Он побрел вслед за братом.
Дождавшись, когда Уиллисы скроются из виду, Ханна вопросительно произнесла:
— Сексуальный маньяк из Сиэтла?
— По-моему, у каждого жителя города есть своя версия событий той ночи.
— Но кружевное белье большого размера!
— Не смотри на меня так. — Рейф вскинул обе ладони. — Я такого не ношу.
— А кассеты?
Он покачал головой:
— Никаких кассет я не видел. Ханна, после нескольких встреч с Кэтлин я понял, что она просто развлекается и продолжает охотиться за тугим кошельком. Изучить ее причуды и странности я так и не успел.
— Вот как?.. А ты понимаешь, что это означает?
— Ничего. Ровным счетом ничего. Просто братья Уиллис рассказали о том, что нашли у Кэтлин за сушилкой. Не хочу обидеть Торранса и Уолтера, но на их мнение я бы не стал полагаться. За всю жизнь они не бывали нигде, кроме Портленда. То, что они приняли за развратное белье и кассеты, другие сочтут самыми обычными игрушками — для тех, кто любит развлекаться ночью.
— Но Кэтлин не делала тайны из своей личной жизни, По-моему, она не стала бы хранить и тайны мужчин, с которыми встречалась. Если она удосужилась спрятать белье и кассеты, значит, насчет их хозяина у нее были большие планы.
Рейф задумался.
— У Кэтлин была в жизни только одна цель — выйти замуж за богача и покинуть Эклипс-Бей.
— А может, у любителя женского белья имелись деньги и Кэтлин рвалась за него замуж!
— Но зачем ей понадобилось прятать белье и кассеты?
— Кто знает? Может, он уже был женат. Или она оберегала его, надеясь, что он разведется и женится на ней. Или…
— Хватит, — перебил Рейф. — Гадать можно до бесконечности.
Ханна поморщилась и подбоченилась.
— Ты прав. Кажется, я увлеклась и отвлеклась.
— Воображение — это прекрасно. Но не стоит напрягать его понапрасну. Прошло восемь лет. Мы никогда не узнаем, что случилось с Кэтлин той ночью. Возможно любое объяснение.
Ханна нехотя вернулась к тому, зачем приехала в Эклипс-Бей, и на нее мгновенно нахлынуло раздражение.
— Давай кое-что проясним, — начала она. — Ты не имеешь права распоряжаться Дримскейпом, пока мы с тобой не придем к соглашению относительно наследства Изабель.
Рейф обвел холл скучающим взглядом:
— Я могу устроить ресторан на моей половине дома.
— Ты рехнулся? На твоей половине? Как же мы поделим кухню? А холл? А солярий?
— Из него получилась бы уютная столовая. А летом можно выносить столики на веранду.
— Без моего разрешения — ни в коем случае. Рейф, ты не имеешь права распоряжаться в этом доме. Его стоимость — несколько сот тысяч долларов. Сначала мы должны заключить соглашение, и тебе это прекрасно известно.
— Ну хорошо, — смилостивился Рейф. — Начнем с мелочей. У меня есть одно предложение.
Предчувствуя опасность, Ханна замерла.
— Какое?
— Как насчет партнерства?
На минуту Ханна лишилась дара речи.
— Ты? — наконец выговорила она. — Я? Партнеры?!
— А почему бы и нет?
— Но как быть с прошлой ночью? Предлагаешь сделать вид, будто ее не было?
— При чем тут прошлая ночь?
Ханне стало трудно дышать.
— Как это при чем? Как можно разговаривать о деловом партнерстве после… — Не зная, как закончить фразу, она пощелкала пальцами.
— А, вот ты о чем! — понимающе воскликнул он. — Ты не желаешь сочетать полезное с приятным?
У Ханны зазвенело в ушах. Так вот оно что! Случившееся для него — не более чем приятный эпизод? Она сдержалась чудом.
— А ты? — спросила она ледяным тоном.
— И я бы не хотел, — с подозрительной готовностью ответил он. — Но я ведь Мэдисон. Нам вечно не везло — потому что мы смешивали бизнес с личной жизнью. Но тебе-то что волноваться? Твоя фамилия — Харт. Ты умеешь отделять одно от другого.
Он издевается, решила она. Надо убираться отсюда, устраивать сцену недопустимо и неприлично. И вообще Хартам не пристало проигрывать.
— Ты прав, — заявила она. — Я справлюсь. Но тебе, Мэдисону, на такое лучше не рассчитывать.
Развернувшись, она покинула дом. Верный Уинстон засеменил за ней. Вместе они спустились с крыльца, не оглянувшись.
Ханна распахнула дверцу машины, Уинстон быстро занял свое место на пассажирском сиденье. Ханна села за руль и захлопнула дверь.
Последним, что она увидела в зеркало заднего вида, был Рейф, стоящий на веранде и провожающий ее взглядом. Он наверняка доволен — еще бы, чуть не довел ее до срыва. Он издевался над ней умышленно!
Волна неуверенности подхватила ее. В памяти невольно всплыли все предостережения дедушки насчет Мэдисонов. Что за игру затеял Рейф?
Рейф остановил «порше» на подъездной дорожке, заглушил двигатель и некоторое время сидел неподвижно, глядя на дверь дома Митчелла.
Пригласить деда на ужин — безумная идея. Пожалуй, стоит завести машину и поскорее удрать. Но тогда придется объяснять Ханне, почему он струсил.
После того, что случилось утром, затевать новую ссору ему не хотелось. Он воспользовался шансом, решил рискнуть и, как и следовало ожидать, столкнулся с сопротивлением. В следующий раз он будет действовать осторожнее. Кто сказал, что Мэдисон не способен учиться на своих ошибках?
Он выбрался из машины и зашагал к веранде. Дверь дома распахнулась, едва он поднял руку, чтобы постучать. Навстречу Рейфу вышел болезненно истощенный мужчина с неряшливой стрижкой и лицом, точно высеченным из камня.
Брайс работал на Митчелла почти десять лет. Никто не знал, откуда он взялся. Поначалу он довольствовался должностью приходящего работника, но после ряда повышений стал мажордомом. Если у Брайса и была фамилия, со временем она забылась. Насколько знал Рейф, у Брайса не было близких родственников. С появлением Брайса хаос в доме Митчелла был вытеснен порядком. Своему хозяину Брайс был беззаветно предан. Для всех окружающих он оставался загадкой.
— Привет, Брайс.
— Добрый день.
— Я к Митчеллу.
— Ваш дедушка в саду.
— Спасибо.
Рейф дружески кивнул и спустился с веранды. Продолжать обмен любезностями было бессмысленно: Брайс не умел поддерживать светские разговоры.
Рейф открыл калитку, ведущую в страну чудес, огляделся, не заметил Митчелла и направился к теплице в дальнем углу сада.
Деда он нашел внутри стеклянного строения над ящиком растений. В одной руке Митчелл держал лейку с длинным носиком, в другой — совок.
Переведя дыхание, Рейф шагнул во влажное тепло теплицы. Ему вспомнились слова Ханны: «Мне просто вдруг пришло в голову сравнить его страсть к садоводству с твоей — к кулинарии. У каждого из вас творческая энергия нашла свой выход».
