Солнце быстро высушивает нашу одежду. Затем обедаем в дивном ресторане с видом на море. Мы ведем непринужденную беседу, или, точнее сказать, я веду. Я без умолку говорю, а он улыбается. Я редко вижу его таким. Сейчас он не шеф, а я не секретарь. Мы просто пара, которая наслаждается моментом.
После шести вечера решаем отправиться на пляж. Эрик подхватывает меня на руки, забегает подальше и бросает меня в воду. Черт, я наглоталась воды! Готовая отплатить ему за проделку, ставлю свою ногу между его ног и, когда он того не ожидает, топлю его. Он захвачен врасплох, я пытаюсь от него убежать, но он снова хватает меня и погружает в воду.
Мы еще немного дурачимся в воде, а потом ложимся на расстеленные на песке полотенца и молча высыхаем под солнцем. Я так расслабилась, что меня чуть не забрал с собой Морфей, как вдруг Эрик поднимается и предлагает выпить что-нибудь холодненькое. Собираем вещи и идем к пляжному бару-ресторану.
Эрик заказывает напитки, а я сажусь за столик — как раз в тот момент, когда у меня звонит телефон. Сестра. Раздумываю, ответить или нет, но в конце концов сбрасываю звонок. Она опять звонит, и я сдаюсь:
— Говори, приставучка!
— Приставучка? Это я-то? Я тебе тысячу раз звонила, бессердечная!
Я улыбаюсь: она не назвала меня Булочкой, значит, сердится. Моя сестра — тяжелый случай, но поскольку я не собираюсь разговаривать с ней три часа, то сразу спрашиваю:
— Ракель, что случилось?
— Почему ты мне не звонишь?
— Потому что я очень занята. Что ты хочешь? — наблюдаю, как Эрик заказывает напитки и набирает что-то на мобильном телефоне.
— Поговорить с тобой, Бу-у-у-у-у-улочка.
— Ракель, я перезвоню тебе позднее, я сейчас не могу говорить.
Она вздыхает:
— Ладно, только обязательно позвони мне, договорились?
— Целу-у-у-ую.
Отключаю телефон и закрываю глаза. Морской бриз ласкает мне лицо, и я счастлива. Это чудесный день, и я хочу, чтобы он никогда не заканчивался. Опять звонит телефон, и, уверенная в том, что это сестра, отвечаю:
— Слушай, Ракель, ну какая же ты занудная! Что еще?
— Привет, красотка, сожалею, но я вовсе не занудная Ракель.
Это Фернандо. Меняю тон и разражаюсь смехом:
— Надо же, Фернандо, извини! Я только что разговаривала с сестрой, ну ты же знаешь, какая она нудная…
Он смеется:
— Ты где?
— В Сиджесе.
— И что ты там делаешь?
— Работаю.
— В субботу?
— Не-е-е-е-е-е-ет… сегодня нет. Сегодня я наслаждаюсь солнцем и пляжем.
— А с кем ты?
Я настолько сбита с толку этим вопросом, что не знаю, что ответить.
— С коллегами, — выпаливаю наконец.
К столику подходит Эрик, ставит кока-колу со льдом и пиво и садится рядом со мной.
— Когда приедешь в Херес? Я жду тебя.
— Через несколько дней.
— То есть не скоро?
— Боюсь, что да.
— Черт, — ругается он.
Мне неловко оттого, как смотрит на меня Эрик, слушая разговор.
— Отдыхай, Фернандо. Ты же знаешь, что по мне не стоит носить траур.
Он фыркает. Я знаю, что ему не понравились мои слова.
— Я смогу отдохнуть, только когда ты приедешь. Мне не мил отпуск без любимой землячки.
Я хохочу. Эрик смотрит на меня.
— Давай… Фернандо, не глупи. Отдыхай, а когда я приеду в Херес, мы встретимся, договорились?
Попрощавшись, я выключаю телефон и кладу на стол. Я погибаю от жажды и беру кока-колу. Эрик наблюдает за мной.
— Кто такой Фернандо?
Ставлю бокал на стол и убираю волосы с лица.
— Друг из Хереса. Он хотел знать, когда я приеду.
Вдруг я понимаю, что даю ему объяснения. Что я делаю? С чего это вдруг?
— Друг… близкий? — продолжает он допрос.
Я улыбаюсь, думая о Фернандо.
— Мы всего лишь близкие друзья.
Прекрасный мужчина, сидящий рядом со мной, кивает и всматривается в горизонт.
— Что такое, Эрик? У тебя нет подруг?
— Есть… и с некоторыми из них я занимаюсь сексом. Ты занимаешься сексом с Фернандо?
Если бы я могла видеть свое лицо, то наверняка заметила бы, какое оно глупое.
— Иногда. Когда нам хочется.
— Тебе с ним нравится?
Этот интимный вопрос мне кажется вовсе неуместным.
— Да.
— Так же, как со мной?
— Совсем по-другому. Ты — это ты, а он — это он.
Эрик пронзает меня взглядом.
— Ты правильно поступаешь, Джуд. Наслаждайся жизнью и сексом.
Больше он не расспрашивает о Фернандо. Мы просто болтаем о том о сем.
Когда приходит время возвращаться в Барселону, Эрик снова дает мне ключи от «лотуса» и разрешает вести этот чудесный автомобиль.
В этот вечер Эрик заказывает ужин в номер, и несколько часов подряд мы неистово занимаемся любовью.
Выходные заканчиваются, и в понедельник мы летим в Гипускоа. Отношение Аманды ко мне, кажется, не поменялось. Она резко разговаривает со мной и держит меня на расстоянии, а вот с Эриком ведет себя совсем по-другому. Она старается переключить внимание Эрика на себя, и меня это раздражает. Но все оборачивается против нее. Эрик, будучи моим шефом, постоянно со мной, и это злит Аманду.
После нескольких собраний в Гипускоа отправляемся в Астурию.
Днем мы с Эриком работаем, а ночью играем, доставляя друг другу невероятное наслаждение. Он — прирожденный искуситель, и каждый раз, когда мы остаемся наедине, я с ума схожу от его прикосновений, от того, как он мной обладает, как заставляет фантазировать. Я с удовольствием исполняю его капризы: ему нравится смотреть, как я мастурбирую с вибратором. Он пробуждает во мне такие чувства, что иногда даже хочется повторить то, что было в свингер-клубе. Когда я ему в этом признаюсь, он от души смеется.
Он заставляет представить, будто мной овладевает другой мужчина, а он за этим наблюдает. О, у меня просто мурашки бегут по коже!
В среду, прибыв в Оренсе, мы сразу едем на совещание. В машине Эрик разговаривает по телефону с некой Мартой, и у него портится настроение. Днем его настроение становится еще хуже, и в конце концов он ссорится с руководителем филиала, обвиняя того в непрофессионализме. Тот не выполнил задание Эрика. Я пытаюсь сгладить ситуацию, но Эрик самым грубым образом приказывает мне умолкнуть, и в конечном итоге я вылетаю из кабинета, словно ошпаренная.
В течение всего обратного пути Эрик в жутком настроении. Аманда поглядывает на меня свысока. Я же рву и мечу в душе́. Подъехав к отелю, Эрик просит Аманду выйти из машины и оставить нас на несколько минут. Она выходит, и когда закрывается дверь, Эрик смотрит на меня так, как будто хочет стереть меня в порошок.
