– Перестань. Так можно сломать ребра… А если они сломаются, то могут воткнуться в легкие, и тогда – смерть… – сказала Дина. – Перестань, пожалуйста.
У нее был странный голос. Она вскочила, потянула Руслана за рукав, в другую комнату. Как ни странно, он не стал ей противиться, пошел следом.
– Что ты хочешь? – шепотом спросила жена.
– Чтобы ты пошла сейчас за мной. Со мной. Домой.
Надо же! Почти стихами заговорил… Вот до чего довели человека.
– Ты больше не тронешь его?
– Кого? Этого?.. Если ты пойдешь со мной, я его не трону.
– Хорошо. Жди меня на улице. Пять минут. Пять минут, и я уйду с тобой, – глядя на него горячечными, странными глазами, пробормотала Дина.
– Договорились, – коротко ответил Руслан.
И вышел из каморки.
…Солнце уже взошло. Поднялся ветер – такой часто бывал в этих местах, он нес пыль и песок, который потом хрустел на зубах.
Вышла Дина.
Порыв ветра взметнул подол ее платья, чуть не унес платок с ее плеч. Волосы, точно змеи, поднялись вверх, замерли на миг вокруг ее лица. Дина в этот момент была похожа на Медузу-горгону (из детской книжки картинка, врезалась в память сто лет назад).
Его жена Дина была и прекрасна, и отвратительна одновременно.
– Что ты ему сказала?
– Я просила его уехать.
– Умница. Он согласился?
– Да, он согласился.
Руслан и Дина шагали по улице, и со стороны могло показаться, что они вполне мирно беседуют. Но на самом деле внутри Руслана бушевал ураган. Мужчина никак не мог смириться с мыслью, что жена ему изменила.
Они вошли в дом. Руслан, пропустив вперед Дину, поморщился. От жены пахло чужим мужчиной.
– Иди в ванну. Мойся. С мочалкой, с мылом. Потом ванну хлоркой помой или чем там… От тебя воняет. Этот козлиный запах, меня от него тошнит.
Дина ничего не ответила.
Сразу же прошла в ванную и закрыла за собой дверь.
Руслан сел под дверью на пол. Все это время, пока она плескалась там, он по-прежнему пытался осмыслить произошедшее.
«Не отдам. Как я ее отдам кому-то? Да ни в жизнь. Она моя жена и только моя».
– Дина, ты меня слышишь? – громко произнес он. – Дина!
– Да, – отозвалась она.
– Ты думаешь, я дурак? Нет, я не дурак. Я все понимаю. Это ведь я виноват, что ты роман на стороне закрутила. Это я тебя довел.
Тишина. Потом плеск воды.
– Дина! Ты назло мне все это сделала. Ты хотела меня наказать. Ведь так? Дина!
– Я не знаю.
– Ты хотела меня наказать, – убежденно повторил Руслан. – Ты хотела причинить боль. В ответ на ту боль, что причинил тебе я… – Руслан зажмурился, изо всех сил закусил зубами кожу на запястье. Вкус крови…
Мужчина разжал зубы, откинул голову назад. Он изо всех сил старался не завыть, не заплакать в голос. Он никогда не плакал, даже в детстве. Или нет… Плакал один раз. Причем не в детстве, а несколько лет назад. Плакал в голос, вернее – выл. Когда умерла Марьяша.
Тишина, плеск воды.
Руслан наконец справился с собой и снова заговорил:
– Дина. Дина. Я тебе все прощаю. Я тебя люблю. Я тебя люблю до безумия, и я все тебе прощаю. Дина!
Она не отозвалась. «Там моя бритва. А вдруг?!» Тогда Руслан вскочил, ворвался в ванную. Дина сидела в воде, бледная, с равнодушным лицом. Она подняла взгляд на мужа.
– Что? – едва шевеля губами, прошептала она. Пряди мокрых волос прилипли ко лбу.
– Ты не отвечаешь. Я испугался. Хватит уже тут сидеть, – Руслан выдернул ее из воды, завернул в полотенце, на руках отнес в спальню.
Положил Дину и лег рядом с ней, прямо в одежде.
– Я тебя люблю. Я люблю тебя больше жизни… – Он осыпал поцелуями ее лицо – глаза, щеки, лоб, губы. Он точно ставил свою печать – здесь, здесь и здесь. Везде. – Я тебя и пальцем больше не трону. Мы будем жить долго и счастливо. Мы умрем в один день. Нам никто не нужен – только ты и я. Ты и я…
Она молчала, и чем дольше она молчала, тем сильнее Руслана терзало раскаяние. Вот ведь он до чего ее довел…
– Ты моя милая. Ты моя самая красивая. Ты – необыкновенная. Прости. Я слишком тебя люблю. Ты даже не представляешь, как я к тебе неравнодушен… Как в первый день. Говорят, страсть с годами уходит – чушь, неправда. У меня ничего не ушло. Чем дольше я тебя знаю, тем больше люблю. Ты меня слышишь? Дина!
– Да, – шепотом ответила та. Из-под ее закрытых, слипшихся от воды ресниц текли слезы.
– Все будет хорошо. Мне сейчас надо в часть. Вернусь или вечером, или завтра утром – ну, ты знаешь… Я вернусь, и мы еще поговорим. Обо всем. Ладно? Все, мой воробушек, до свидания. Я правда очень тороплюсь. Пока. Пока… – Он осыпал ее многочисленными поцелуями и вскочил. – До скорого…
* * *
…Некоторое время Дина лежала неподвижно. Затем села. Кое-как оделась. «Надо бежать к Никите… Как он там?» – стучала в голове одна-единственная мысль.
Потом женщина опять упала на кровать. «Нет, к Никите нельзя. Другой раз Руслан мне побега не простит. Он меня где угодно найдет, из-под земли достанет. И о чем я только думала, когда к Никите сбежала! Что Руслан прочитает мою записочку, смиренно вздохнет и скажет – ах, Дина, как ты могла… А потом обо мне забудет? Бред. Это же очевидно было, что Руслан сразу станет меня искать, что он затеет драку с Никитой, и плевать ему сто тысяч раз, что у Никиты ЧМТ была…»
Наверное, раньше признания мужа в любви, его раскаяние подействовали бы на Дину. Они бы точно растопили ей сердце.
Но сейчас Руслан стал ей безразличен. «Так странно: раз – и словно ножом все отрезали. И ничего не чувствую к нему больше. Можно быстро полюбить, но вот чтобы разлюбить можно столь быстро – даже не знала!»
Перед глазами стояло лицо Никиты. Она сказала ему тогда, этим утром, после того, как попросила мужа выйти и подождать ее снаружи:
– Я ухожу. Прощай.
– С ним? – Никита с трудом дышал, приложив ладонь к своей груди, на которой остался отпечаток сапога Руслана. – Спятила. Я тебя не пущу.
– Ты не понимаешь. Я сама хочу с ним уйти.
– Он садист. Я его…
– Никита, ты с ним ничего не сделаешь. И не надо ничего делать. Ты думаешь, я потому сейчас ухожу, что боюсь за тебя или за себя? Нет. Нет! – Она нашла в себе силы засмеяться. – Я ухожу, потому что хочу уйти.
– Дина, перестань.
– Это ты перестань. Я передумала. Я с тобой не поеду никуда. Зачем? Я виновата, я закружила тебе голову… Но ты сам за мной сколько таскался по больнице! – со злостью произнесла она. – Ты не прав. Этого нельзя было делать. В нашей семье из-за тебя все наперекосяк пошло, муж на меня руку поднял, я от мужа сбежала…
– Ты… не поедешь со мной?
– Нет. Ты, кстати, загляни сейчас к Фиделю, у тебя здесь ссадина, – Дина протянула руку к его голове – там, под светлыми, уже отросшими волосами, неподалеку от места, где был шрам от операции, багровела новая ссадина. – Это может оказаться серьезно!
