— Этот павлин пытался разузнать о вас у Алекса, а когда тот отказал в предоставлении подобной информации, стал крушить все вокруг. Он под кайфом, мы не сомневаемся, попросили медиков взять необходимые анализы. Он вызвал своего адвоката, сейчас ждем его, остались формальности. Вам нечего опасаться.
В это верилось с трудом!
— Зачем ему это? — недоуменно выдыхаю я сиплым от слез голосом.
— Очевидно, вы понравились ему. Он пытался познакомиться, насколько я знаю, — короткий взгляд на Артура. — Но вы отказали. Однако парень оказался упертым!
— Господи! — сокрушенно выдыхаю я и пытаюсь спрятать пылающее лицо в ладонях.
— Ясь, успокойся! — дергает меня за руку Геля. — Ты ни в чем не виновата! Просто обожравшийся урод, не привыкший к отказам!
— Ясь, Ангелина права, — мягко подтверждает ее слова Артур. — Такое иногда бывает! Правда, бар разбивают редко, как и головы сотрудников, — хмыкает он. — Однако, подобное уже бывало. Как-то один клиент захотел поближе познакомиться с одной из официанток, но там охрана успела среагировать. Тут просто подрасслабились все! — укоризненный взгляд в сторону друга.
— Я проведу беседу, — кивает он в ответ, хмуро поджав губы.
Мне жутко стыдно, голос Артура вторгается в мою мысленную пыточную.
— На твоем месте могла оказаться любая другая девушка! Яш, — он смотрит на хозяина охранной фирмы. — Надо выяснить, он пришел уже обдолбанный или… — Артур не заканчивает фразу, но все прекрасно понимают: не в его ли клубе ему продали дурь.
— Конечно, выясним, — успокаивает его Яша.
В кабинете повисает тяжелое молчание.
— Яша, — неожиданно поднимается со своего места Геля, — пойдемте, я сварю вам кофе, видит Бог, нам всем надо отвлечься! — и она подхватывает мужчину под руку, увлекая его из кабинета.
Мы остаемся с Артуром наедине.
— Ясь, — тихо зовет меня он. — Прости за мое поведение. Я не должен был так себя вести…
— Артур, спасибо, — прерываю его мучительные извинения я. — Мне… надо побыть одной. Сейчас Геля доварит кофе, и мы поедем домой. Можно… — я вздыхаю. — Можно, я возьму сегодня выходной? Я отработаю, выйду в свои следующие выходные.
— Ясь, прекрати, не надо…
— Артур Борисович! — строго обрываю его я, проводя между нами невидимую линию, и ловлю его укоризненный взгляд. — Мы договорились, в стенах клуба все официально! — решительно встаю.
— Ясь, — он встает следом, но ловит мой предостерегающий взгляд. — Просто пойми одно, — он вздыхает и растерянно проводит рукой по волосам. — Ты достойна ответов на все вопросы! Кит… Он обязан был хотя бы объясниться! Проблема не в тебе…
— Проблема именно во мне! — горько перебиваю его я. — Я не хочу, чтобы меня защищали от самой же себя!
Артур смотрит на меня каким-то непонятным взглядом.
— Пообещай позвонить мне, если понадобится с кем-то поговорить! — просит он.
— Для этого у меня есть Геля! — отрезаю строго я.
Понимаю, что, возможно, обижаю его сейчас, но мне не до сантиментов. Я опустошена как выжженная пустыня. С трудом держусь, чтобы позорно не зарыдать вновь, уговаривая себя, что будет еще время закрыться ото всех и порыдать — но наедине с собой.
— Конечно! — так же горько отвечает мне Артур и, наконец, оставляет меня в покое.
Я беру куртку и отправляюсь на поиски сестры.
*38*
Домой мы с Гелей едем в ледяном молчании. Голова, казалось, лопнет от мыслей, которые юрким волчком кружились там, не успевая до конца оформится. Столько событий, столько новостей — мозг отказывался фиксировать бурную действительность.
Сестра кому-то строчит сообщение, а потом убирает телефон и мягко берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Мы всегда так делали в детстве, чтобы поддержать друг друга. Вот и сейчас знакомый сигнал отзывается в сердце теплотой, и оно немного оттаивает.
В квартире нас встречает Аля, сочувственно заглядывая мне в глаза, обняв в дверях. Они с Гелькой быстро берут меня в оборот, словно куклу направляя в сторону ванной. Аля, видимо, предупрежденная Гелей, набрала полную ванну очень теплой воды с душистой пеной, и теперь это великолепие ждало такую апатичную меня.
Девочки оставили меня одну, а я присела на бортик и задумчиво уставилась перед собой.
Жизнь за одно утро сделала крутой поворот! Еще вчера вечером я считала, что у меня все хорошо, просто есть временные трудности. Я отработаю тут положенное время, получу хорошие деньги и вернусь домой, где ждет меня Кит. Еще вчера вечером я беззаботно танцевала в клубе, позволив себе расслабиться после нескольких рабочих дней, полных напряжения и тревог. Еще вчера мой босс для меня был Артуром Борисовичем…
Прошло несколько часов, и что теперь? Парня у меня нет, Никита просто, молча и без каких-либо пояснений, выкинул мои вещи из квартиры, оставил родителям, даже мне ни слова при этом не сказав! Мой танец и желание расслабиться обернулся разгромом бара и нездоровым вниманием наркозависимого психа! А Артур Борисович… Стал просто Артуром — тем, кого, кажется, вообще никто вокруг не знал. Он позволил мне заглянуть в самые потаенные уголки своей души, сделав расстояние между нами катастрофически маленьким, в какой-то момент там, сидя в машине, я поймала себя на мысли, что мне хорошо и спокойно, что хочется продлить эти минуты единения, откровений… Зачем нам все это?..
Я со стоном прячу лицо в ладонях и медленно сползаю на пол по выложенному кафельной плиткой коробу ванной. К чему? К чему сегодняшняя ночь? Мне не верится, что Артур мог бы мной интересоваться как девушкой, слишком я для него… маленькая и глупая! Да и девочки говорили, что его спутницы всегда холеные модели. Горько хмыкаю, понимая, что едва ли могу и на четверть до такого дотянуть!
Но его поведение сегодня, особенно перед другом, для меня как насмешка! Он будто показал, что я уже его игрушка! Возможно, из-за своей нервозности я и утрирую, но Артур явно дал понять другу, что я не совсем рядовая сотрудница: выражение лица Якова Петровича говорило о том, что поведение его друга, мягко говоря, отличается от обычного. Вряд ли он таскает на руках и усаживает на коленки всех девушек, которые на него работают! На меня он произвел все же другое впечатление.
На виске загорел след от его мягкого успокаивающего поцелуя, а внутренности сделали неимоверный кульбит при воспоминании о его нежности. Я тогда отшатнулась от него как от прокаженного! И сейчас внутри протестую против подобного поведения! Однако я… смакую воспоминание…
Кажется, я запуталась: в себе, в своих чувствах, в своих эмоциях и во всем происходящем вокруг кошмаре!..
Сижу на холодном полу ванной и понимаю, что ничего не хочу. Полное безразличие к миру, даже слез нет. Их тоже не хочу…
В ванную тихонько приоткрывается дверь и в пенистые барашки устремляется Гелин взгляд, секундой позже опустившийся на меня.
— Ты чего тут, эй? — она делает шаг в наполненное паром помещение и садится на колени напротив меня. — Ясь, прекращай это самобичевание! Я же вижу, себя жуешь сидишь! Считаешь во всем виноватой себя! Это не так…
— Гель, не надо! — обрываю я ее слабым взмахом руки. — Не хочу сейчас… Я приму ванную и пойду спать. Это был бесконечно долгий день!
Сестра тихо кивает и помогает подняться с затекших ног. По икрам сразу же побежали мурашки, напоминая о том, как утром Артур разминал мне ноги…
Чертыхнувшись, отпустила руку сестры и принялась раздеваться. Оставшись одна, осторожно опустилась в успевшую слегка остыть воду. Вывернула горячий вентиль, чтобы вернуть температуру и согреться, будто в трансе наблюдая на спадавшую в пену тугую струю.
Дверь повторно кто-то осторожно открывает, и входит Аля с бокалом в руке.
— Что это? — хмурюсь я.
— Что-то типа глогга, только без изюма и сахарной пудры! — отвечает она, протягивая мне бокал. — Подогретое вино с кардамоном, гвоздикой и корицей. Сейчас согреешься, расслабишься и будешь спать как младенец, — ласково улыбается она, отводя мокрую прядь с моего лица.
