зарываться пальцами в ковёр на его груди и засыпать в его объятьях на законных основаниях. Гадюка, одним словом.
— Нам нужен список всех неопознанных останков «Джейн Доу», найденных за последние три года. Далее необходимо выяснить всё о жизни женщин, переводивших Холли крупные суммы. Если они так же, как и Пэтжет, исчезли, то сомнений в причастности Холли не останется, — озвучила я то, что крутилось на языке у каждого.
Больше по делу Тимура сказать было нечего, и мы вернулись к делу любителя рыжеволосых девушек.
Ненавижу, когда одно дело накладывается на другое. От этого внимание рассеивается, детали ускользают из вида. Но, к сожалению, наша жизнь не сериал, и преступники очередность не соблюдают, творя свои бесчинства. Благо, работаю я не обычном ОВД. Там и вовсе дел на каждого спеца десяток.
— Ничего не бойся, Милка. Я всё время буду рядом, — обозвав меня, как в детстве, в честь шоколада, заверял меня Макар.
— Я не из пугливых, — усмехнулась я. — Жажду встречи с этим избирательным типом. Мне не терпится узнать, права ли я на его счёт.
— Опять «У него было кошмарное детство и куча проблем с психикой»? — хмыкнул Макар, как обычно скептически относящийся к подобному роду оправданиям.
— Ага. Думаю, жестокое обращение рыжеволосой матери, возможно, вела разгульную жизнь. Имела зависимость либо от алкоголя, либо от чего похуже. Приводила домой разных мужчин. Скорее всего, мальчик был не только невольным свидетелем любовных утех, но и подвергался побоям и унижениям.
— Ой, хорош! Вечно ты этих упырей отмазываешь! Его тяжелое детство не даёт ему право издеваться и убивать ни в чём не повинных девчонок. У каждого человека есть выбор, и этот мудак его сделал! — не на шутку разозлился Бес.
— Ок. Не кипятись, крышечка подпрыгивает, — улыбнулась я, категоричности Макара.
Смешно, потому что мало знакомые с ним люди его самого считают психом.
Несколько дней мы уже ездили на Семеновскую, пытаясь поймать маньяка на живца. Но пока безрезультатно. То ли у маньяка сейчас период затишья, то ли он сознательно меня не выбирал.
Сегодня последний выезд перед командировкой в Лондон, и я шла по уже знакомой тропинке в маленьком сквере к спрятанной от взглядов прохожих лавочке. По оперативным сведениям, именно отсюда была похищена одна из жертв.
Погрузившись в свои размышления, я не заметила, как оказалась на другой стороне сквера совсем не в том месте, где беззвучной тенью бродил Бес.
— Не слишком вызывающий наряд для таких поздних прогулок? — внезапно раздался голос у самого уха, напугав меня до предынфарктного состояния.
От разрыва сердца меня спасло лишь то, что я узнала голос этого наглого сталкера.
— Маньяки тоже люди. Они волнуются, боясь ошибиться с выбором. Даже они имеют право увидеть товар перед похищением, — зло прошипела я, оборачиваясь.
Лучше бы шла себе дальше. Смотреть на эталон мужественной красоты в пижонских забугорных шмотках было сокрушительно для моей хрупкой женской стойкости. Эти мышечные бугры Лохматой Горы под тонкой черной рубашкой выглядели гранитными. Руки так и тянутся потрогать и проверить ногтями на прочность.
— Ты так красива, Малышка, что проще спрятать маяк в горшке, чем твою привлекательность в лохмотьях, — подняв руку, заурчал этот блудливый кошак, нежно проведя пальцами по моей щеке.
— Ты мне мешаешь ловить маньяка! Что тебе от меня надо, Царёв? — недовольно зашипела я, не желая снова попадаться в капкан его черной бездны в глазах. — Проваливай отсюда!
— Только ты. Больше ничего. Я хочу быть с тобой каждую свободную минуту, — сказанул эгоистичный придурок, и не думая убираться.
Не сомневаясь в своей сногсшибательности, нахал устроил свои ладони на моей талии. Стало так уютно и приятно, будто эти бессовестные грабли для этого и заточены.
— Слушай, Тимур Львович! Оставь свои влажные фантазии при себе! И перестань меня преследовать! У вас в Англии что, статью за сталкинг отменили? — слишком импульсивно оттолкнула я его руки и развернулась, уходя прочь.
— Не отменили. Но тебе придётся обратиться в суд за ордером на запрет. А пока его нет, мы можем поужинать в прекрасном ресторане, а потом поехать ко мне, — и ухом не повёл упрямый Царёв, продолжая гнуть свою линию.
И снова все козыри у него. Сама природа будто помогает ему, создавая фантастический антураж вокруг. Низко повисший огромный диск Луны с разливающимся по темному небу фиолетовым свечением. Тусклые ретро-фонари, бросающие тёплый жёлтый свет на выложенную камнем дорожку. И тихий шелест ветра в кронах деревьев, утонувших в темноте ночи.
И пока я подбирала слова, чтобы доходчивее объяснить эгоистичному типу, что у меня и помимо него маньков выше крыши, он выдаёт:
— Мне кажется, я начинаю в тебя влюбляться, Малышка.
— Ты же не серьезно, — издаю я неуверенный смешок, воспринимая его слова как шутку.
Я слышала что-то такое, что мужчины влюбляются быстро — сразу после первого оргазма мозга, прокрутив понравившуюся женщину во всех позах в своём воображении. Но поверить, что такой как Тим…
Нет, он слишком серьёзный тип, принимающий в своей жизни только качественно обдуманные и взвешенные решения. Игра с убийцей тому подтверждение. Выдержке и уровню эмоционального интеллекта Тимми Норфолка можно только позавидовать.
Нежно обхватив мой подбородок пальцами, Тимур поднял моё лицо к себе.
— Посмотри в мои глаза, Милена. Похоже, что я шучу? — пристально смотрел на меня пышущий жаром Царёв.
Я замираю, тщетно ища спасение от порочной темноты его глаз. Мой пульс стучит в висках и где-то в закоулках разума ещё бьётся истерическое: «Не верь ему! Он лжец!», но ладони уже тянутся к его груди, спеша поскорее ощутить тепло его ковра на груди.
— Я надеру тебе задницу, если… — начинаю я лепетать, как вдруг меня прерывает до ужаса леденящий крик о помощи.
Весь сказочный флёр момента безвозвратно рассыпается, потрескавшись как разбитое стекло витрины.
— Поговорим потом. После того, как твоя невеста тебя убьёт, — заверила я Тимура и пулей нырнула в кусты.
Пронзительный крик, полный страха и отчаяния, разнесся по парку, и моя рыжеволосая Малышка рванула в густые заросли кустарника.
Обескураженно моргнув и посмотрев на свои опустевшие ладони, я, чертыхаясь, полез следом. Разумеется, так лихо лавировать между зелеными насаждениями, как это делала впереди бегущая рыжая, я не мог. Ломился через ветви, словно лось за лосихой, в припадке
