Последовало несколько вопросов об альбоме, о музыкальной карьере Гийома и о том, почему он так приглянулся англоязычной аудитории.
Вопросы были на удивление безобидные, и я уже почти успокоилась, когда Гейб резко сменил тон:
— Итак, ты утверждаешь, что недавние инциденты — в отеле «Жереми», в Эйфелевой башне и концерт над улицей Банвиля — просто нелепые случайности?
Я громко откашлялась, напоминая Гейбу, что он обещал не давить на моего клиента.
— Да-да, конечно, — ответил Гийом, покосившись на меня. — Вы, журналисты, вечно все понимаете неправильно.
Гейб, поняв, что ему бросили вызов, изогнул бровь и нанес сокрушительный удар:
— Ах, так это мы все неправильно понимаем? — одновременно весело и с досадой спросил он. Я насторожилась. — То есть, по-твоему, это нормально — застрять голым в Эйфелевой башне? Устроить оргию с несовершеннолетними? Напиться или накуриться до такого состояния, что концерт в воздухе на высоте пятнадцатого этажа покажется блестящей идеей?
— Этаж был тринадцатый, — отмахнулся Гийом, — И вообще, все не так. — Я нервно переводила взгляд с него на Гейба и обратно. Пока мой клиент отлично справлялся, отвечал непринужденно и учтиво — словом, идеально. Но тут он посмотрел на меня и ухмыльнулся. — К тому же прекрасная Эмма всегда готова прийти мне на помощь.
Я бросила на него злой взгляд. Да что с ним такое?!
— Ага, может, если бы ты держал себя в руках, ей бы не пришлось ради тебя рушить собственную жизнь.
— А она разве рушит?
— Гийом… — начала было я.
— Ты заставил женщину рискнуть жизнью, чтобы вызволить тебя из глупой переделки! Как, по-твоему, это называется?
— Хватит! — поспешно перебила его я. Гийом все еще ухмылялся, а Гейб явно досадовал. — Это моя работа, не волнуйся.
— Верно, Гейб. Мы же пели дуэтом! Эмме понравилось. Чего ты взъелся? Потому что тебе не с кем петь? Завидуешь?
Гейб сверкнул глазами и быстро заговорил по-французски. Гийом рассмеялся и ответил — не знаю что, но от этого Гейб еще больше рассвирепел и бросил несколько злобных фраз.
— Ребята! — вмешалась я, — Говорите по-английски, пожалуйста!
— Извини, Эмма. Я всего лишь сказал Гейбу, что уважаю тебя.
— А я сказал, что не уважает, — с яростью проговорил Гейб. — Если бы уважал, не стал бы портить тебе жизнь!
— Да ладно, — протянул Гийом, — сдается, жизнь ей портишь как раз ты. Достал уже с этим интервью. — Отчасти он был прав. Я взглянула на Гейба, но Гийом еще не закончил: — И вообще, за несколько минут до твоего прихода Эмма сказала мне, что ты… как это?.. «хуже не бывает»!
Гейб вздрогнул и посмотрел на меня. Я побледнела.
— Гийом! — взвыла я. Он ухмылялся, довольный тем, что разозлил своего противника. — Я вовсе не это имела в виду, Гейб. Просто с тобой иногда трудно иметь дело.
— Я не знал, что причиняю тебе столько беспокойства, Эмма, — тихо проговорил Гейб. — Приношу свои извинения.
Гийом расхохотался.
— «Мне очень жаль, Эмма! Я больше так не буду!»
— Гийом! — вскричала я.
— Не волнуйся, все нормально, — выдавил Гейб, — Просто он ведет себя, как un imbecile!
Хотя последнее слово он произнес по-французски смысл разгадать было несложно.
— Гейб!
Никогда не слышала, чтобы репортер позволял себе так обращаться со знаменитостью.
— Не волнуйся, малышка, — сказал Гийом, испепеляя Гейба взглядом и гладя меня по руке. — Я сам все улажу.
Они опять начали пререкаться по-французски. Гийом ухмылялся, Гейб бросал на него свирепые взгляды, а я безуспешно пыталась их угомонить. Наконец Гийом посмотрел на меня и сказал по-английски:
— Интервью окончено. Я устал. Пора домой. Гейб взглянул на часы.
— Еще пять минут.
— Нет. Похоже, у тебя часы отстали. Верно, Эмма? Я вздохнула и перевела взгляд с Гийома на Гейба — оба напряженно смотрели на меня. Я вдруг почувствовала жуткую усталость.
— Слушай, Гейб, если он говорит, что интервью окончено, значит, оно окончено. Прости.
Он хотел было возразить, но я подняла руку.
— Гийом, мы обещали Гейбу тридцатиминутное интервью, а прошло только двадцать пять минут. Может быть, ты ответишь на последний вопрос?
Гийом склонил голову набок, прикрыл глаза, подумал немного и кивнул.
— Ладно, валяй. Последний вопрос.
— Спасибо, — сухо сказал Гейб. — Ты очень добр. Он посмотрел в свой блокнот, и я приготовилась к худшему. Наверняка сейчас спросит Гийома о его любви к стрип-клубам (пока нам удавалось скрывать это от прессы) или о сплетнях, что ему пришлось пройти курс печения от наркозависимости, прежде чем «KMG» подписала с ним контракт (этого никто не мог подтвердить, даже мы с, Поппи). Однако Гейб непринужденно спросил:
— Гийом, ты со всеми женщинами так же груб, как с Эммой?
Я подавилась кофе и изумленно поглядела на Гейба, а затем на Гийома, который ничуть не обиделся.
— Только с теми, кому это нравится.
Он улыбнулся и подмигнул мне. Я раскрыла рот.
— Чудесно, — проговорил Гейб и встал. — Благодарю за приятную беседу. Статья о Гийоме выйдет в завтрашних газетах. Спасибо за интервью, Эмма. И спасибо вам обоим, что согласились потратить на меня время.
От страха у меня перехватило дыхание.
— Гейб, ты ведь не напишешь ничего плохого? — спросила я, тщетно пытаясь скрыть отчаяние.
Я не понимала, почему все так вышло.
— Статья будет правдивой, Эмма.
Черт! Ничего хорошего эти слова не сулили. Я прекрасно понимала, что в «правдивой» статье Гейб вполне может высмеять полоумного рокера.
Он коротко пожал руку мне, Гийому и отсалютовал, приставив ладонь ко лбу.
— До скорого. Хорошего дня!
Гийом весело и размашисто отсалютовал в ответ. Гейб встал и ушел, не оглядываясь.
Я подождала, пока он выйдет из кафе, и медленно развернулась к Гийому.
— Что с тобой такое?! Ты вел себя как полный кретин!
Он немного обиделся.
— Эмма, не шуми.
— Не шуметь?! Ты только что испортил интервью с журналистом, который работает с газетами всего мира! Нас с Поппи теперь точно уволят.
— Никто никого не уволит, — спокойно ответил Гийом. Он улыбнулся и положил руку мне на плечо. — Не волнуйся, Эмма. Гейб напишет хорошую статью.
— Откуда ты знаешь? — проворчала я, — И вообще, зачем ты это устроил?
Гийом пожал плечами.
— Чтобы поразвлечься.
— Поразвлечься?!
— Ну да. Ты ему явно нравишься, — сказал он таким тоном, словно это было понятно любому дураку. Я удивленно распахнула глаза. — Захотел немного его позлить. Видишь, получилось! Я молодец!
