в глаза Марины.
– Обещаю, – улыбнулась она.
Интересно, что же такого она пообещала и какие правила умудрилась нарушить? И как же Марка радовал румянец (пусть и смущения) на ее щечках.
– Ну, будьте здоровы! – довольно бодро для своего возраста подскочил дедок с лавки. – А вы, молодой человек, напоите свою девушку крепким горячим чаем, – строго велел Марку. Словосочетание «свою девушку» пришлось по душе. Да! Марина его девушка и больше ничья! – За мной! – врач махнул рукой медсестре, молчаливо стоящей рядом.
Та взяла чемодан и вместе они удалились. Ну и… Марк не сдержался. Эмоции вышли из-под контроля, ну или в тот момент их было в нем слишком много. Схватив Марину в охапку, он поднял ее с лавки и прижал к себе. Уткнулся лицом в ее шею и судорожно выдохнул:
– Как же ты меня напугала!
Понимал, что сжимает ее слишком сильно, что она, возможно, еще слаба после обморока, но ничего не мог с собой поделать. Он так соскучился по ней, истосковался даже. И каким же он был дураком, что даже от себя скрывал свои же чувства. Куда как проще любить, чем делать вид, что ненавидишь.
– Отпусти. Мне нечем дышать, – раздался ее голос, но Марк не понял, с каким выражением она это произнесла. В то, что услышал равнодушие, верить отказывался.
– Не могу, – буркнул он ей в шею, наслаждаясь ее запахом – чистой кожи с примесью геля для душа.
Объятья расслабил разве что чуть-чуть, отчего они стали только интимнее. Мелкими поцелуями он покрыл шею Марины, подбираясь к губам. Дико хотелось поцеловать ее, но она не позволила.
– Перестань! – решительно уперлась она ладонями ему в грудь и оттолкнула от себя. – Кажется, ты о чем-то хотел поговорить?.. – смотрела на него… да, совершенно отстраненными глазами, без единой эмоции. Разве что, где-то в глубине их Марк смог прочитать то ли обиду, то ли грусть.
– Ты… голодная? – спросил он первое, что пришло в голову. Никогда еще ни перед одной девушкой он не чувствовал себя настолько ничтожным.
– Нет, – тряхнула она волосами.
– Тогда… пошли пить чай и есть мороженое, – ляпнул Марк.
Но как же вовремя он это сделал – сказал, не подумав. Холод в глазах Марины несколько потеплел, а губы тронула улыбка, которую она сразу же прогнала. Она словно запретила себе улыбаться ему. Сделала это непроизвольно и сама же испугалась.
– Тебе не кажется, что горячий чай и мороженое слабо сочетаются?
– И поэтому ты хмуришься? – улыбнулся Марк.
– Я не хмурюсь, – посмотрела на него Марина исподлобья.
– Да? А это что? – прикоснулся он пальцами к крохотной складке между ее бровей.
На самом деле, ему просто очень сильно хотелось снова коснуться ее. Но Марина отошла от него на шаг и выглядела она испуганной.
– Чего ты боишься? – тихо проговорил Марк и собственный голос показался ему печальным. Впрочем, душу затопила щемящая грусть, очень похожая на тоску. Не такие эмоции он сейчас хотел испытывать.
– Ничего, – упрямо отозвалась Марина и снова нахмурилась. – Гессер, если тебе нечего мне сказать, то я…
Марк схватил ее за руку раньше, чем она успела уйти и договорить.
– Я тебя никуда не отпущу, – приблизился он к ней, заглядывая в глаза. Руку сжал сильнее, чтобы не вырвалась. – Мне тебе сказать нужно слишком много. И ты меня выслушаешь, хочешь того или нет, – вздохнул и все так же за руку повел в кафе неподалеку.
Глава 45
Голова после обморока очень туго соображала. Мне вообще даже казалось, что я нахожусь не в реальности, а в каком-то сне. Во сне, в котором все возможно. Я могу признаться Гессеру, что влюблена, а он ответит взаимностью. Я могу сказать ему, что ненавижу его, и он тоже укажет на свое презрение. Открывалась тысяча возможных путей развития событий по Зеланду, а я как будто за всем наблюдала со стороны. Конечно, уже без той доли тревоги, которая присуща каждому, погруженному в те самые события. Я была от них отстранена.
Кафешка неподалеку от стадиона приняла нас почти домашним уютом. Гессер усадил меня за столик и сразу подозвал официанта.
Видя мое растерянное состояние, он сам сделал заказ, за что я ему была благодарна. Все-таки отказ от госпитализации может мне дорого стоить. Я ведь даже никому не сказала, что у меня скорее всего передозировка успокоительным. В тот момент я и не вспомнила об этом. А сейчас как-то стыдно признаться ему… Ведь именно из‑за него я слопала так много Ненервина.
– Как ты? – Марк вдруг задал довольно странный вопрос.
Ему ведь дела нет, как я. Было бы дело, то он бы обязательно раньше позвонил. Чем так занят был? С другими девушками общался? Или дела-дела-дела, чем там отмазывают себя многие парни.
Но высказывать ему претензии у меня не было сил. Как будто всю энергию высосали из‑за этого обморока. Я никогда ранее не теряла сознание. От чего сразу в голове закралось удручающее подозрение. Что если я беременна?
Это конечно вряд ли. Но чем черт не шутит. С нашего сумасшествия уже прошла неделя. Задержки у меня правда нет, но все же! Может процесс уже запущен.
Хотя таблетки тоже не стоит сбрасывать со счетов.
Меня удивило то, что мысль о ребенке меня почему-то не напугала. Да, это была бы новая веха в моей жизни, к которой я абсолютно не готова. Но разум почему-то не отторгал все это. Как там говорят, есть пять ступеней принятия. Так вот я только от одной мысли о потенциальной беременности вдруг полностью приняла эту еще не новость, а только предположение. Даже неловко стало перед самой собой.
Только что шла с намерением наказать наглеца, а тут уж и с потенциальной беременностью сроднилась, и замуж, наверное, за него собралась.
– Я нормально. Мне надо домой.
– Мы же собирались поговорить… Дай мне возможность высказаться… – Марк говорил урывками, было видно, что он нервничает.
– Ну что ж… говори!
Но тут он стал медлить. Видимо, то, что он собирался мне сказать, ему самому не нравилось. Там, наверное, что-то вроде: я на тебя поспорил, ты не в моем вкусе, я тебя не люблю…
Сердце сражу сжалось в комок от ужасного предчувствия, но я не запаниковала. Было как-то почти пофиг.
Он меня не любит! Даже не влюблен! Именно это он и хочет сказать.
Но я почему-то особо не волнуюсь. Впрочем, что в этом такого трагичного, чтобы мне волноваться? Я ведь изначально прекрасно понимала, что мы не пара. И ведь с самого начала давала ему от ворот поворот, но нет, он согнул мою стойкость. Я влюбилась, но в то же время отталкивала его.
Как можно к одному и тому же человеку иметь столько разрозненных чувств? Как рядом уживается безумная влюбленность и лютая ненависть?!
Официант поставил на стол заказанные напитки и быстро удалился, позволяя Марку настроиться на разговор.
– Это я…
– Ты? – поджав губы, произнесла.
Нет, он решил признаться не в том, что поспорил на меня… он решил сказать то, что я совсем недавно узнала.
– Да, это я организовал твое похищение… – он быстро протараторил и умолк, не поднимая на меня глаз.
Мне, наверное, нужно ударить его и демонстративно покинуть кафе, но я почему-то это не сделала. Хотя и сама от себя это не ожидала. Мне думалось, что я должна на такое среагировать очень эмоционально, но нет. Сижу вот и смотрю на него. Вижу, что он винит себя, и явно этот поступок ему самому не нравится.
А ведь чему нас учат для душевного спокойствия? Прощению… Не нужно тащить за собой груз обид. Нужно это уметь отпускать, так и живется легче, и ничего не оттягивает плечи. Ну и Ненервин надо в сумочке на такие случаи держать…
– Скажи что-нибудь! – он с надеждой посмотрел мне в глаза.
