У Старки сжала челюсть, его светло-каштановые волосы взъерошиваются о пальцы, когда он расчесывает пряди.
— Никто.
— Никто, — повторяю я.
Он поднимает плечо.
— Он даже никому не сказал, что едет.
Раздражение клокочет в моих венах, бумага комкается под пальцами.
— Ты уверен?
Нога Старки подпрыгивает на полу, и мои глаза опускаются вниз, отслеживая движение. Неудовлетворение течет через меня, как из неработающего крана, и я кусаю щеку так сильно, что медь заливает рот.
— Д-да, босс, я уверен.
Между моими глазами начинает пульсировать, и я вздыхаю, сжимая переносицу.
— Убирайся с глаз моих.
— Но мы все еще должны...
Я вскакиваю со стула, подхватываю свой нож и бросаю его в его сторону, впечатывая его в дальнюю стену.
— Я сказал, уходи.
Мои костяшки пальцев болят, когда они вдавливаются в дерево стола, и я смотрю вниз, глубоко дыша, чтобы сдержать свой темперамент.
— Пока моя меткость не улучшилась.
Он уходит через несколько секунд, и от мягкого щелчка двери мои плечи опускаются.
Сердцебиение в моих ушах в сочетании со скрежетом зубов — это звуковая симфония, сопровождающая торнадо раскаленного добела разочарования, проносящегося по моим внутренностям, настолько сильного, что я не могу его заглушить.
Прошла почти неделя после убийства Ру, а я все еще не приблизился к разгадке.
Грузы пропадают, Питер Майклз делает всё, чтобы контролировать мои улицы, а теперь я должен занять место Ру и официально стать боссом.
Титул, который меня никогда не интересовал.
Прибавьте к этому невыносимую женщину в моем подвале, и я чувствую себя как пустой пазл с тысячей разбросанных кусочков.
Кто-то стучит в дверь кабинета, и я вздыхаю.
— Войдите.
Кёрли входит, его подбородок опускается в знак признательности.
— Какие-нибудь новости? — спрашиваю я.
Он качает головой и идет к тому месту, где Венди молча сидит на экране.
— Нет. Она практически все время так делает.
Я смотрю на приглашение на своей ладони, и у меня в голове рождается идея. В конце концов, я знаю, что Питер будет там, он их почетный гость, и это первый раз, когда он будет в Массачусетсе после ночи смерти Ру.
Пришло время показать ему, что бывает, когда недооцениваешь монстра. При мысли о том, что я наконец-то приведу свой план в действие, меня пронзает дрожь, поджигая живот и электризуя вены.
И Венди поможет мне в этом. Хочет она этого или нет.
— Скучала по мне, дорогая? — спрашиваю я, входя в затемненную комнату.
Венди все еще сидит в центре, ее глаза закрыты, а ноги скрещены.
— Как по дырке в голове, —отвечает она.
У меня в горле появляется смешок, но я сдерживаю его. Прислонившись к стене, я наблюдаю за ней, моя грудь напрягается, когда я рассматриваю синяки на ее запястьях и спутанные пряди ее волос.
Она приоткрывает один глаз, но тут же закрывает его, встретившись с моим взглядом.
— Люди заметят, что меня нет, ты же знаешь это.
Я киваю, засунув руки в карманы.
— Я рассчитываю на это.
На это она открывает оба глаза, ее взгляд фиксируется на моем, посылая вспышку жара в мой живот.
— Мой отец придет за мной.
Я наклоняю голову.
— Ты полностью в этом уверена?
Она колеблется, ее челюсть напрягается, когда она смотрит в сторону.
— Конечно,
— Хорошо, — я выпрямляюсь у стены и иду к ней. — В любом случае, ему это не понадобится. Мы идем к нему.
Ее голова поворачивается в мою сторону, и она вскарабкивается на ноги.
Я продолжаю медленные шаги в ее сторону, и она застывает, ее ноги движутся назад, как будто она может сбежать. Ее спина ударяется о каменную стену, и я вхожу в ее тело, мои бедра прижимаются к ней, руки тянутся вверх, чтобы заключить ее в клетку.
— Ты думаешь, ты можешь убежать, Венди, дорогая? — я убираю ладонь со стены, мои пальцы слегка обвивают ее шею. — Даже если ты сбежишь из этой комнаты, ты не сможешь никуда пойти, чтобы я тебя не нашел.
Она оскалила зубы, ее дыхание дрожит.
— Убери свои руки от меня.
Ее рука быстро движется, раскрывает ладонь и размахивается по направлению к моему лицу. Мой желудок подпрыгивает, когда я хватаю ее за запястье до того, как она успевает ударить, и кручу, пока ее тело не закрутится. Она ворчит, когда мой торс с силой вжимается в нее, моя свободная рука давит на ее затылок, пока ее щека не оказывается вровень со стеной, ее рука зажата позади нее, между нами.
Я наклоняюсь, мой подбородок упирается ей в плечо.
— Я не люблю повторяться, поэтому советую тебе слушать внимательно.
Она дергает рукой, ее локоть задевает мой живот, и я крепко сжимаю его.
— Я собираюсь отвезти тебя к себе домой, где позволю тебе принять душ и привести себя в приличный вид.
— Ты отвратителен.
Мой желудок скручивается.
— Возможно. Но пока я не решу иначе, я также твой хозяин.
Она насмехается, ее тело извивается против моего, заставляя кровь приливать к моему паху, мой член дергается. Я ухмыляюсь.
— Продолжай, милая. Мне нравится, когда ты борешься.
Ее тело напрягается.
Я отпускаю ее, и она поворачивается, ее глаза сужены, когда она хватается за запястье, ее пальцы массируют красные следы. В моей голове проносится вспышка беспокойства, но я отгоняю ее. Небольшой синяк не будет болеть так, как те раны, которые она нанесла. И в конце концов, это не будет иметь значения, когда она умрет.
— У меня сегодня вечером мероприятие, — говорю я. — И я бы хотел, чтобы ты сопроводила меня.
Она смеется, но через несколько секунд затихает, ее глаза расширяются.
— Ты серьезно?
— Да.
— Иди к черту, — прошипела она.
— Ладно, — я достаю телефон из кармана и подношу его к уху.
— Что ты...
Я поднимаю палец, заставляя ее замолчать.
— Здравствуйте, да, миссис Хендерсон. Так приятно слышать ваш голос. Это Джеймс Барри.
От вздоха Венди по моим венам пробегает волна удовлетворения.
На моем лице появляется ухмылка, и я подмигиваю.
— Не могли бы вы сообщить директору Диксону, что я приеду за Джонатаном Майклзом?
— Ты ублюдок, — ее голос срывается, и я смотрю на нее, в моей груди что-то всколыхнулось.
Я закрываю микрофон рукой, мои брови поднимаются.
— Повтори, дорогая? Я не совсем тебя расслышал, — я указываю на свой телефон. — Важное дело, ты же знаешь.
— Я назвала тебя ублюдком, — шипит она. Ее ладони прижимаются к глазам, голова трясется. — Я сделаю все, что ты хочешь. Только, пожалуйста...
Узел в моем животе ослабевает от ее согласия, и я киваю.
— Знаете? Неважно, миссис Хендерсон, похоже, мои планы изменились. Надеюсь, у вас будет замечательный день.
Я кладу трубку, убирая телефон обратно в карман, и иду к ней. Я останавливаюсь, когда кончики моих туфель касаются голой кожи ее пальцев. Мои пальцы наклоняют ее подбородок.
— Я сожалею, что все так получилось. Так не должно было быть. Но у всех нас в жизни бывают моменты, когда мы должны выбрать сторону.
Ее брови хмурятся.
— Что? Я...
Я провожу пальцем по ее челюсти.
— К сожалению, ты выбрала не ту сторону, — я убираю руку с ее лица и поворачиваюсь к двери. — Я скоро вернусь. А тебе не помешает помнить, что поставлено на карту.
28.ВЕНДИ
Мои запястья снова связаны, только на этот раз это настоящие наручники, а не тяжелые кандалы. Я смотрю на металл, пальцы скрючиваются на коленях, затем я смотрю на Кёрли, сидящего в машине со стороны водителя.
— Тебе не нужно было надевать на меня наручники. Не то, чтобы я смогу убежать.
