?
Роман Захарович, наблюдавший за Денисом всё это время, сложил руки на столе.
— Чисто по-человечески, рискни.
ГЛАВА 27
ГЛАВА 27
— Дашка! Это я! — Денис громко заявил о себе, войдя в тёмную квартиру. Включил свет в прихожей и снял обувь.
Девушка не отозвалась и не вышла навстречу, хотя делала так всегда, даже если он приходил поздно, как сегодня. И если можно так сказать — парень вернулся спустя три дня… Однозначно, Дарья переживала, а теперь злится.
Он направился в кухню. Жажда неимоверно одолевала перед разговором с девушкой. Денис налил воды в стакан, но не сделал и глотка, так как уловил некую заброшенность в окружении.
— Даша?! — показалось, что пронеслось эхо от тревожного выкрика в пустоте.
Сердце забилось в бешеном ритме от беспокойства за Дарью.
— Дашуль?! — спешно прошёл в спальню.
Комната также оказалась пуста. Он заметил распахнутый шкаф, отсутствие некоторой одежды на плечиках и дорожной сумки. Это обнадежило Дениса, что девушка все-таки ушла сама.
Он томно вздохнул и прислонился лбом к лакированной створке шкафа.
— Ну и где же тебя искать, Дурëха?
Осмотрел комнату, ощутил огромную злость на всю ситуацию. Хотелось бить себя до потери сознания от того, как рушился их созданный уют. Ведь Денис уже планировал, как поменяют обстановку в спальне, где поставят детскую кроватку…
Парень в отчаянии запустил руки в волосы и с силой сжал их.
— С*ка!!! — озлобленно прорычал на себя.
Поймал взглядом своё отражение в зеркале на стене. Внешний вид оставлял желать лучшего: куртка в грязи, щеки поросли щетиной, придавая суровости.
Он достал из карманов содержимое, поставил мобильное устройство на зарядку, снял испачканную куртку и отправился в ванную.
Позже надел чистую одежду, собрал необходимые вещи в небольшую сумку, положил в боковой кармашек документы, военный билет…
Прежде чем уйти, из секретера в гостиной забрал все накопленные деньги…
Осмотрел комнату ещё раз, как всё спешно бросается на самотёк. Он вышел из квартиры, закрыл дверь на ключ и чуть постоял в глубоком раздумье.
Бесшумными шагами спустился по лестнице. Оказавшись на улице, взглянул на свои окна.
Пройдёт время, и он сюда вернется. Или не вернётся…
Когда его отпустили из изолятора, он сразу же разыскал телефонный автомат и связался с майором. Мужчина по всем канонам не обязан был помогать, мог отвергнуть просьбу Дениса и послать на три буквы. Но пошёл навстречу, по-человечески оценил все обстоятельства и даже сделал больше, чем рассчитывал парень.
