кое–что обнаружил, мне это не понравилось, я разорвал помолвку. Точка.
– Ты разорвал помолвку?
– Да.
– Как давно?
– Три месяца назад.
– То, что ты обнаружил, – я аккуратно подбирала слова. – Тебе это... причинило боль?
– Нет, – после недолгих раздумий ответил он. – Думаю, нет. Может, отчасти. Скорее, я был шокирован её... – он не договорил и покачал головой. – Шеннон, я не считаю, что сейчас хорошее время для подобных разговоров, может быть, позже я объясню тебе всё, но не сейчас.
Решив, что большего не добьюсь, я всё же рискнула спросить.
– Почему? Почему ты не хочешь мне ничего говорить?
Развернувшись, Джастин привлёк меня к себе, нежно провёл кончиками пальцев по щеке и прижал крепче к своему телу.
– Потому что боюсь, что это оттолкнёт тебя от меня, вот и всё, – наклонившись, он оставил долгий поцелуй на моих губах, однако когда я захотела углубить его, отстранился. – Вот к концу недели, когда ты скажешь, что остаёшься со мной, может быть, я всё тебе расскажу.
С тихим вскриком я ударила его по плечу.
– Шантажист!
– Иди, готовься ко сну, уже поздно, – он развернул и подтолкнул меня к выходу. – Я скоро приду. Пару звонков на другой конец страны, и мой рабочий день завершён.
– Долгий он у тебя.
– Круглосуточный, – пожал плечами Джастин, поднимая бровь.
Направившись в спальню, я скинула одежду и набросила халат. Затем долго стояла перед дверью душа, решая, как же мне искупаться, чтобы не намочить руку. Отрывать Джастина от дел и звать на помощь, мне не хотелось, да и знала я уже, чем заканчивается его помощь.
Поэтому, обмотав руку полотенцами в несколько слоёв, я забралась в душ, держа раненную руку вытянутой, не подставляя её под воду, стараясь не мочить вообще.
С грехом пополам мне это удалось.
Завернувшись в мягкое махровое полотенце, я стояла перед зеркалом и расчёсывала слегка подсушенные феном волосы, пытаясь переварить всю ту информацию, что получила от мужа, когда он сам собственной персоной вошёл в ванную комнату. Наши взгляды встретились в зеркале, я видела, как вспыхнули его глаза, когда он пробежался по моей полуобнажённой фигуре, прикрытой одним единственным полотенцем.
– Решил все свои вопросы? – пришлось откашляться, прежде чем голос согласился вновь служить мне.
– Да, – ответ был коротким, он по–прежнему не отводил от меня взгляда, затем подошёл ближе и опустил горячие ладони на мои прохладные плечи.
Носом уткнулся мне в шею, глубоко вдыхая аромат кожи.
– Фрезия, – пробормотал он. – Та самая?
Я неуверенно кивнула, не потому что не поняла вопроса: просто его близость, как всегда лишала меня способности мыслить здраво.
– Мне нравится.
– Да, это мой любимый аромат, спасибо.
Сегодня во время нашего похода по магазинам мы заглянули и в парфюмерный отдел. Джастин не просто без вопросов купил мне всё, что я насобирала с прилавков, мы даже весело провели время, перебирая ароматы, пока они не смешались в какой–то один, затуманивший голову запах.
Его язык, заскользивший по моей шее, окончательно прогнал любые мысли из головы.
– Ты не устал? – задрожав, пробормотала я.
– Я нет, а ты? – не отрывая губ от моей кожи, уточнил он.
– Нет.
– Вот и хорошо.
Его ладони скользнули к импровизированному узлу на моём полотенце, пальцы проникли под ткань, коснувшись верха груди. Через секунду полотенце полетело прочь, а я осталась абсолютно обнажённой в руках моего абсолютно одетого мужа.
Смущённая, я закрыла глаза, не желая рассматривать в зеркало то, как он ласкает меня, мне было достаточно ощущений.
Ладонями обхватив груди, он принялся сжимать и поглаживать их, обводя кружки сосков большими пальцами, заставляя меня тихо постанывать в предвкушении большего. Горячие губы прижимались к моей шее, оставляя мягкие поцелуи, в какой–то момент сменившиеся покусываниями. Зашипев, я поддалась назад, прижимаясь ягодицами к его возбуждённому члену, твёрдость которого я могла чувствовать даже через ткань брюк.
Не знаю, наслаждался ли Джастин зрелищем нас двоих в зеркале – наверняка, да, – в любом случае, я не рискнула проверить. Мне было хорошо в его объятьях, но как всегда – не терпелось соединиться с ним, ощутить его в себе, почувствовать себя наполненной им, завершённой.
Наконец одна его рука скользнула ниже, буквально оставляя за собой огненную линию, когда он провёл ею от груди до живота и ниже, пока не накрыл ладонью вход в моё тело. Словно по устоявшейся традиции сначала один, затем второй палец проник в меня. Я была уже готовой и влажной. Застонав от движений его рук, ощутила, как сильнее он прижал меня к себе, не переставая двигать пальцами, с каждым разом проникая глубже.
Материал его рубашки буквально царапал мою сделавшуюся вдруг гипер–чувствительной кожу. Спиной я ощущала твёрдость его груди, скрытую слоем одежды, а мне так хотелось почувствовать, как его гладкая, горячая, обнажённая кожа прижимается к моей.
Но вместо этого я ощутила, что меня наклоняют.
Открыв глаза, я увидела прямо перед собой мраморную полочку, идущую по всей зеркальной стене ванной. Опустив на неё руки, я уткнулась лицом в тыльную сторону ладоней, слыша, как звякнула пряжка ремня, расстегнулась молния, затем шелест одежды оповестил меня, что Джастин разделся; хотя интересно, как ему это удалось: ведь его ладони ни на миг не покидали меня, продолжая ласкать гладкую кожу моих бёдер и ягодиц.
Ощутив его горячую, твёрдую плоть у своего входа, я выгнулась, позволяя скользнуть внутрь меня. Войдя на половину, он замер, поддразнивая, затем, когда мне казалось, что я уже не смогу вынести дальнейшего ожидания, одним рывком наполнил до конца.
Ванная тут же заполнилась обоюдными стонами, словно эхо отлетающими от стен и зеркал.
Одна рука удерживала мои бёдра, не позволяя двигаться... пока что... Вторая прошлась по моей спине к плечам, затем, зарывшись в волосы, сжала их в кулак и легонько, совсем не больно, потянула.
Тут же он покинул и наполнил меня вновь. Пальцы расслабились, лаская мой затылок, затем снова скрутили волосы, когда он очередным, более глубоким толчком врезался в меня.
Наше столкновение продолжалось, пока я уже не потеряла счёт времени, не ощущая ничего кроме его плоти, двигающейся во мне.
Я слышала его ставшее тяжёлым и прерывистым дыхание, или может, это было моё собственное. В какой–то момент он сбился с ритма, притянув мои бёдра к своим и двигаясь только лишь внутрь
