- Где Ба? – спокойно спросил я, очень боясь напугать замершую Грушу, глядящую расширившимися от ужаса глазами мне за спину.
- Ее утихомирил твой брат. Знаешь, сын, я бы выбирал родственников более тщательно, на твоем месте. Хотя, родных то ведь не выбирают,- хмыкнул Арнольд.- Повернись, я не люблю разговаривать, не видя лица собеседника. Да отпусти ты ее, никуда не денется девка.
- Еще раз назовешь ее девкой, я затолкаю твой пистолет тебе в глотку,- прохрипел я, оборачиваясь к человеку, которого долгие годы почитал, как бога. Слушался беспрекословно, как цепной пес.
- Ух ты, сколько экспрессии,- улыбнулся старик, пристально глядя на испуганную малышку. – Оооо, так она у нас шкатулочка с сюрпризом, — захохотал он, не сводя глаз с Аграфены. Я проследил его взгляд. Моя женщина стояла прямо, положив руки на живот, словно защищая маленькую жизнь, еще едва в ней зародившуюся. – Ну детки, тогда я вам расскажу крайне интересную историю.
- А хотим ли мы ее слышать? – мой голос дрогнул, и волк почувствовал страх. Сверхъестественный, одуряющий. И такой же страх исходил от моей женщины. Я вдыхал его, чувствуя горечь.
- Ну, сынок. Это интересная история. Жили – были три друга. Как у Ремарка – три товарища. Один рукастый, другой глазастый, а третий умный. У глазастого был очень интересный дар. Он обладал способностью, которую сейчас называют психопрограммированием. Мы звали это гипнозом, по глупости своей и скудоумию, а может просто молодость у нас в задницах бурлила. Времена были смутные – кто урвал, тот и король. А нам жить хотелось на полную катушку. И придумали мы схему интересную. Папаша твой, девочка, красавец был. Дипломатом его прозвали, потому что он везде ходил с кейсом, пристегнутым к запястью золотой цепочкой. В нем он носил свои любимые причиндалы – отмычки, стетоскоп, и прочий инструмент, нужный ему для работы. Сейфы он ломал мастерски. Никто не мог сравниться. Так мы и жили. Дружили до одури, промышляли потихоньку. Не бедствовали. Умный искал лохов богатых, глазастый вытягивал информацию, а рукастый просто шел уже по наводке и экспроприировал материальные ценности. И все было хорошо. Пока не появилась эта тварь. Ее звали Ангелиной. Откуда она взялась, я так и не понял. То ли Дипломат снял прошмандовку где – то. То ли Гипнотизер наш спас ее от каких – то гопников и притащил в тот злополучный ресторан. Да это и неважно стало, потому что она влезла между нами как змея. Дипломат и гипнотизёр влюбились до одури в эту невзрачную гадину. Она выбрала одного. Разбежались мы. Девка осталась с спасителем своим ушла, и все наши активы прихватили эти гады. Потерялись мы все на три года. Дипломат исчез, зажил честно, с матерью своей ненормальной, по крайней мере до меня такие слухи доходили. А потом...
- Зачем нам это все знать? – тихо прошептала Груша.
- Заткнись. Самое интересное впереди,- рявкнул Арнольд. И перевел дуло пистолета на мою женщину.
- Ты дожил до старости, но так и не понял, как нужно вести себя с дамами? – ухмыльнулся я, перетягивая внимания старика .
- От баб одни проблемы,- осклабился Арни,- и ты скоро в этом убедишься. Так я продолжу, с вашего позволения. Через три года на моем пороге появилась бледная, исхудавшая баба, с ребенком на руках. Мальчишка не умел говорить, только мычал как теленок. Я даже не сразу узнал красотку.
- Помоги,- прохрипела эта дрянь и свалилась к моим ногам.- Мальчика пригрей. Это сын Гипнотизера. Спрячь. Сохрани малыша. У него ключ. Он кинул очень серьезных людей. Пожалуйста, спаси ребенка, будь милосердным.
-Милосердие – поповское слово, — ухмыльнулся Арнольд. Я отказал бы этой дуре, если бы не озвученная ею сумма, спрятанного Гипнотизером навара. Но парня забирать все равно не собирался. На черта мне лишняя головная боль? Думал выпотрошить бабу как игрушку плюшевую, но она вдруг пробормотала.
«Дай воды. Пить хочу, умираю».
И я дурак повелся. Вот считал себя всегда умным и расчетливым. А попался на таком тупом разводе. Когда вернулся со стаканом в руке, ее не было уже. Только мальчишка молча копошился на полу со своей идиотской игрушкой в пальчиках, да на столе лежала видеокассета и записка. Этим мальчиком был ты, Герман. И твоя родная мать бросила тебя на мужика, который ненавидел ее и своего бывшего друга. Ангелина оказалась не ангелом.
- Мою маму звали Ангелина,- прошептала Груша и у меня оборвалось сердце. В ее голосе было столько боли и отчаяния. Киска вцепилась в мой локоть, чтобы не свалиться в обморок, наверное. Хотя я Исам сейчас еле держался на ногах. Этого не может быть, какой-то театр абсурда. Так не должно быть. Только не с нами.
- Ой, детки, так это только начало истории. Но вам уже интересно, правда? У тебя вот Герочка, сестренка роднАя нашлась. Ты не рад. Что ли? Вижу не рад. Но кто же мог подумать, когда я вас сталкивал, что у вас амур выйдет. Девка то дурная, не красотка. В отца пошла. Дипломат не отличался внешностью, серый был. Но харизма у него бешеная перла. Вот Ангелинка к нему и прибилась. Сердцу то, говорят, не прикажешь. Я узнал об этом через полгода. Подступиться не смог к ней. Дипломат как цербер охранял свою ляльку, которую у него Гипнотизер увел, применив на практике свои умения. Осторожный был, опасность за версту чуял. Достал я папашу твоего, девочка, только пять лет спустя. Он с тебя прятал, думал от меня убережет. Но не успел я тогда тебя забрать. Соседи выстрел услышали, ментов вызвали.
- Я тебя убью,- прохрипел я. Весь мой чертов мир сейчас летел под хвост адским псам. Все, что я строил, оказалось ненужным и бессмысленным.
- Ну уж. Разве можно такое говорить человеку, который тебя из овоща сделал человеком? Ой, что-то ты побледнела, доча. Наверное гемоглобин упал. Атмосферное давление сегодня низкое и на солнце вспышки,- хохотнул Арни, но в его глазах, нацеленных на Конопатую не было и тени улыбки. – Так я продолжаю? Или будем дальше реверансы разводить? Жена моя, Любонька, пожалела тебя болезного, Гера. Да и ребенок у нас не получался долго, вот и стала таскаться она с подкидышем по докторам, тратя нереализованны материнский инстинкт. Может поэтому у нее на Марка его не хватило. Черт знает. А может потому, что ты на нее был похож, как родной. И все доктора как один, руки разводили. Здоров мол, почему не говорит непонятно. Пока, совсем случайно, не набрела баба на дядьку профессора, полу научного придурка, который едва тебя увидел, Гера, и впал в катарсис от счастья. Ухватился, как за кусок мяса голодная овчарка. И вот поведал он уже мне, за деньги немалые, весьма интересные вещи. Оказывается мозг трехлетнего малыша постоянно подвергался воздействию некой силы. По-русски говоря программировался, но очень неумелым психологом, явно самоучкой. Это и стало причиной задержек в развитии. Начал он тебя лечить. И через полгода ты заговорил, только вот забыл все, что было до лечения. Профессор сказал, что код вернется, когда ты, дружочек. Достигнешь определенного возраста. Но нужен тебе будет какой – то взрыв. И тут я вспомнил про кассету, которую даже посмотреть не удосужился. Пока ясно все? Так вот, я кассету то включил, когда домой пришел, а там рябь сплошная, да проблески каких – то картинок. Вернулся я, значит, к профессору. Знаете, что такое двадцать пятый кадр. Вот, папаша твой, Герман, продвинутым был, сука. То, что сейчас у вас на флешке – оцифрованная запись того видео. И ты ведь прочел код. А сынок?
- Не называй меня так, Арнольд,- ухмыльнулся я, чувствуя, что папуля теряет контроль над ситуацией. - Знаешь, что интересно, что даже сейчас ты врешь? Ты нас с Грушей столкнул не просто так. Она вторая часть ключа, так ведь? Была еще одна кассета. И осталась она у матери кукушки. И узнал ты об этом случайно, так ведь?
- Мультики. Я постоянно смотрела мультфильм, повторяющийся непрерывно. Мама говорила, что он поможет мне стать счастливой.
Господи, моя девочка еле стоит на ногах. Жалость и страх я чувствовал. Мы сотворили нечто противоестественное. То, что невозможно исправить, и без чего уже не имеет смысла жить. А ребенок в ее утробе, без вины виноватый, и запретный.
