— Я не хочу бросать тебя, Ной, — очень серьезно сказала она.
— Нет, ты собираешься это сделать! — упорствовал Ной.
Они медленно шли. Ной остановился на середине лужайки.
— Я устал.
— Знаю.
Она понятия не имела, что теперь делать. Вести Ноя в главное здание было бессмысленно: у нее не хватило бы сил втаскивать его по крутой лестнице на второй этаж. Сам же он тем более не смог бы туда подняться. Оставалось одно: устроить Ноя на ночь в своем коттедже.
Они двинулись дальше. Но, пройдя еще несколько шагов, Ной споткнулся, и они оба чуть не упали на мокрую траву. Но в последнюю секунду Энн выпрямилась, удержалась сама и не дала свалиться Ною.
— Болит коленка?
— Нет. Но я ничего не чувствую. Ноги будто отнялись. Их просто нет… Я не могу сделать ни шага.
— Смешной же ты, Ной, — сухо сказала Энн.
— Может быть… Но теперь у меня уже отваливается голова.
— Все равно ты должен заставить себя идти.
Энн почувствовала, как жалость и угрызения совести у нее в душе сменяются раздражением и негодованием.
— А что касается головы, то ты сам во всем виноват! — холодно сказала она.
— Энн, у тебя есть сердце? — тяжело вздохнул Ной и сделал шаг вперед.
В конце концов они все-таки добрались до коттеджа Энн. Держа одной рукой Ноя за талию, она с трудом отперла замок. Затем, собрав последние силы, втащила его в комнату и повалила на кровать. Ной остался лежать в той же позе, даже не пытаясь пошевелиться, и молчал. Энн посмотрела на него, подумав, что теперь он заснет омерзительным пьяным сном. И вздохнула. Потому что окончательно поняла, что любит…
Стараясь не вспоминать о том, что уже меньше чем через неделю уедет отсюда, она стянула с него одну кроссовку. Ной зашевелился и простонал, прижимая к груди подушку:
— Энн… Поцелуй меня… Как тогда…
Энн сняла вторую кроссовку и носки. Затем попыталась перевернуть его на спину, чтобы осмотреть больную коленку. Но обмякшее тело оказалось непомерно тяжелым.
— Ной, помоги мне.
— Я тебе не нужен, — захныкал Ной, поворачиваясь на спину. — А мне бы хотелось… Мне бы хотелось, чтобы… Чтобы тебе меня… недоставало…
Энн опустила руки.
— Я не могу о тебе не думать. Энн, — продолжал причитать Ной, откинувшись головой на другую подушку.
Понимал ли он, что говорит? Энн отчаянно хотелось, чтобы понимал. Она села рядом и взяла его за руку. Лицо Ноя выражало неподдельное страдание, а тело напряглось. Энн убрала с его лба упавшие пряди волос. Потом посмотрела на больную коленку, которая сильно распухла.
Вынув из холодильника пакет со льдом, снова села рядом с Ноем и подумала, не вызвать ли доктора.
— Ной, сколько обезболивающего ты уже принял?
— Два глотка. Но я, черт побери, не могу двинуться, даже если надо будет тебя спасать. Дай Бог, чтобы духи зла держались сейчас подальше!
— И выпил только два глотка виски? — спросила Энн, пропустив мимо ушей замечание Ноя о духах зла.
— Ну да… Не волнуйся… Я пока еще не собираюсь умирать.
— Вот и хорошо.
Энн почувствовала облегчение. Огромное облегчение. Ною действительно ничего не угрожает, пока она рядом. Конечно, предстоит еще одна бессонная ночь. Но Энн понимала, что не сможет заснуть в любом случае. Она расправила пакет со льдом и хотела положить его на больную коленку Ноя, но он неожиданно прошептал:
— Я хочу тебя, Энн.
Руки Энн задрожали. Ной не мог знать, не мог себе даже представить, как у нее внутри все перевернулось от этих слов. Но она промолчала и положила пакет со льдом на его больную коленку. Он дернулся и заскрежетал зубами.
— Холодно!
— Так тебе и надо! — буркнула Энн, закутывая его одеялом.
Стоявший рядом с кроватью стул был не очень удобным. Она сбросила с себя одежду и скользнула под второе одеяло. Но двуспальная кровать с высокой рамой оказалась для них слишком узкой. Ной тут же обнял девушку и крепко прижал к своему разгоряченному телу.
— Ты голая, — тихо сказал он почему-то обвиняющим тоном. — А я, черт побери, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой! И даже не в силах открыть глаза!
Энн улыбнулась и еще крепче прижалась к нему всем телом. Ной издал тихий утробный стон:
— Ты ведьма, Энн! Это же настоящая пытка!
— Ты ее заслужил, Ной Тэйлор.
— Я знаю, — чуть слышно пробормотал он. — Знаю… И…
В следующее мгновение Ной уже спал крепким сном…
Это был тревожный звоночек, думал человек в плаще, шедший по берегу навстречу поднимавшейся луне. Он ежедневно совершал такие прогулки. Но сейчас в голове его была одна мысль: если кто-то просмотрел пленку, все будет кончено.
Больше человек в плаще уже не обретет покоя. Единственное, что могло бы как-то взбодрить его, поднять упавший дух, так это еще один пожар. Или… может быть, взрыв? Смерть… Мрак… Разрушение…
Так или иначе, но он должен совершить это. Другого выхода просто нет!
Ной проснулся от дикого, нечеловеческого крика. Он вскочил и наклонился над Энн.
— Что с тобой?! Боже мой, Энн, что случилось?! Да отвечай же!
— Мама! — простонала она, заламывая руки и молотя ногами по постели.
— Энн, опомнись! Это же сон! Страшный, ужасный сон! — Поняв, что Энн еще во власти ночного кошмара, Ной осторожно тронул ее за плечо и погладил сбившиеся на лоб локоны. — Проснись же, Энн!
Ной с ужасом подумал, что подобные чудовищные сны мучают Энн, возможно, каждую ночь. Может быть, именно поэтому в последнее время она и выглядит такой усталой? Почему же он ничего об этом не знал?
Энн снова застонала. Ной стянул с нее одеяло и прижал обнаженное тело девушки к своему. Закрыв глаза, просунул ладони под ее гладкую спину и почувствовал, как все тело Энн выгнулось ему навстречу. И тут же она снова разразилась рыданиями.
— Энн, — шептал Ной, — успокойся! Все хорошо! Я здесь, рядом. Тебе просто приснился какой-то кошмарный сон. Ведь так?
— Ной, это ты?
— Я.
Тело Энн трепетало в его объятиях. Ной боролся с желанием со всей силой прижать девушку к себе и никуда не отпускать. Его голова стала нервно дергаться. А в виски упорно стучала мысль: как могло случиться, что они очутились в этой постели? И куда подевалась ее одежда?
— Ной, — вздохнула Энн, жадно глотая воздух. — Это был ужасный сон!
Ее руки скользнули вокруг шеи Ноя, а тело еще крепче и плотнее прижалось к его. О Господи! — в отчаянии подумал он. Как мужчина сможет противостоять подобному искушению?
Его всего трясло как в лихорадке. А голова раскалывалась пополам. Ною показалось, что он сейчас умрет. С трудом сдерживая стон, он провел ладонями по спине девушки и закрыл глаза, чувствуя грудью сделавшиеся почти каменными ее соски. Жар бедер, плотно прижимавшихся к низу живота и касавшихся воспламененной мужской плоти, наполнял все тело непреодолимым желанием.
