– Ты.
– Печально.
– Печально убеждаться, что ты воспринимаешь меня как очередную цель.
– Такого я не говорил.
– Это дополнение по умолчанию.
– Громова, – тяну ее на себя, – ты полная дура, если ничего не понимаешь.
Выдыхаю с накрученным внутри раздражением и, ощутив прикосновение, смотрю вниз.
Арина водит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.
Глава 14
Ариша
Скольжу пальцем по его руке будто в попытке за что-то оправдаться или же доказать самой себе, что мне нравятся эти ощущения. Те чувства, что закручиваются в сердце от этих робких, но таких горячих прикосновений.
Теперь отпираться и говорить, что поцелуй был лишь помутнением рассудка – глупо. Но я все равно это делаю. Убеждаю и себя, и его.
Зачем? Зачем снова его касаюсь? Слушаю сбитое дыхание. И свое, и его. Мы оба часто дышим. Стоим слишком близко, чтобы этого не заметить. Наблюдаю за тем, как рельеф груди под его футболкой вздымается и резко опускается. Рывками. Будто ему и правда не хватает воздуха.
Он зол или же раздражен…
Провожу большим пальцем по тыльной стороне мужской ладони. Снова. Медленно.
Когда мне стало необходимо к нему прикасаться? Когда?
Тим перехватывает мою руку. Сжимает дрожащие от его резких движений пальцы в кулак и тянет к своей груди. Прямо под сердце. Сдавливает еще сильнее. Это невозможно, но мне кажется, я слышу эти тяжелые удары и шум крови, бегущей по его артериям.
– Ты мне нравишься.
Слова, сорвавшиеся с его губ, нельзя вернуть. Нельзя вытравить. Они проникают глубоко под кожу.
Выстрел. Да, его слова звучат как выстрел. Прямо в лоб. Прямое попадание.
Нужно время, чтобы прийти в себя. Осознать. Секундная стрелка биологических часов замирает. Прилипает к воображаемому циферблату в страхе двинуться с места. Минуты превращаются в часы, а дни – в годы.
Я все еще не могу пошевелиться. Стою и смотрю на Азарина как полная оторопелая дура. Ни звука, ни взгляда. В зрачках стекло. Я даже вижу его мутно.
Главное – дышать. Вдох – выдох. Вот так. Медленно, это же совсем не страшно.
– Ты меня ненавидел… – сама не понимаю, как шевелю губами.
– Нет.
Тим понижает голос. Моя рука все еще в ловушке его длинных пальцев. Прижата к самому сердцу. В висках грохочет.
– Да! – говорю тверже. Хочу звучать убедительней, насколько бы глупо это сейчас ни выглядело.
– Ты реагировала только на агрессию и шутки, – делает паузу, пытается посмотреть мне в глаза. Но, не получив желаемого, продолжает: – Прости, что в четырнадцать у меня не хватало ума выразиться адекватно.
Будто специально игнорирую вторую часть его слов. Хватаюсь за самое начало, за то, что для меня более понятно. То, что я испытывала на себе из года в год. Его шутки…
– Шутки? Я с такими шутками была недалека от психлечебницы.
– Извини…
Тело снова бросает в жар, а разум и так уже давным-давно подпалился.
– Если допустить, что я тебе сейчас верю…
Намеренно формулирую абстрактно.
– Допустить?
– Угу. Если я тебе верю… то что… что ты хочешь?
Пульс снова приближается к скорости света. Запрокидываю голову. Делаю то, чего на самом деле так боюсь, – столкнуться с ним взглядами.
Смотрю в его глаза и вижу там свое отражение. Это всего лишь происки воображения. В комнате не настолько светло, чтобы разглядеть себя его зрачках, но я вижу. Вижу!
Во рту сухо. Мысли, которые до этого наперебой лезли в голову, испаряются. Я застываю перед Тимом словно статуя, не разрывая наш визуальный контакт.
У него красивые глаза. Ресницы длинные, пушистые такие. Темные-темные.
– Чего я хочу?
Он словно пробует этот вопрос на вкус. Говорит медленно. Негромко.
– Чтобы ты была моей девушкой, – произносит уверенно. Даже головой кивает, будто два раза меня убедить хочет.
Девушкой? Девушкой Азарина?
Охаю, полностью игнорирую какое-либо стеснение. Следом с губ срывается громкий и тяжелый вздох.
Девушкой?
Он, кажется, окончательно сошел с ума.
– Я… мы… нет…
– Да.
Буквально секунда, и его голос становится тверже, а прикосновения не то чтобы грубее, уверенней. Да именно уверенней.
Тим напирает, прижимает меня к стене. Едва успеваю хватануть воздуха, прежде чем влетаю ему в грудь и окончательно теряю связь с реальностью. Девушкой? Сознание рассыпается, все привычные прописные истины крошатся в пыль. Это же Азарин! Наглый, злобный, ненавидящий меня…
Мысли путаются. Мозг будто специально подкидывает самые неприятные моменты нашего прошлого. Самые болезненные. Зажмуриваюсь. Делаю глубокий вдох.
Я же так и не отпустила его руку. Так и сжимаю. Отнекиваюсь, но продолжаю удерживать его пальцы в ладони своей. Ненормальная.
– Я… не хочу, чтобы кто-то знал. Я не уверена… Мне не нужны отношения. У меня другие планы и приоритеты. Мне…
– Так не пойдет.
– Что?
За дверью снова раздается крик. Сжимаюсь на автомате, и, как только я это делаю, Тим меня обнимает.
Крепко. Дыхание сбивается. Да все настройки внутри летят к чертям.
Губы обжигает поцелуем, и кожа вмиг покрывается мурашками.
Тим снова переплетает наши пальцы. Его свободная рука ложится на мою талию. Запах мужского парфюма забивает легкие.
Сердце разрывается от переполняющих меня эмоций. Они такие разные. От жуткого страха, смешанного с робостью, до всепоглощающего умиротворения вкупе с наслаждением.
Легкий озноб касается кожи, тайком пробираясь к сердцу. Оно неестественно сжимается, пуская по венам новую дозу крови, но уже обогащенную эндорфинами. Их слишком много. Сознание затуманивается.
Открываю глаза. Чувствую новое прикосновение губ. Щеки горят огнем.
Делаю маленький шажок назад, еще больше вжимаясь в стену.
