ли?
Выражение его лица говорило о том, что моя шутка его не впечатлила.
Попрощавшись с последним из гостей, я закрыла дверь, прислонилась к ней и оглядела беспорядок из стаканов и тарелок, оставленных позади.
— Dio mio, (прим.пер: Господи) — пробормотала я и тут же обругала себя.
Это будет десять молитв Аве Мария на моей следующей исповеди.
Я вздохнула, но прежде чем смогла выпустить все это наружу, мое тело напряглось. Я думала, что Кристиан ушел раньше, сбежав с вечеринки, как только началась драма, которую он устроил. Хотя, приближаясь к низкому тембру его голоса, я понимала, что ошиблась. Мой пульс то падал, то поднимался, будто я выпила слишком много Текилы.
Он стоял, прислонившись к стеклянным перилам террасы, и разговаривал по телефону. Каждое слово было грубым, тихим и непонятным, словно он говорил на иностранном языке.
Когда он поднял голову и заметил мое присутствие, в его глазах промелькнул огонек, и вдруг он заговорил на чистом и лаконичном английском.
Мужчина с множеством тайн.
Он закончил разговор, и мы молча уставились друг на друга. Выражение наших лиц было апатичным, но электричество играло в воздухе, мешая с лёгкостью дышать.
— Полагаю, я должен сказать, что вечеринка удалась, — протянул он.
— Наверное. Но это не имеет такого же эффекта, учитывая, что ты все испортил и все такое.
— Ах, значит, Туз теряет хладнокровие, и я беру вину на себя?
Я отрицательно покачала головой.
— Ты прекрасно знал, что делаешь.
— Возможно.
— Мой вопрос в том, зачем? Я думала, вы с Тузом пили кофе, делились секретами и вместе ходили по магазинам?
Он пожал плечами.
— Честная игра.
Это была расплата?
— За что? Подожди, только не говори — что он увёл одну из твоих девушек.
Малейший мускул напрягся на его челюсти, и я запнулась.
— О Боже, он увел.
Он оттолкнулся от перил и повел плечами.
Кто эта девушка, которую он так сильно хотел? Елена Абелли?
Во рту появился неприятный привкус. Должно быть, от того пирожного, которое я запила выпивкой.
— Ну, как бы то ни было, я бы поставила на тебя свои деньги, — сказала я ему.
— Почему?
Его глаза поймали меня там, где я стояла. Я облизнула губы.
— Ну, во-первых, ты слишком хорошенький для своего же блага. И во-вторых, ты хорошо скрываешь свою темную сторону — Туз даже не пытается.
Он медленно кивнул, будто это имело смысл.
Я подняла плечо.
— Однако, если тебе нужна пара советов, ты, вероятно, мог бы иногда работать над тем, чтобы быть менее мудаком. Хотя я начинаю думать, что это только для моей пользы.
Моя запутанная жизнь, должно быть, ужасно раздражает его.
— Буду иметь это в виду.
Он сунул руки в карманы и шагнул ко мне. Его глаза сузились, голос был грубым и требовательным.
— Почему ты закрыла за мной дверь до этого?
Мой пульс дрогнул, и я сделала шаг назад.
— Твое лицо вызывает тревожность у меня.
Ещё один шаг.
— Почему наркотики?
Еще один шаг.
— К чему эти пятьдесят вопросов?
— Отвечай.
Я стиснула зубы.
— Заставь меня.
Тень пробежала по его лицу, когда он медленно подошел ко мне, но я все еще видела искорку гнева в его глазах.
— Хочешь знать, чему я научился за эти годы?
Я отрицательно покачала головой.
— Допросу. Нужно минут двадцать, чтобы сломать кого-то — заставить взрослого мужчину заплакать по матери. Я мог бы заставить тебя закричать в два счета.
Моя кровь горячая и холодная.
— Где можно научиться подобному?
— В аду. — он произнес это без паузы и так буднично, что у меня по спине пробежал холодок. — Ты расскажешь мне, почему сегодня облажалась с наркотиками, и расскажешь сейчас.
Он был последним человеком, с которым я охотно поделилась бы своим прошлым. Он уже думал обо мне как о бардаке; я могла только представить, как он отнесется ко мне, если узнает все мои грязные маленькие секреты.
— Ты исчезаешь на три года, а потом возвращаешься и требуешь от меня чего-то? Ты давным-давно ясно выразил свой интерес, Аллистер. Я никогда не отвечу тебе — привыкай уже.
Холодные глаза пронзили меня стрелой в грудь.
— Какую часть фразы «позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится» ты, блядь, не поняла?
Мой пульс неровно бился. Какая-то часть не могла поверить, что мы действительно возвращаемся в ту ночь.
— Я тебя прошу. Когда девушка не получает известий от мужчины в течение двух недель, она получает кристально ясную картину.
Еще один ответ рикошетом отразился от стен в моей голове: Тебя не было рядом со мной, как и всех остальных.
От обиды у меня перехватило горло.
— Или, может, тебе просто было легче принять нового мужа с достаточным количеством денег, чтобы поддерживать себя до конца жизни.
Я рассмеялась, а потом задохнулась от ярости.
— Я презираю тебя.
— Это чувство взаимно.
Он направился к двери, и я обернулась, смотря ему вслед.
— Скажи, офицер, ты был так холоден со своей матерью?
Он остановился как вкопанный.
Температура резко упала, и по рукам побежали мурашки. Но я не могла остановиться. Мне хотелось причинить ему боль, заставить хоть раз в жизни что-то почувствовать.
— Мне жаль эту женщину — родить такого бессердечного сына, как ты.
Он развернулся. Если бы выражения могли убивать, я была бы мертва.
— Закрой свой чертов рот.
Я холодно рассмеялась.
— Что ты собираешься сделать? Заставить меня кричать? Это то, что ты делал со своей мамой...
Воздух вырвался из меня в порыве, когда он схватил меня за горло и прижал спиной к стене.
— Ты ничего не знаешь о моем прошлом, — прорычал он.
Его слова были другими, более грубыми, чем должны были быть. Потребовалось мгновение, чтобы понять значение, пока я пыталась отдышаться. И когда я отдышалась, то уставилась на него, тяжело дыша.
Этот ублюдок был Русским.
Кристиан
Я не мог сказать, что не знал. Господи, вот почему я всегда старался держаться от нее подальше. Знал, что она собьёт меня с толку. Хотя, как бы мне ни хотелось свалить свою неудачу на тот факт, что беда преследовала Джианну, куда бы она ни пошла, я знал, что это не имеет к этому никакого отношения. Когда она
