— Ивор, — сказала она, — сэр Барклей — один из самых знаменитых врачей в Европе. Нельзя назвать его «никудышным врачом». Мы оба знаем, что бедная Сигна ошибается, но, как предполагает доктор, это может быть случай ошибочного опознания из-за того, что ты и этот Гардинер очень похожи.
Но у Ивора сейчас был один из приступов мрачного настроения, и в такие минуты он не мог сдерживать своих бесов. Он мрачно посмотрел на Паулу и отрезал:
— Чушь!
Ее сердце вновь болезненно сжалось.
— Дорогой, — сказала она, — не раздражайся из-за ерунды. В любом случае мы скоро узнаем, права ли Сигна насчет своего брака. Она написала в Сингапур и попросила прислать ей копию свидетельства.
Ивор изменился в лице. От ярости его сердце готово было выскочить из груди. Он коротко рассмеялся:
— Что ж, это ведь все равно не докажет, что я ее муж, не так ли?
— Конечно, нет! — ответила Паула, в изумлении глядя на него.
— На мой взгляд, твоя сестрица — типичный случай сумасшествия, — продолжил Ивор. Он уже не мог остановиться в своей ярости. — Каждое ее слово только подтверждает это. Твой чудесный Барклей Додсон — шарлатан, а ты имела глупость ему поверить.
Паула побледнела. Ни один мужчина никогда не осмеливался говорить с ней подобным тоном. Неужели это ее очаровательный, беззаботный Ивор? Она в полном молчании смотрела на него. Говорить подобные вещи… назвать сэра Барклея шарлатаном… назвать ее глупой!
Пауле вдруг показалось, что она заледенела.
— Пожалуйста, отвези меня обратно, — попросила она.
Он остановил машину. Приступ ярости и безумия прошел. Он моментально понял, что чуть не выдал себя. Он потерял голову, боясь, что его разоблачат, и вот теперь он обидел единственную в мире женщину, которую действительно любил и хотел. Он бросился в другую крайность. Они как раз доехали до тихой улочки на окраине Бэзинстоука. Он обнял ее и, дрожа, уткнулся лицом в ее плечо.
— Паула… ангел мой, любимая моя, я не хотел так говорить с тобой. Прости меня! Я чертовски волнуюсь за тебя, за твою бедную сестру. Паула, не смотри на меня так холодно — это меня убивает!
Несколько секунд она сидела молча, не отвечая. Она была расстроена и глубоко потрясена его поведением. Но постепенно его страстные мольбы о прощении сломили ее сопротивление. Она очень любила его. Возможно, ей просто показалось, подумала она, и потом, у него было право говорить и поступать так, как он хочет.
— Поехали дальше, Ивор, — сказала Паула. — Да, я тебя прощаю. Да, поцелуй меня. Да, да, ты же знаешь, что я тебя люблю. Это все из-за тона, с каким ты со мной говорил…
Он прервал ее упреки поцелуями. Они больше не вспоминали о произошедшем. Но когда они расстались, Ивору вдруг стало страшно — он боялся, что своей грубостью и прорвавшейся ревностью он пробудил в ней подозрения. Паула же, оставшись одна, также невольно возвращалась к неприятной сцене в автомобиле и непростительному поведению Ивора. Это было так больно.
Ивор Челлисон на несколько дюймов спустился с пьедестала, на который она сама возвела его.
Шли недели. Письмо Сигны в Сингапур было уже в пути. Детектив, нанятый сэром Барклеем, работал не покладая рук, но ему было нелегко выяснить прошлое мистера Ивора Челлисона. Казалось, у него вообще нет прошлого, и до сих пор детективу не удалось узнать ничего, что могло бы пролить свет на ситуацию.
Тем временем Блэйк Сондерс продолжал медленно, но верно выздоравливать. Он лежал в отдельной палате больницы Бэзинстоука. Сигне все еще не хватало духу рассказать ему ужасные новости. Для нее это было кошмарным напряжением. Но она позволила ему еще немного побыть в блаженном неведении. Он обожал ее. Он был так счастлив, так доволен, когда она была рядом. Он без ума любил свою «жену», и радужные планы, которые он строил на будущее, каждый раз заставляли ее сердце плакать. Но она разговаривала с ним спокойно и рассудительно, и Блэйк не чувствовал драмы, разворачивающейся за пределами больницы. После того дня, когда Паула представила Сигне Ивора, она уже не раз встречалась с ним, в том числе и с глазу на глаз. И все время держалась нейтрально-вежливо. Сигна понимала, что теперь ничего не может сделать без доказательств. Этих доказательств она и ждала. Раз или два приезжал сэр Барклей Додсон — якобы справиться о ее здоровье, на самом же деле чтобы рассказать ей, чем занимается частный детектив.
Пауле пришлось уехать из Бэзинстоука: ее короткий отпуск закончился, а условия контракта с «Ковент-Гарден» нужно было выполнять. Но, к счастью для всех, сезон Русского балета завершился через три недели после того, как Сигна и Блэйк попали в аварию. Тогда Паула со спокойной душой переехала на запад к сестре, в гостиницу Бэзинстоука.
— Как только Блэйку станет лучше, мы отвезем его в Торквей и устроим что-то вроде короткого медового месяца на троих, — как-то сказала Сигне Паула. — Мне придется присмотреть за вами обоими. Встретим там Рождество. Там очень красиво, к тому же есть площадка для гольфа, Блэйк сможет, сыграть, когда поправится. Может, Ивор составит нам компанию и будет четвертым. Это возможно?
Сигна содрогнулась. Если бы Паула понимала, что предлагает!
— Нет, этого мы никогда не сделаем, — ответила она. — Прежде чем снова куда-либо ехать с Блэйком, я должна все ему рассказать. Я ему не жена. Он должен знать это.
Паула вздохнула. Итак, Сигна все еще настаивает на своем фантастическом рассказе! Бедная Сигна. Она теперь выглядела такой худенькой, такой хрупкой, казалось, подуй сильный ветер — и он запросто собьет ее с ног. Она и сама совсем недавно была очень больна. Вряд ли последние события пошли ей на пользу.
— Я молюсь, чтобы все прояснилось как можно скорее, милая, — сказала Паула. — Ответа из Сингапура, наверное, нужно ждать еще, как минимум, неделю, верно? Кстати, когда тебя снова навестит сэр Барклей?
— Я думаю, завтра, — ответила Сигна и с улыбкой добавила: — Но на самом деле он навещает тебя.
Паула зарделась.
— Глупости, милая. Ивор был бы ужасно зол, если бы услышал это, — он меня так ревнует. И он не выносит сэра Барклея, бедняжка.
«Бедняжка»! Эти слова резали Сигне слух. Гнусный мошенник! Как же Ивор все-таки хитер. Он не осмеливался показаться Блэйку на глаза, и вот вчера в присутствии Паулы он попросил Сигну не водить его «знакомиться с Сондерсом».
— Если сходство между мной и… э… этим Гардинером так велико, лучше не рисковать и не расстраивать Сондерса, — протянул он.
Сигна, прищурившись, ответила:
— Осмелюсь предположить, что у тебя есть свои причины не желать с ним встречи. Но пока вам и не стоит встречаться. Я согласна. Но рано или поздно тебе придется оказаться с ним лицом к лицу, что положит конец этому фарсу.
