шел пар. Мой игнор ему был по боку, а мне — его просьба оставить пять звёзд после окончания поездки. Так и добрался до отчего дома.
На крыльце уже стояла Алёна. Сложив руки на груди она ожидала моего приближения. Кожаные брюки и белая блузка смотрелись неуместно в такую жару. Но сестру это ни капли не смущало, ей всегда было плевать на общественное мнение и модные тренды.
— С каких это пор ты встречаешь меня на улице? — приподняв бровь, спросил с интересом.
— А что? Я просто очень ждала любимого братика, — слащаво произнесла Алёнка, растянув губы просто в отвратительном оскале, по ее мнению являющимся улыбкой.
— Обниматься, пожалуй, не будем, — остановил ее порыв, вытянув вперед руку. — Ты переигрываешь, Алёнчик. Говори прямо, что задумала.
— Отравить тебя, — вполне искренне проговорила сестрица. — Но после передумала, всё же одна кровь…
— Где отец? — устав от этих словесных перепалок, спросил серьезно.
— У себя, — немного нервно ответила Алёнка, а взгляд ее заметался. — Но ты бы сначала к маме зашел. Что-то она совсем расклеилась.
— Позже, — отмахнулся, собираясь войти в дом, но она остановила меня, схватив за локоть.
— Зайди к ней, — с нажимом сказала Алёна, а во взгляде ее мелькнула обеспокоенность. — Я уже не знаю, что делать…
Наконец передо мной стояла не бездушная кукла, а моя сестра. Та самая, с которой мы прятались в шкафу, когда отец в гневе разносил дом.
— Дальше только хуже. Папе всё равно, ты ушел, а я осталась здесь совсем одна. Смотрю на нее и… Что мне делать, Русь?
— Хорошо, — осторожно убирая ее руку, проговорил мягче. — Я зайду.
Алёнка кивнула, то ли благодаря меня, то ли соглашаясь со мной, и, отвернувшись, дала возможность войти в дом. Привычная обстановка, вроде всё как прежде, только я теперь другой. Не упивающийся своим превосходством и везением, что родился в столь успешной семье, а увидевший всё под другим углом. Оттого смотрящий на всё это с брезгливостью и каким-то сожалением.
Мама давно занимала соседнюю комнату со спальней отца. В детстве мне казалось это нормальным, и лишь повзрослев я осознал, что это, вашу мать, не норма. Они жили как партнеры или соседи, но явно не как супруги.
Я знал об его изменах, Алёна знала о них, да в этом доме знали все. А мама нашла себе “хобби”. Поначалу надолго уходила в сад под предлогом его окультуривания, возвращаясь с характерным амбре, а после перестала прятаться, начиная тупо спиваться. Мы долго закрывали на это глаза, искали ей оправдания, но когда всё стала серьезно, поняли, что попросту просрали момент. Помочь уже было сложно. Мама отрицала свою зависимость, отец заткнул нам рты и запретил обсуждать эту тему даже между собой. И мы халатно забили. Теперь же я злился на себя за это и испытывал чувство вины перед матерью.
— Да? — сразу отозвалась она, как только я постучал в ее дверь.
— Это я, — тихо ответил, ожидая ее разрешения войти.
— Заходи сынок, — достаточно бодро произнесла мама.
Отворил дверь и завис. Она сидела на полу, а вокруг были разложены наши с Алёнкой детские фотографии. Зажав в руке бумажный платок, мама перебирала их, промакивая слезы на глазах. Приплыли…
— Смотри, — подозвола она меня ближе. — Помнишь этот день? Это твое пятнадцатилетие. Мы устроили вечеринку в стиле хип-хоп, — улыбаясь, проговорила мама. — Позвали какую-то группу… Как она называлась? А, собственно, неважно, — отмахнулась она, вытирая нос платочком, — Твой отец всё равно все испоганил.
— Как всегда, — невесело хмыкнул, присаживаясь рядом с ней на ковер. — О, а вот здесь Алёнке зуб вырвали, и за это она получила первый ноут, — протянул маме фото.
— Да, — с грустью отозвалась она, беря в руки фотографию. — Уверена, — добавила она поднимаясь, — мы по-разному помним этот день.
Следил взором, как мама встала, неспеша подошла к окну и, отодвинув занавеску, взяла вазон, запустив в него руку, извлекла на свет бутылку вина. Покрутившись на месте, словно вспоминая что-то, она подошла к своему туалетному столику. Выдвинув верхнюю полку, мама достала небольшую косметичку и, раскрыв ее, явила моему взору штопор.
— Я редко лезла в ваши отношения с отцом, — произнесла она, усердно вкручивая штопор, — так как считала это правильным. Но, видимо, пришел день, когда мне стоит вмешаться, — мама сделала паузу, откупорив пробку и делая глоток из горла.
Я молчал, наблюдая за ней разочарованно и просто не хотел ничего говорить.
— Руслан, он наше всё, — вытирая губы от вина, пьяно проговорила мать. — Кто мы без него? Ты хочешь как все "эти" — она сделала круговой жест в воздухе, — прозябать в нищите?
— Мама, — ровным тоном проговорил, сдерживая себя, — главное — не потерять человеческое лицо, а деньги всегда можно заработать.
— И много ты заработал? — хмыкнула она, вновь делая глоток. — Возьми даже эту твою Алису. Что думаешь, она не обалдела от счастья, узнав кто ты? — погрозила она пальчиком. — То-то же, — хихикнула она пьяно, — раскатала губу…
— Что же с вами стало? — с отвращение произнес, рассматривая некогда красивую и статную женщину. — Когда бабло вам полностью мозги отшибло?
— Давай, — кивнула мать, — вини во всем деньги. Захотел поиграть в благородство? Только все продажные, Русланчик. И ты, и Алиса твоя… Вопрос только в цене.
— А ты за что продалась? — спросил холодно, поднимаясь. — На что променяла своих детей? Так было важно залить свою уязвленную из-за отца гордость, что забыла о нас?
— Я всё делала ради вас, — обвинительно выдала мать.
— Расскажи это кому-нибудь другому, — скривился, осознавая, что всё она делала ради своей выгоды, боясь потерять столь привычный комфорт. Покинул комнату, захлопнув с грохотом дверь.
Все. Достало. Этот дом, эти давящие стены, люди, даже некогда близкие. Никакое родство не вернуло бы мне нормального детства, которого я был лишён. Я и Алена.
С намерением как можно быстрее покончить со всеми делами в этом месте и свалить в закат, ринулся вверх по лестнице. Прямиком к кабинету отца. Уверен, он бы не стал строить из себя немощного старика, корчась на кровати. Мой отец был трудоголиком до мозга костей, пусть и деспотичным.
