приятно, господин Трунов. Я — Андрей Боев, совладелец «Ориона». Так вот, господин Трунов, мы охранное агентство. Слежкой и надзором мы не занимаемся. Более того, это незаконно.
Все, давай, придурок ревнивый, ноги в руки и выметайся из кабинета.
— Ну послушайте, господин Боев, я готов все очень щедро оплатить…
— Никакая оплата не сможет компенсировать потерю лицензии и ущерб репутации и бизнесу в целом.
До меня донесся звук женского смеха. Катькиного. Кому там еще смеяться? И какого хрена там так весело, а? Я уже двинул на выход, но проситель рванул мне наперерез, останавливая.
— Господин Боев, ну войдите в мое положение! — зачастил он, мешая мне прислушаться к происходящему снаружи. — Можно же что-то придумать, чтобы это было законно. Давайте я найму ваших людей как для охраны Эллочки. Она такая… — Гулящая? — Яркая, привлекающая внимание и при этом очень… доверчивая. — Читай, легкодоступная. — Поэтому уязвимая…
Я перестал вникать в его бу-бу-бу про то, какая чудно-распрекрасно-ненадежная у него пассия, с каждой минутой теряя терпение. А он все не затыкался, ныл и ныл. Остро зачесались костяшки от необходимости физически прервать эти стремные словоизлияния.
— Извините, но вы не можете нанимать охрану для третьего лица без его на то разрешения, — отрезал я. — Это преследование. Ваша подруга должна дать на это письменное согласие.
— Но ведь Кононов…
— Его дочь была несовершеннолетней, и ее согласия на надзор не требовалось. — Я шагнул вправо, обходя приставалу, но он повторил мой маневр.
— Ну господин Боев, всегда же есть шанс договориться, — заканючил он. — Мы же адекватные люди, и я осознаю, что подобное будет недешево, и готов платить.
Это ты-то адекватный? Да тебя же клинит от ревности, мудила!
Болтовня в приемной продолжалась, у меня аж глаз начал дергаться от усилия сдержаться и не отшвырнуть этого Альберта с дороги и посмотреть, кто там такой оборзевший на рабочем месте. Но он теперь еще и в рукав мне вцепился, удерживая на месте и продолжая нудить.
— А если все организовать неофициально? Ну пожалуйста! Без договоров и огласки. Ну вы же тоже мужчина, господин Боев, должны меня понять!
Катька за дверью негромко взвизгнула, и у меня в башке замутилось и в глазах потемнело от приглючившейся картинки, что ее зажать кто-то посмел.
— Я вас? — рявкнул, теряя все терпение. — Да с какой стати? Будь мужиком! Или забей на мнение жены, или пошли любовницу.
— Да как вы смее… — завизжал Трунов, но я его уже не слушал. Оттолкнул с дороги и вывалился в приемную, едва сдерживая рычание. И увидел стоящую на стуле Катьку, облапать задницу которой уже тянул свои поганые лапы оперативник Толик Лавров.
— Что, на хрен, тут происходит? — заревел я так, что аж в глотке проскребло.
— Катерина, я тут за углом еще такие ку… — ввалился с какой-то сверкающей похабенью в руках Сергей Звонарев, который начал быстро бледнеть и стремительно пятиться, заметив меня.
Оставшись одна в приемной, я обошла ее по кругу, все рассматривая. Нашла шкаф в стене с несколькими пустыми вешалками и сиротливо притулившимися в углу симпатичными женскими тапочками. Повесила куртку и шапку. Потыкала землю в горшках на двух окнах, обнаружив одни совсем сухими, а другие — безбожно залитыми. Так, может, мне стоило бы вежливо постучать в дверь кабинета и спросить, не изволит ли чего начальство и посетитель? Это же вроде как входит в круг обязанностей? Или нет? Но точных инструкций от Боева не поступило, не стану пока соваться. Начну с осмотра и наведения порядка, что ли. Заглянула в навесные шкафчики, изучила ассортимент из нескольких марок чая, кофе и четырех бутылок коньяка. Вытащила оттуда пару пачек безнадежно просроченных и засохших печенюх и коробку явно давнишних шоколадных конфет в белом налете. Здесь урны не наблюдалось. Выглянула в коридор, размышляя, куда это выкинуть. В холле галдело множество мужских голосов, и я решила пойти спросить.
— Да если эта кукла — птичка того же полета, что и Кристинка, я готов на нее всю зарплату за раз просадить. Хер с ним, поголодаю, — услышала на подходе, и парни загоготали.
Меня обсуждают? Ожидаемо.
— Не, обломайся, не про нас она, — ответили первому. — Слышал, что сказал: помощник руководства. Не соваться. Это ж не просто так.
— Андрей Федорович сказал — Екатерина замужем, — негромко возразил кто-то еще, и я замерла, не спеша показываться.
— Ага-а-а! — ответили ему дружным мужским ржачем, и у меня предательски сжался желудок.
— Что-то я колечка не разглядел. Да и зыркал он на нее как! Слепой ты, что ли? Трахает девку, вот и решил придерживать поближе. Вон Кристинку для того же воткнуть сюда пытался, да не вышло.
— Так что, и она у нас ненадолго?
— Ну точно до того времени, пока Николай Алексеич не вернется. Ярославу Григорьевичу сейчас похер на всю эту тусню.
— Жаль, что она из таких… — вздохнул кто-то. — Девка-то красивая — аж в зобу дыхание спирает. Я б такую и замуж позвал.
— Ага, сдался ты ей, простой охранник с дырой в кармане. Небось цену себе знает, и она немалая. Но ты сильно не парься. Деньги копи. Это ж наш Андрей Федорович. Поиграется и отправит куклу откуда взял, а мы у него адресок и телефончик спросим потом. Он у нас в этом деле мужик не жадный, даст. Всем достанется, только потерпи. Вон Кристюха на корпоративе как зажгла, да еще мы ее забрали потом на дачу втроем. Девка — супер, согласная на все, только плати.
На секунду внутри вскипело, даже кулаки сжались. Захотелось выскочить и закричать, что никакая я… не такая, как неизвестная мне Кристина. И плевала я на дыры в карманах, пусть хоть их и вовсе нет, я о человеке с душой, что меня согреет, мечтаю, а не… Что, если меня угораздило родиться привлекательной, то на мне из-за этого какое-то вечное клеймо? Меркантильная шлюха на лбу? И на Боева зло разобрало. Кристина, значит… А сколько до Кристины? И я для всех в одном ряду подобных… секретуток? Все равно ведь, выходит, вывернул по-своему. Как ему удобно. Иметь меня и тут, и дома собрался? В порядке вещей это, судя по всему. Сейчас меня, потом еще кого…
Прикрыла глаза, вдохнула-выдохнула пару раз. Ерунда все это, Сомова. Неуместно и глупо. Вот это жжение в груди — неуместно. Раньше не ревновала, но не дура не понять, что чувствую.
И мысли о том, кем меня там считают благодаря фокусам Боева все эти люди — глупость.
