Когда «четверка» въехала в поселок и желтобокой лягушкой заскакала по ухабам, Галочке показалось, что все кончено. Она уже пожалела, что терпела столько времени. Страшная мысль, что сейчас ей предстоит знакомство с родственниками, при которых тоже будет неловко интересоваться, где у них тут удобства, буквально сводила ее с ума.
Пока Женя суетился, отволакивая в сторону косое сооружение, напоминавшее помесь лестницы с забором, Галя сидела не шевелясь и выпучив глаза. Борьба с физиологией была жестокой и неравной.
– Выходите, барышня, приехали! – Женя распахнул дверцу машины и подал Галочке руку.
Сжав зубы, губы и ноги, девушка вывалилась на свежий воздух.
– Ну-с, с чего начнем экскурсию? – Он явно гордился хозяйством и мечтал поскорее предъявить будущей жене свое имущество.
– С туалета, – шепнула Галя, заливаясь краской и тихо сходя с ума от радости, что никакая родня не высыпала их встречать.
– Не понял.
Она молча умоляюще подняла голову, и до Жени, наконец, дошло.
– Конечно, конечно, побежали.
Она была благодарна за понимание, но бежать не могла.
К удивлению гостьи, вожделенный закуток находился вовсе не на краю какого-нибудь обрыва, не в чистом поле и не за тридевять земель. Скромная будочка прилепилась прямо к дому.
– Не поскользнись, – напутствовал ее Женя.
Если бы Галя посетила этот укромный уголок в нормальном состоянии, то, возможно, была бы потрясена непрезентабельностью удобств, но теперь мелочи не бросались в глаза, а крупные недоработки не имели значения. Даже огромные изумрудные мухи и отсутствие туалетной бумаги не впечатляли. То же относилось и к отсутствию элементарной задвижки на двери.
Во двор она вышла невероятно счастливая. Легкость и радужное счастье буквально распирали, предстоящее знакомство с мамой не пугало, а Женя, несмотря на субтильное телостроение, казался крепко стоящим на ногах хозяином.
– Мамки нет, – развел он руками. – В дом не попасть. Наверное, в магазин ушла. Пошли ее встретим.
Он мягко взял Галочкину лапку и зацепил ее за свой оттопыренный локоть.
Ей почему-то вспомнился фильм «Девчата». На душе было светло и чисто, как у ребенка, который идет с санками по первому снегу. Деревенские звуки навевали умиротворение и умиление. Стрекот кузнечиков, веселое жужжание снующих туда-сюда пчел, крики петухов, мычание коров – все выглядело лубочно-летним. Казалось, нет в мире никаких проблем. Даже время здесь текло размеренно и чинно.
Повиснув на Жене, Галочка выплыла со двора, зачерпывая босоножками песок.
Он откровенно гордился ею и собирался показать односельчанам. Во всяком случае, Гале так казалось. А зачем еще водить ее по деревне, как слона на ярмарке? Она поступила бы именно так – провела жениха по местам наибольшего скопления знакомых.
Улицы поселка были пустынны, если не считать бродивших по траве овец, коз и нервно кудахтавших кур.
– А люди где? – робко поинтересовалась Галя. Ей хотелось блеснуть и не опозорить Женю, но долго гулять, выпятив грудь, втянув живот и изображая походку от бедра, она бы не смогла. Песок в босоножках натирал ноги, а плечи ныли от напряжения.
– Работают все или в магазине.
Варианты были настолько разительно противоречивыми, что Галина даже переспросила:
– В магазине? А что там?
– Автолавка.
Женя полагал, что дал исчерпывающий ответ, а Галочка поняла, что если продолжит допрос, то рискует вселить в жениха мысль об их несоответствии друг другу. Слово «автолавка» вызывало в сознании причудливый образ скамьи на колесах. В конце концов, не так уж и принципиально, куда сгинули местные жители. Придет время – все выяснится.
У длинного, похожего на барак здания со стершейся надписью под крышей толпились люди. Появление в конце улицы незнакомой пары, передвигавшейся в обнимку, вызвало неподдельный интерес. Народ начал подслеповато всматриваться, строя всяческие предположения.
– Дачники из Зойкиного дома, – протянул маленький жеваный мужичонка в огромной заношенной кепке.
– Тю, сказал! – Высокая дородная тетка в пестром платье среднеазиатской расцветки легонько, по-дружески толкнула его в плечо, отчего собеседник завалился на стену магазина. – Не мои это. Там мужик поплотнее будет, а баба его выше, чем эта. Это с горы дачники.
– Точно, с горы, – нараспев подтвердила маленькая круглая бабенка в сбившейся косынке. – Там мужик в аккурат такой тощий и длинный, как жердь.
– Да, городские – не чета нашим, – с трудом выговорил здоровенный краснорожий детина, мерно покачивавшийся в гуще дамского коллектива. Некоторые звуки захлебнулись в алкогольных парах, поэтому речь его была нечеткой. Для связи слов он периодически жестикулировал, старательно сводя понятия в кучу, чтобы добиться осмысленности в своем выступлении. – Городские, они… эх, хм… гнилые. Ни в хозяйстве их… я вон… дрова колоть… а он… ых, да что говорить! И по бабской части… беда. Как что… так они… без меня никак!
– Ой, Пашка! – визгливо залилась смехом Зойка, ей вторили остальные. – Тебя зовут?
– А что?… Я… по бррр…баттт… Бртру… бартеру всегда готов! За спасибо – это фиг! – Он прервал выступление, желая продемонстрировать упомянутый фиг, после чего тетки уважительно стихли. Фигура из трех пальцев в исполнении сильно поддатого Пашки была вместе с кулаком размером с хорошую кастрюлю. – А за…ну…
Пашка вдруг настороженно огляделся, покачнувшись и едва не рухнув на очередь.
– Нет твоей Аньки, отоварилась она уже, – поторопила оратора маленькая любопытная бабка, стоявшая у входа, но желавшая услышать продолжение занимательного рассказа про бартер.
– А что мне Анька? Я сам себе хозяин! Она у меня во где! – Он повторно продемонстрировал кулак, но уже без фиги.
– Правильно, – кивнул дядька в кепке.
За что тут же получил затрещину от невысокой крепкой тетки, стоявшей рядом:
– Молчи лучше, ирод! Забыл, зачем тебя в магазин взяли?
– Слышь, Пашка, а жена твоя в курсе, что ты ее в узде держишь? – сострила дородная Зойка, и очередь снова залилась веселым смехом.
– Паш, дорасскажи, кому ты там по бабской части по бартеру помогал? – заинтересованно выкрикнул кто-то из толпы.
– Я… да! Я могу… Дров напилить… ох, жара-то… Наколоть там.
– Нет, а по бабской? – ломким баском насел на него прыщавый юнец в драных тренировочных. – Тут все дров наколоть-напилить могут. Ты лучше скажи, кто из дачников в этом деле слаб, так мы по-товарищески поможем. Это ты, жлоб, бесплатно не можешь, а есть и добрые люди. – И парень довольно заржал.
– На что… мне… Не. Мне не надо… Городские бабы тощие. Взять не за что. Коромыслом огреешь… она… того… с копыт сразу…
