Мой визг ужаса был заглушен тяжелым басовым звуком из колонок, сигнализирующим гостям, что сейчас начнется настоящая вечеринка. Толпа сразу помчалась к танцполу, и мы воспользовались возможностью взять себе немного воды. На нашем пути встретился Уилл, окруженный моими тетками.
Они добродушно зажали его между друг другом, и голова Уилла отклонилась назад в смехе. «Во славу Господа, Ханна, где же ты?» завопил он.
В другом конце зала она поставила свой фруктовый коктейль, подняла руку, на пальце которой было изумительное обручальное кольцо, и отозвалась, «В этом и заключается смысл кольца? В том, что я должна спасти тебя?»
Он пылко кивнул, крича, «Да!»
Наконец, после недолгого наблюдения за бедным мальчиком, Ханна подошла к нему и забрала его от моих смеющихся тёток в свои руки. Я улыбнулась, повернувшись к Беннетту.
«Можем ли мы сейчас уехать?» спросил он, а его взгляд упал на мой рот.
Толпа едва ли начала редеть, и я знала, что вечеринка, вероятно, продлится еще несколько часов, но верно и то, что я хотела бы подняться наверх и снять с моего мужа этот смокинг.
«Еще один час,» сказала я, оттягивая рукав его пиджака, чтобы посмотреть на часы. «Еще один час, а затем я вся твоя.»
После этого прошло еще три часа – три часа танцев и пьяных тостов, после чего Макс и Уилл донесли Беннетта до бара для финального раунда «мужских шотов», три часа чистейшего, дикого празднования - и Беннетт подкрался ко мне сзади в баре, где я стояла, говорящая с Генри и Миной, и обнял меня за талию моей.
«Сейчас,» прошептал он, целуя мое ухо.
Я повернулась к нему, улыбаясь своим свояку и свояченице. «Я думала, это – моя реплика.»
Когда мы начали уходить, нам не бросали ни цветочные лепестки, ни горстки риса. Вместо этого Уилл и Генри схватили пачки салфеток и начали пьяно бросать их в нас, пока мы начали отходить от бара и махать нашим гостям.
«Всем спокойной ночи! Спасибо, что пришли!» закричала я сквозь вопли и свисты.
Беннетт потянул меня вперед, махая через плечо. «Пойдем.»
«Было так приятно увидеть вас всех!» заорала я, всё еще махая нашей семье и друзьям.
Он фактически вырвал меня оттуда, подняв и забросив к себе на плечо. Одобрение гостей было поддержано громкими аплодисментами и еще одной пачкой салфеток, которые Беннетт ловил затылком.
Он нёс меня всю дорогу до лобби, а затем дал мне соскользнуть по его телу вниз, целуя меня в шею, в подбородок, в губы. «Готова?»
Я кивнула. «Еще как готова.»
Но когда я повернулась к лифту, он остановил меня рукой, взявшись за моё предплечье. А другой рукой из кармана он вытащил повязку на глаза.
«Что?..» спросила я с настороженной улыбкой на лице. «Зачем тебе это в лобби?»
«Я хочу взбить тебя членом как самые нежные сливки, но это будет кое-где еще.»
«Но у нас же есть комната наверху,» тихо заскулила я. «С гигантской кроватью и твоими галстуками, которыми ты сможешь извращенно связать меня, и,» я понизила голос, «бутылочкой смазки в ящике.»
Он засмеялся, нагнулся, проведя своим носом по моей челюсти. «Также в лимузине, который стоит снаружи, есть мешочек с вещами, где лежат мои галстуки, которыми я смогу извращенно связать тебя, бутылочка смазки из ящика и еще несколько других вещиц.»
«Что еще за другие вещицы?»
«Доверься мне,» сказал он
«Куда мы идём?» спросила я, почти опрокидываясь на него, когда он взял меня за руку и потащил вперёд.
«Доверься мне,»
«Нам придётся куда-то лететь?»
Он игриво хлопнул меня по заднице, прорычав в ухо, «Господи, женщина, доверься мне.»
«А я испытаю кучу оргазмов сегодня ночью?»
Он повернулся и подошел ближе ко мне, сказав, «В этом и заключается план. А теперь заткнись.»
Беннетт помог мне залезть в заднюю часть лимузина, а после надел повязку на мои глаза, плотно завязывая ее позади головы. Она была широкой и плотной; подонок предугадал мой план подсмотреть, поэтому закрыл шелковой тканью половину моего лица. Я осталась в полной темноте.
Но он был рядом со мной, и я почувствовала, когда он пододвинулся ко мне ближе, чувствовала его чистый, свежий запах шалфея, когда он наклонялся ко мне и посасывал кожу на ключице.
«Ты собираешься оттрахать меня в машине?» спросила я, вслепую протягиваясь к нему. Я нашла его руку и обернула ее вокруг себя.
Его урчащий смешок завибрировал вдоль моих ключиц, от одной стороны до другой, и я почувствовала, как он достиг подола свадебного платья и медленно потянул его вверх по моим ногам.
Кончики пальцев Беннетта, щекоча, прошлись от моего колена до внутренней части моего бедра к тонкой белой ткани, едва прикрывавшей мою киску. Он скользнул под ткань, оттягивая ее, и заскользил вперед и назад по уже скользкой коже.
«Блять,» прошипел он. «Черт возьми, Хло.» Он отступил, погружая в меня два пальца, проталкивая их глубже. «Я не чувствую, что смогу быть нежным сегодня.»
Выгибая шею, я предоставила его рту лучший доступ к самой уязвимой части моего горла, шепча, «Хорошо. Я не хочу тебя медленно и мило.»
«Но ведь это – наша свадебная ночь,» заспорил он с притворной искренностью. «Разве я не должен аккуратно опустить тебя на пуховую перину и принести тебе бесконечно любящее удовольствие?»
Я взяла его руку и прижала ближе к себе. «Ты сможешь это сделать, но уже после того, как я буду вся в синяках и у меня все будет болеть, в середине ночи.»
Его смех был столь тёмным, и он сообщил мне едва сдерживаемую потребность, которая послала дрожь вниз по спине. Я почувствовала его дыхание рядом с ухом, когда он спросил, «Таким образом, у меня есть разрешение на грубость?»
Я кивнула, в моем горле внезапно пересохло. «Даже поощрение.»
«Может, немного пошлости?» Когда я ответила кивком, он зарычал, «Скажи мне.»
Я выдохнула, дрожа от напряженного дыхания. «Я хочу пошлости. Я хочу тебя, дикого и нетерпеливого сегодня ночью. Это то, как я себя чувствую.»
Он повернул запястье и толкнул в меня третий палец так глубоко, что я почувствовала прохладу его обручального кольца на моей коже, и я закричала от ощущения прижимающегося металла и от тугого натяжения. Его большой палец дразнил меня, выводя сводящие с ума круги вокруг моего клитора, умело, но не касаясь там, где я хотела. Звуки транспорта усилились в бурном темпе, а затем превратились в тишину и устойчивые удары распорных деталей моста, звучащих под колёсами.
«Разве мы уезжаем из Коронадо?»
«Да.»
«Мы забронировали самолет?» спросила я снова.
«Разве моя рука не доставляет тебе удовольствия?» Раздражение закипело в его голосе.
