Курсы, куда привела меня Марси, оказались совсем другими.
Тренировки проводились в просторном зале с ярким освещением и двумя зеркальными стенами. Рядом с залом находилась раздевалка, где надо было переодеваться и оставлять обувь. Там стояли несколько контейнеров с боксерскими перчатками, нунчаками, шлемами и даже бронежилетами. А на одной стене висело оружие – кинжалы, мечи и остро заточенные звезды. Место называлось «Студия аэробики с элементами борьбы».
Когда мы заглянули в зал, там находились около двадцати девушек и сорока молодых мужчин.
– Спасибо, Марси, но мой первый инструктор по самообороне настоятельно советовал избегать опасных мест, поэтому до свидания, – быстро соориентировалась я и повернула к лифту.
Но Марси успела схватить меня за руку.
– Перестань. Никто тебя здесь не убьет.
Так, против собственной воли я очутилась в раздевалке. Женщины там оказались очень приятными и болтали в основном о работе. Я достала из сумки свое новое кимоно и трикотажные штанишки – модную модель, стилизованную под костюм каратиста. Марси уверяла меня, что это самый подходящий для занятий костюм. Но беда была в том, что кимоно оказалось из очень тонкой ткани, а я не догадалась надеть под него ничего плотного. Поэтому, когда я затянула ремень, все мое нижнее белье отчетливо выделялось под ним. Я, как всегда, опростоволосилась.
***
Но в зале я догадалась, что это не самое страшное на сегодня. Занятия вел приглашенный тренер по джиу-джитсу, который объявил, что покажет нам, как надо бросать друг друга из одного конца зала в другой, и научит при этом падать как можно безболезненнее.
Все это заставило меня почувствовать себя огромным мешком, который будут швырять как можно дальше.
– Просто помните, – добавил тренер, – когда будете лететь вниз, вы должны сложиться и посмотреть на свой пояс. Это поможет вам не сломать при падении челюсть и не свернуть себе шею.
Я в панике посмотрела на Марси.
– Все будет в порядке, – шепнула мне она, но для меня это прозвучало как похоронный звон.
Началось все вполне безобидно. Моим партнером оказался угрюмый небритый парень, похожий комплекцией на холодильник. Мы обменялись приветливыми улыбками и очень вежливо поклонились друг другу. Затем схватили друг друга одной рукой за воротник, другой за рукав и стали приплясывать, раскачиваясь из стороны в сторону. Если бы заиграла подходящая музыка, можно было бы подумать, что мы танцуем свинг.
Я только собралась сказать об этом своему партнеру…
Но он вдруг пропал из моего поля зрения, а в следующую секунду я увидела его ногу, которая стремительно приближалась к моему животу. Любому другому человеку этого было бы вполне достаточно. Но нога моего небритого партнера продолжала двигаться, пока не достигла своей цели.
Это было очень неприятно. Ситуация ухудшилась, когда он заломил мою руку и швырнул меня на пол, как куль с мукой. Очень несчастный куль.
Через мгновение я уже стала узнавать помещение, правда, из положения снизу, что сильно исказило общую картину.
Как только я пришла в себя, то вспомнила слова инструктора и попыталась посмотреть на свой пояс. Это было бы легким делом, если бы мой пояс не валялся шагах в шести от меня. Поэтому я поискала глазами чей-нибудь еще пояс где-нибудь поближе и попыталась встать на ноги.
Но, видимо, я двигалась недостаточно быстро, от второго удара ногой я полетела теперь уже спиной вниз.
Я прочувствовала каждую косточку своего тела, за исключением тех, которыми грохнулась со всей силы на довольно жесткий мат. Я судорожно хватала воздух ртом, тихонько попискивая, словно полузадушенная мышь.
Когда я наконец отдышалась и опять увидела зал, Марси оттаскивала от меня партнера и злобно шипела что-то вроде: «Отстань от нее, идиот!»
– Ох! А как швырнули тебя? – спросила я с надеждой, не в силах встать.
– Ты что не сказала ему, что ты адвокат? – спросила Марси, поднимая меня за руку с пола.
– Нет. Отдай мою руку. Разве смерть интересуется нашими профессиями?
– Дурочка ты, София. Если бы ты сказала ему, что ты адвокат, он бы побоялся дотронуться до тебя даже пальцем!
Часом позже, чувствуя себя лет на семьдесят пять старше, я влезала на сиденье «БМВ» Марси. «Для таких старух эта машина не годится», – подумала я. Потом я обнаружила, что если чуть-чуть поверну голову направо, а потом налево и, задержав дыхание, опять прямо, то, морщась от боли, это все же можно вынести. Марси, напевая мелодию Коула Портера, завела мотор и тронулась с места.
– Знаешь, что я заметила? – спросила я, пытаясь пристегнуть ремень, не задевая синяка на правом бедре.
Марси, которая смотрела на дорогу, отрицательно покачала головой.
– Моя жизнь делится на то, что меня не радует, и то, что мне безразлично.
На этот раз она оторвала взгляд от дороги и внимательно посмотрела на меня.
– Это у тебя, наверное, от удара.
– Не думаю, – проворчала я,
Марси немного помолчала.
– Да-а-а. Что ж, София, добро пожаловать в восьмидесятые годы… Добро пожаловать в реальную жизнь. – Она помолчала и включила «дворники», потому что начался дождь. – Ладно, в следующий четверг будет кикбоксинг. Пойдешь?
– Думаю, да, – сказала я, дотрагиваясь до опухшей губы. – Если повезет, я сверну себе шею, а ты отсудишь у них компенсацию, на радость моим наследникам.
Психиатры говорят, что многие нервные расстройства, особенно депрессии, исчезают в военное время. Если у человека настоящая беда, то все остальные, менее важные неприятности, отступают на задний план.
Я ничего не знаю о военном времени, но некоторое подтверждение вышесказанному получила через пару месяцев после неудачного посещения тренировки по джиу-джитсу.
Я все больше мрачнела. У меня было слишком много времени лелеять свои неудачи, так как все остальное благодаря моим удачливым клиентам в моей жизни шло довольно гладко.
Да, Дебора немного повздорила со своими друзьями геями после скандала в баре, но они все равно остались друзьями. Моего юридического вмешательства не потребовалось.
Все члены клуба провели этот сентябрь, радуясь теплой погоде и копаясь в своих садах. Я, если забыть о привычной тоске, вспоминаю этот период как славное время, напомнившее мне школьные годы. Все было спокойно, даже мои родители с уходом духоты перестали ругаться. В первое воскресенье октября я сидела на веранде родительского дома, думая, что осень в этом году будет поздней.
Я не была счастлива, но осеннее тепло без изнурительной духоты было приятным и превращало меня в маленькую девочку, радующуюся продолжению летних каникул.
