трусы и брюки, а потом сел рядом со мной. Посмотрел на меня, потом отвернулся и уставился в стену.
– Скажи хоть что-нибудь, – не выдержала я. Он так молчит, как будто не сексом со мной занимался, а на части резал все это время, чтобы потом избавиться от трупа. – Все было настолько плохо?
– Нет, – он все-таки улыбнулся. – Это было здорово. Хотя немного странно. Это же… Мы с тобой.
Я кивнула. Да, было странно. Моментами. То казалось, что время слишком нас изменило, и мы встретились как будто впервые, а потом быстрый взгляд, движение, поцелуй – и пронзила в сердце острота осознания, что это оттуда, из нашей жизни, из нашего прошлого. Так он целовал меня, так я чувствовала его поцелуи, и это не изменилось среди изменившегося всего остального. Он ведь так же целовал других, но это было не то, совсем не то, потому что важны обе составляющие. Потому что такое возможно было только у нас с ним, сколько бы женщин он ни целовал.
– Даже не знаю, что сказать, – продолжил Вадим. – Я не ожидал, что мы…
– Но ты ведь приехал, – перебила я, – потому что не хотел, чтобы я переспала с другим.
– С Карташовым, – уточнил Вадим. – Он тебе не пара, Ирин. Он…
– Я знаю.
Вадим нахмурился, я пожала плечами.
– Я не собиралась с ним спать, и он это знал. Мы обо всем договорились, правда.
Вадим кивнул.
– Извини, что обидел тебя в галерее. Я не имел на это права.
– Переживу.
Повисло молчание, и я решилась, пока еще страх не заставил дать заднюю.
– Может, останешься на ночь?
Он посмотрел на меня и сразу отвернулся. О чем-то задумался.
– Сегодня никак не могу, Ирин, – сказал через минуту. – Рано утром мне надо ехать в Москву.
– Ясно. Ладно.
Он кивнул, поднял рубашку и стал одеваться. Я перебирала в голове, о чем еще можно сказать, и не находила слов. Наверное, нужно время, чтобы осмыслить происходящее и понять, как действовать дальше.
– Ты надолго в Москву?
– Нет, на пару дней.
– Хорошо. Тогда… Будем на связи?
Вадим снова нахмурился, но потом кивнул, я встала, держа одеяло, и пошла провожать. В дверях мы снова замерли в явной неловкости. Я улыбнулась, Вадим погладил меня по щеке, потом поцеловал в лоб и ушел, сказав на прощание:
– Пока.
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Ох, что это сейчас было? Что все это значит? Слишком все смутно.
Но блин, какой же улетный был секс! Даже не верится, что кто-то постоянно этим занимается. Какой кайф! Я, оказывается, так много теряла все эти годы, отказываясь от отношений с парнями… Сколько у меня вообще секса не было? Даже вспоминать не хочется. Удивительно, что все из-за того же Вадима. Точнее, из-за наших с ним отношений.
Ведь сама мысль о новом романе пугала по многим причинам: вдруг не получится, не полюблю, буду сравнивать, да и как вообще можно кого-то другого любить? А если опять будет больно? А сколько мы выдержим? А возможно ли вообще это долго и счастливо, может, только для избранных?
И было еще много мыслей, которые со временем хоть и улеглись в голове, подсознательно мешали двигаться дальше все эти годы. И вот мы снова встретились с Вадимом. Да, это было странно, но… Он ведь прав: нас тянет друг к другу. Может, это второй шанс, кто знает? Мы изменились, и возможно, так для нас обоих лучше?
Была уверена, что еще долго буду лежать, вспоминая и думая о случившемся, но в итоге почти сразу вырубилась. Видимо, сказался насыщенный день. Насыщенный, прямо скажем, без меры. Особенно его окончание.
Разбудил меня звонок на мобильный, я нащупала телефон, не желая просыпаться, но появившаяся в голове мысль, что это Вадим, заставила резко сесть на постели. Я заморгала, сряхивая сон, и уставилась на экран. Это был не Вадим. Кирилл Карташов светилось на экране. Так, это даже странно что-то.
– Слушаю? – сняла я трубку.
– Разбудил? Извини. – Кирилл не стал слушать моего ответа. – Просто хотел предупредить, что сегодня можешь не выходить на работу.
– Почему?
Он вздохнул.
– Алена вчера ночью выпала из окна.
– Что? – я вскочила на кровати, подвернув ногу, рухнула обратно, сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. – Как это? Что с ней?
– Жива, слава богу. По чистой случайности. Я собирался ночевать в городской квартире, но потом передумал и поехал туда. Нашел Алену под окнами. Кустарник смягчил падение, но все равно ситуация критическая. Если бы я не появился, скорее всего, до утра она бы не дожила. Дома, кроме нее, никого не было.
Я кивала, слабо понимая, что происходит. Но на последних словах в кончиках пальцев закололо.
– Привидение, – прошептала я, вовсе не пытаясь донести эту мысль до Кирилла, просто от шока не могла молчать.
– Привидение? – услышала его недоуменный голос.
– Алена Дмитриевна говорила, что она видит привидение…
– Ирина, это глупости, поверь мне, – отмахнулся Кирилл. – Бредни старой девы, которая не может жить без внимания со стороны окружающих. Кроме нее, сама понимаешь, привидений никто никогда не видел…
– Но что произошло? Как она могла выпасть из окна?
– Она была в своей комнате, предположительно оступилась, стоя у открытого окна.
– Может, мне приехать в больницу?
– Это ни к чему, правда. Она без сознания, тут и без того дурдом, вряд ли ты поможешь.
– Хорошо, – согласилась я. – Если можно, держи меня в курсе ее состояния. И в какой она больнице?
– На Дергаевской. Если будут изменения, я сообщу. Пока, Ирина.
– Пока.
Я положила телефон рядом с собой и уставилась в стену. Ну просто очуметь, что происходит. Как могла Савицкая выпасть из окна? Почему оно вообще было открыто ночью, уже сентябрь, и в это время не жарко. И конечно, главный вопрос – это привидение. Мать в цветастом платье, зовущая к себе дочь. Алена Дмитриевна расценивала это как плохой знак и следом выпала из окна. Если бы не кустарник и не приезд Кирилла, она однозначно была бы мертва.
По желудку пробежал холодок. Разве не странно, что именно в эту ночь никого не было дома? Кирилл, уехавший на выставку и собиравшийся заночевать в городе. Ольга, вдруг вернувшаяся к жизни и отправившаяся с ночевкой в спа-отель? Привидение, которое именно сейчас стало выказывать тревожные знаки и звать Савицкую за собой… Это как-то слишком подозрительно.
Я набрала Ветра, он должен или развеять мои сомнения, или подтвердить, что это не просто нервные домыслы. Он снял трубку почти сразу, я сбивчиво поведала
