радостно произносит староста. — Спасибо, Дарий Викторович.
Сильнее сжимаю пальцы на компьютерной мыши, пластиковый корпус тихо трещит. Французская коса Ульяне совсем не идет. Может, оторвать ее нахрен и выбросить в окно?! Испуганно расслабляю руку и с трудом сглатываю, ощутив жар в горле и легких. Слышу шаг, еще один. Становится невыносимо тесно в собственном теле, потому что Дарий останавливается у моего стола. Его рука опускается на спинку стула, пальцы едва ощутимо касаются точки между лопаток. Задерживаю дыхание и невольно напрягаюсь, вторая ладонь Дария ложится на столешницу. Поворачиваю подбородок, магические глаза с неподдельным весельем впиваются в мои.
— Как дела, Катюш? — спрашивает он достаточно громко, чтобы услышали все.
Резко втягиваю воздух, знакомый аромат парфюма тут же бьет в нос. Аудитория затихает в ожидании веселого шоу, а внутренний редактор закипает от вредности:
«Давай просто поцелуем его всем назло. Ну а что? Хуже не будет!»
Подаюсь чуть вперед. Внутренний редактор взволнованно мотает головой и бросает взгляд на лопату, пристроенную в углу каморки, как напоминание о том, что может случиться с моей самооценкой.
«Катя, ты что? Шуток не понимаешь? Не смей к нему лезть!»
— Все хорошо, Дарий Викторович, — сдержано отвечаю я. — Мне не нужна помощь.
Легкая улыбка появляется на губах Дария, и он переводит взгляд на экран:
— Покажи, что получилось.
Нервно кликаю по кнопке мыши, открывая нужную вкладку, и Дарий накрывает своей ладонью мою. Да твою же за ногу! Действительно, почему бы нам не пообниматься прямо во время пары?! Дарий прокручивает курсор в самый низ и снова поворачивается ко мне лицом:
— Все еще не определилась с темой?
— Пока нет, — цежу я, не решаясь шевельнуться.
— Как насчет сетевой литературы?
— Не думаю, что…
— Я одобряю, да и тебе будет полезно.
Прищуриваюсь, Дарий в ответ слегка наклоняет голову и приподнимает брови. Сетевая литература? Намекает, что мне стоит сделать собственный сайт? А ведь это и правда неплохая идея. Пусть я начинающий писатель, но свой уголок в сети не помешает. Это можно считать небольшой тренировкой по умению преподносить себя и свое творчество. Расслабленно опускаю плечи, ясный взгляд Дария упрямо держит мой.
— Хорошо, — тихо отвечаю я. — Спасибо за подсказку.
Пальцы Дария легонько сжимают мою ладонь, и он отступает на несколько шагов. Тишина звенит в ушах, а сердце отчаянно стучит в груди.
«Он снова нас переиграл!» — злится внутренний редактор.
Неопределенные эмоции беснуются в душе, мысли рассыпаются. Дарий все еще ведет себя странно. С одной стороны, кажется, что он попросту потешается надо мной, а с другой — его желание подтолкнуть в нужном направлении и подбодрить выглядит почти искренним. Трудно признать, но я, черт возьми, окончательно запуталась!
Дарий занимает место за преподавательским столом и утыкается в планшет. Проходит еще полчаса, в течение которых я не делаю ровным счетом ничего, кроме того, что каждые несколько минут украдкой рассматриваю своего невыносимого преподавателя. И вот, в очередной раз когда я кошусь в его сторону, он отрывается от экрана планшета и ловит меня с поличным. Ну все, я точно попала, потому что явно ощущаю на себе описания из романов о преподавателях и студентках. Причем, все разом: жар и холод, страх и влечение, принятие и отторжение. Сети очарования Дария сотканы из прочных нитей, и он умело ими пользуется. И все-таки меня не покидает ощущение тревоги, будто я смотрю на что-то знакомое и понятное, но уверена, что это всего лишь мираж, маска, иллюзия, за которой кроется нечто другое. Уже незнакомое, непонятное и… пугающее.
— Дарий Викторович, а можно вопрос?! — громко спрашивает Вова.
Дарий с очевидной ленцой переводит взгляд в другой конец аудитории и отвечает ровным тоном:
— Да, конечно.
— Это правда, что вы встречаетесь с нашей Катей?
Тихий ропот сотрясает воздух, и я обессиленно прикрываю глаза, в остальном оставаясь неподвижной. В конце концов, Дарий сам меня поцеловал, пусть сам и расхлебывает.
— С вашей? — насмешливо уточняет Дарий.
— Ну-у-у, с Карповой. — Вова уже не звучит так решительно, как прежде. — С нашей одногруппницей.
— И откуда же такая информация, Володь?
— У нас у всех есть глаза, которые видели ваш поцелуй, и уши, которые слышали о нем.
Адреналин разносится по венам, и я смело разворачиваю плечи, потому что хочу не только услышать, как Дарий собирается выкручиваться, но еще и увидеть это. У меня ведь тоже есть глаза и уши, а еще сердце, которое так и норовит сломать пару костей. Дарий встречает мою вскинутую бровь легкой улыбкой. Ну надо же, сама непоколебимость!
— Я ухаживаю за Катей, — говорит он с налетом высокомерия, — но она пока не отвечает мне взаимностью.
Еще одна волна бурлящего шепота прокатывается по аудитории, моя челюсть ползет вниз. Дарий показывает ровный ряд белых зубов с выделяющимися острыми клыками и опускает планшет на стол:
— Если я удовлетворил ваше любопытство, то вы все можете быть свободны.
Одногруппники поднимаются с мест, а я нарочито медленно собираю вещи в сумку, пытаясь прийти в себя, после этого ошеломительного заявления. Замечаю взгляд Ульяны и поднимаю голову, чтобы отправить ее куда подальше, но блеск уважения и восхищения в ее глазах меня останавливает. Опасливо смотрю на остальных ребят и с удивлением отмечаю, что нет ни осуждения, ни презрения. Вовка даже показывает большой палец, прежде чем скрыться за дверью, а Наташа, Ира и Ника весело переглядываются без капли яда на губах. Что за дела? Чему они все радуются?
Когда последний одногруппник покидает аудиторию, я поднимаюсь с места и закидываю сумку на плечо, поворачиваясь к Дарию. Он упирается локтем в стол и касается костяшками пальцев точеного подбородка, внимательно меня рассматривая:
— Катюш, ты не заболела?
— А что, ты еще и доктор?
— Могу поставить укол и капельницу, если нужно.
— Фу! — морщусь я. — Прозвучало ужасно.
— Это была не шутка и не подкат, — спокойно отзывается он.
— Я в порядке, а вот ты… — Нервно мотаю головой. — Ухаживаешь за мной, значит?
— Сработало ведь, — довольно усмехается Дарий. — Я, конечно, мог бы вызвать Володю к доске и поцеловать его в знак того, что это для меня ничего не значит, но, боюсь, результат был бы слишком неоднозначный.
Не могу сдержать порывистый смех из-за того, что чересчур явно представляю себе эту картину:
