Беременность Богатырёвой серьёзно подкашивает показную невозмутимость «лучшей подруги семьи». Неудачная попытка вызвать преждевременные роды проваливается с треском, и Антонова на некоторое время исчезает, оставив город. Хочу заметить, – сделал небольшое отступление Дэвис, – она всегда сбегала при любой непонятной ситуации.
– Но зачем ей мстить Игорю, если её целью был его отец? – Я не смогла сдержаться, чтобы не задать вопрос. От одной мысли, что наша дочь едва не стала жертвой какой-то маньячки, мне становится дурно.
– Это вышло, если так можно выразиться, совершенно случайно, – невозмутимо отвечает Дэвис.
– Случайно?! – Я бесцеремонно уставилась на Йена.
– Да. Именно случайно, а не запланировано. Так сказать, экспромт. – Дэвис смотрел мне в глаза. – Антонова поняла, что не сможет дотянуться до предателя, кем она считала своего бывшего любовника. Как бы она ни старалась (а она старалась!), у Богатырёва всегда хватало сил и возможностей держать ситуацию под контролем. У него была полная семья, успешная карьера и бизнес, тогда как сама Антонова оставалась одна. Поэтому, когда «подвернулось» удачное стечение обстоятельств, она решила, что лучше вы с Игорем, чем ничего. Она прекрасно видела, что старший сын Богатырёвых не поддаётся ни на какие провокации ни со стороны своей семьи, ни со стороны семьи Дунаевых. Всё, что для него имело значение – это ваши желания. А теперь представьте, что чувствует женщина, когда своими глазами видит совершенно другие поступки мужчины. По-настоящему мужские поступки. Зависть, смешанная со злостью – страшная вещь. Навредить ни вам, ни малышу она не могла. Это поставило бы под удар репутацию отделения и её саму.
По какой-то иронии судьбы Антонова выбрала специализацией гинекологию. Возможно, получив знания, она хотела восстановить свою репродуктивную функцию, но в итоге добилась лишь значительных успехов в выбранной профессии.
– Тогда как она поменяла девочек? – вмешался Игорь.
По его сжатым губам и напряжённой позе я видела, что он с трудом сдерживал эмоции.
Мне всё больше нравился Йен. Детектив не тянул с ответами, не устраивал фарс и всегда смотрел в лицо собеседнику. Располагал к себе. В нём чувствовался психолог с талантом актёра. А за скромной, непримечательной внешностью скрывался представитель серьёзной профессии. Причём грамотный представитель широкого профиля.
– У Борисовой Ирины Владимировны была запланирована поездка в город, и, несмотря на приближающийся срок родов, плохую погоду и ссору с мужем по этому поводу буквально накануне, она её не отменяет. Долгая дорога вымотала упрямую молодую беременную женщину, но вместо того, чтобы вернуться или обратиться в ближайшее медучреждение, она решает «лечить» депрессию шопингом. На первые весточки Борисова попросту не обращает внимания, приняв их за тонус и усталость, и продолжает экскурсию по магазинам. В конечном итоге, заказывает такси, торопится вернуться домой, но, выехав за город, пугает таксиста своими криками. Мужчина, не раздумывая, вызывает машину скорой помощи.
К тому моменту, когда Ирину привозят в роддом (выходной, пробки на выезде), она успевает родить. Стремительные роды явление не частое, но в данном случае именно они имели место быть: стресс, физическая нагрузка, и полное игнорирование советов фельдшера скорой помощи со стороны Ирины.
Заведующая сама проводила осмотр поступившей по скорой роженицы, и вот тогда у Антоновой появилась безумная идея разрушить чужую жизнь, тем более к новорождённой девочке уставшая молодая мать не проявила никакого интереса и не прикоснулась, из чего были сделаны не совсем правильные выводы.
Две девочки, родившиеся в одно время (разница несущественна – меньше двух часов), практически одинаковым весом, за одним исключением: разной группой крови. Но и это оказалось Антоновой на руку. Тем более роды Борисовой не были занесены в электронный журнал, а бумажный «заполняла» сама Людмила Юрьевна.
– Вы, – Дэвис обратился к Игорю, – не поверили заведующей и при этом обвинили мать в причастности к махинациям, разорвав отношения с семьёй. Чего, собственно, Антонова и добивалась.
Игорь беспомощно развёл руками. Он до сих пор винил только себя в случившемся.
– А что мне оставалось делать, если мать носилась с этой Дунаевой, как с писаной торбой?
– О, это отдельная тема! – Дэвис многозначительно поднял палец вверх и загадочно улыбнулся, откидываясь на спинку диванчика. – Дунаевы, кстати, здесь тоже абсолютно ни при чём, как бы странно это ни звучало. Елена, их дочь, достаточно долго встречалась с женатым мужчиной намного старше её по возрасту. Она забеременела и, чтобы скрыть связь, порочащую имя довольно известного человека, ей было нужно срочно найти любого кандидата на роль отца. Вы подходили идеально: Дунаевы видели в вас достойного зятя, а «примерная дочь» не спешила их разочаровывать, показывая свой интерес. Девушка была готова на всё, лишь бы отвести подозрения от другого человека. Тут, как говорится, одно наложилось на другое.
В итоге, вы разрываете отношения с Елизаветой, а Антонова чувствует себя вполне удовлетворённой.
– Но подождите, – попросила я, облизав пересохшие губы. – Она сама предлагала мне деньги, сказав, что это собранные деньги для отказников.
– Понимаете, Елизавета Андреевна, Антонова была уверена, что вы возьмёте деньги. Она выставит это как «взятку» от Станислава, а их старший сын, узнав об этом, навсегда откажется от семьи. Елена не простит мужу такого отношения к сыну, и крепкий брак семьи Богатырёвых будет разрушен. Антонова отомстит, лишив их не только внучки, но и сына. Тогда она ещё не знала, что их отношения уже были разорваны. А для Елены Сергеевны уход сына оказался сильным ударом. Ей действительно понадобилось длительное лечение. С её работой, в которой и так хватает ежедневных стрессов, семейный скандал закончился нервным срывом.
– А как Борисова оказалась в роддоме своего города?
– Её отвезли на скорой. Бесплатных мест в родильном отделении «не оказалось», и Борисову вместе с девочкой «перевели» в роддом по месту жительств, одев вашу дочь в вещи, которые вы готовили для неё же на выписку. Своеобразный «подарок» злой колдуньи.
– Разве такое возможно? – Мой голос дрогнул.
– За деньги возможно всё. Также как и то, чтобы местом рождения Маши была записана Павлоградка.
В моей голове не укладывалось, как можно быть такой бесчеловечной. Я не понимала поступка Антоновой. Совсем. Даже то, что она лишилась ребёнка, не давало никакого права распоряжаться чужими судьбами. Я не представляла, что теперь будет с нами.
– Её накажут? – осведомился Игорь.
– На данный момент согласно уголовному кодексу за подмену ребёнка «из корыстных или каких-то других низменных побуждений» закон предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до пяти лет и штраф.
– И всё?! – возмутился Игорь.
Дэвис развёл руками, показывая, что не в его силах изменить законы.
– По статистике на каждые десять тысяч родов в среднем приходится четыре подмены. Но многие родители узнают, что растили не своего ребёнка слишком поздно, когда по истечению срока давности даже наказать виновных становится невозможно.
– Надеюсь, Антоновой не будет снижен срок за «халатность», – со злой ненавистью бросил Игорь.
– Против неё лишком много фактов, свидетельствующих об использовании служебного положения в личных целях, причём не только в вашем случае, – невозмутимо ответил Дэвис, похлопывая по папке, лежавшей перед ним.
– А что будет с нашей девочкой? – Судьба дочери меня волновала больше, чем судьба Антоновой.
– Скорее всего суд обяжет передать ребёнка на воспитание биологическим родителям.
– И Настю тоже? – спросила с испугом.
– Обе стороны. – Прозвучал приговор. – Елизавета Андреевна, я понимаю, как вам сейчас непросто, но сначала нужно встретиться с Борисовой Ириной и уже вместе принимать решение.
От поддержки детектива мне легче не стало.
