– Это тебе кажется, что другая, но на самом деле она у всех одна. Я – часть твоей жизни, а ты – моей, и от этого не скрыться, – злится она.
– Никогда не замечала, что вы склонны к философским рассуждениям, – говорю я и с каждым словом чувствую, как нравлюсь себе все больше и больше.
– Маленькая сучка, – последнее, что я слышу, и в телефоне раздаются гудки.
Я с облегчением нажимаю отбой. Что за ребячество… угрожать, настаивать, всем своим поведением утверждать, что она влиятельный человек, что мы – одна команда: у нас одни цели, одни воспоминания и интересы. Это не так. У меня нет желания вливаться и играть в те же игры… Дома меня ждут мама и Димка. Они – моя настоящая жизнь.
* * *
На следующий день я делаю это вновь – рад он мне или не рад, неважно, я еду к нему снова. Выхожу из подъезда, и вдруг кто-то окликает меня. Оборачиваюсь и вижу, что мне навстречу идет Кирилл, вместе с ним двое парней. «О чем это я думала только что?» – пытаюсь вспомнить. Разумеется, о Марке. Должно быть, у меня встревоженный вид. Кирилл смотрит так, будто пытается уловить мои эмоции и понять их причину…
– Привет! Никак не мог тебе дозвониться, – говорит он.
– Привет!
– Что-то случилось?
– У меня? – спрашиваю я. – У меня все хорошо. А ты-то тут как оказался?
– Тут такое дело… – начинает мяться Кирилл, забыв представить своих спутников. – В общем, мне нужна твоя помощь.
– Это связано с Ириной?
При упоминании ее имени Кирилл делает такое лицо, будто я произнесла магическое заклинание, из-за которого он вот-вот превратится в орангутанга. Все происходящее порядком напрягает, но я затихаю – даю ему возможность выговориться. Однако вместо Кирилла в бой вступает один из парней. В руках второго волшебным образом появляется камера, и все мои вопросы отпадают сами собой.
– Здравствуйте! Меня зовут Алексей. Десятый канал. Мы хотим услышать от вас комментарии по поводу ваших отношений с Кириллом.
Я смотрю на своего собеседника, потом на Кирилла, вновь на телевизионщика. Мне не испариться, не стать невидимкой, не убежать…
– У меня нет никаких комментариев, – говорю я и поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Ну, подожди, куда ты? Нас так много связывает, а ты! – Кирилл догоняет меня и берет за руку.
«Все-таки актер из него фиговый, – думаю я. – Где нежность, отчаянье, страсть?.. и что за реплика!.. где шекспировская драма?» Кирилл явно не готов к этой съемке, а импровизация – не его конек. Он смотрит мне в глаза, держит за руки и что-то говорит – все это беззастенчиво фиксирует камера. Безумно неловко. Сердце мое выбивает мощный рэп: «Отстань, отстань, отстань!» Вот-вот должен опуститься занавес, но у меня не хватает нервов этого дождаться, я вырываюсь и кричу:
– Отстань!
Я ныряю в людской поток и придумываю себе цель, чтобы сбить градус волнения. Сейчас я не просто иду к любимому парню, я иду спасать мир… Машины медленно двигаются вперед. На тротуаре, кроме меня, никого. Сильный ветер дует мне в спину. И вдруг я вздрагиваю! Мой взгляд случайно натыкается на что-то черное, грязное и мокрое. Пес. Он все еще лежит у дороги, свернувшись калачиком. Как вчера. Трогательный пес. Он уже ни от чего не бежит и никуда не спешит…
* * *
Я вновь у двери квартиры Марка. Пытаюсь вставить ключ в замочную скважину. Не получается. Стараюсь найти правильное положение ключа, проверяю личинку замка. И даже после этого до меня долго доходит… он сменил замок. Невероятно. Мне больно? Вроде бы нет. Я в бешенстве, ведь в моей мелодраме так не должно быть. Жму на звонок – нежная трель разливается острой болью в моей голове.
– Он не откроет.
Оборачиваюсь – передо мной стоит Марина. В каком-то ультрамодном шелковом халатике и почему-то в туфлях на каблуках. Сонная и уставшая.
– Не смотри на меня так. Я здесь живу, – говорит она, показывая на открытую дверь соседней квартиры.
– Ну, вы даете…
– Да мы-то чего… просто папа поселил нас рядом, чтобы присматривала за ним. Это вот вы с ним даете, это да.
– Ты как?
– Да я-то ничего, как видишь, – она отбрасывает со лба модно подстриженную челку и поправляет халатик на плече. – Подожди, сейчас вернусь.
Взъерошенная Маринка исчезает в своей квартире. С тех пор, как наше общение осталось в прошлом, мы обе сильно изменились. Последние два года я стараюсь не думать о той жизни, в которой принадлежала больше Маринке, чем себе. Однако иногда воспоминания, за которые я себя ненавижу, преследуют меня – и эта дежурная Маринкина улыбка, веселье на моем инсценированном дне рождения и неуемное желание любой ценой понравиться Кириллу.
– Вот, – бывшая подруга протягивает ключи.
Я инстинктивно поднимаю руку, но, ощутив холод металла, опускаю ее.
– Бери-бери. Для тебя же оставил. Вы, конечно, с ним чудики. Просто смех какой-то… – Маринка сама берет мою руку и вкладывает в нее ключи.
– В смысле? Что вообще происходит?
– Это вы сами там разбирайтесь, что у вас происходит. Я уже ни о чем и не спрашиваю, просто улыбаюсь. Вчера, как только ты за порог, смотрю, через час уже замок меняют. Ну, меняют и меняют, я посмеялась. Сегодня рано утром раздается звонок в дверь, открываю – на пороге Марк, говорит: «Возьми запасной, на всякий случай». Я говорю: «Ты совсем ку-ку, ты бы мне его в пять утра принес». А сама думаю: «Знаю я этот твой «всякий случай»…
– Да уж.
– Кино. Видимо, за ночь успокоился, понял, что назад дороги нет, и примчал ко мне. Ему не надо и говорить, что ключ для тебя, я догадливая – и так понимаю. – Маринка в очередной раз поправляет халатик и подходит к двери. – Ладно, пока. Не поубивайте там только друг друга.
Она задерживается в проеме двери, вновь самоуверенная и надменная, как прежде. Взбалмошная прическа и пестрый халатик придают ей насмешливый вид. Еще пару секунд Маринка смотрит на меня, ободряюще подмигивает и исчезает за дверью. В растрепанных чувствах я сажусь на ступеньку и разжимаю кулак.
* * *
Уже через несколько минут я открываю дверь без особого волнения и тут же застываю на пороге: Марк сидит напротив входа, прислонившись к дверному косяку. Сколько времени он так ждет меня? Я замерла лишь на мгновенье, быстро пришла в себя, решительно зашла и закрыла дверь. Вот. Стою неподвижно, прислушиваясь к странному ощущению спокойствия, которое охватило меня. Молча смотрю на Марка и машинально улыбаюсь, сама не зная чему.
Вскоре мое молчание начинает его беспокоить.
– Хочешь, поговорим? – спрашивает он.
– О чем? Марк, не знаю, что сказать…
Я подхожу к нему, присаживаюсь и осторожно целую, слегка прикасаясь губами. Вижу перед собой его лицо, такое доброе, открытое, вижу широкие плечи, плотную фигуру, чувствую нежность сильных рук у себя на спине. Марк притягивает меня к себе. В нем есть все – сила, нежность и тепло. Я запускаю руки в его мягкие, густые волосы. С того времени, как случилось несчастье, они сильно отросли, и теперь он еще больше похож на принца из старой доброй сказки. Зажмурившись, я вдыхаю его запах. «Лучший способ удержать мужчину – не выпускать его из объятий», – думаю я и обнимаю Марка еще крепче.
