Тим скользит пальцами по моей шее, волосам. Его теплое дыхание задевает ухо.
Вытягиваюсь. Привстаю на мыски, обвивая его шею.
Вдох – выдох.
Глаза снова застилает тонкой вуалью дымки, сотканной из эмоций.
Свет в комнате внезапно загорается. Яркая вспышка отпечатывается на Азаринском лице, и мне сразу хочется отпрянуть. Но теперь некуда. Больше некуда.
Распахиваю глаза шире. Смотрю на его губы, чуть выше. Сталкиваюсь с ним взглядом.
Свет, словно вестник апокалипсиса, возвращает меня в реальность. В ту реальность, где я никак не могу сознаться себе в чувствах. В своих чувствах к этому непоседливому мальчику.
– Игра, кажется, закончилась, – бормочу ему в щеку.
– Видимо.
Оттеснившись на пару миллиметров, рваными движениями завязываю волосы в хвост. Приглаживаю выбившийся на висках пушок и инстинктивно облизываю губы.
Они горят, а еще, наверное, пестрят красным.
– Давай выйдем раздельно, точнее… – впервые не могу сформулировать мысль. Могу только просить и жалобно скулить. – Пожалуйста.
Прячу руки в карманы джинсов. Азарин от этого движения бесится, вижу, как напряглись его плечи и вон, лицо перекосило.
– Зачем? – снова толкает к стене и нависает сверху.
– Мне нужно обдумать. Переварить. Мне нужно время, Тим.
Аккуратно кладу ладони ему на плечи.
– Насколько понимаю, это не «нет»?
Рассеянно качнув головой, увиливаю от прямого ответа и не спеша протискиваюсь к двери. Отодвигаю стул, тяну на себя ручку, а потом… потом, в плену какого-то ненормального, необузданного порыва, резко поворачиваюсь к Тиму лицом.
Секунда, две. Мои руки снова на его плечах. Касаюсь губами его щеки и шумно выдыхаю.
* * *
– Блин, я чуть не описалась, когда этот мужик с бензопилой выбежал!
Катька театрально хватается за сердце, а потом громко смеется.
Мы сидим в кафе недалеко от той самой локации, в которой моя жизнь, кажется, разделилась на до и после.
– Нет, нет, дальше слушайте, самое смешное было, когда Данис на рефлексах чуть этому мужику с пилой и мешком на голове по морде не заехал.
Все продолжают смеяться. Кайсаров же лишь едва заметно улыбается. На Тима я не смотрю. Мы сидим рядом, и, если я начну ни с того ни с сего на него пялиться… Короче, со стороны это будет выглядеть странно.
– Ты громче всех орала. Я, как только визг слышу, – тараторит Аня, – сразу думаю, ну это точно Катька.
– Я туда больше ни ногой.
Катя улыбается и закидывает руку Данису на плечо. Бегло проходится пальцами по его волосам и, склонившись ближе, говорит что-то на ухо.
Опускаю взгляд в чашку кофе, чувствуя, как Тим прижимает свою ногу к моей. Теперь мы сидим максимально близко. Будто прилипли.
Закусываю губу, активно размешивая в чашке сахар, который я, к слову, туда вообще не клала.
Губы все еще покалывает от поцелуя, а ведь прошел уже как минимум час.
Сердечный ритм нормализовался. Дыхание и подавно восстановилось. Но вот эти ощущения, от которых пальцы на ногах поджимаются, а внутренности судорогой сводит, никуда не делись.
Это совсем непохоже на порхающих в животе бабочек, скорее, наоборот, их там будто ножом по одной убивают.
Крепче стискиваю чашку пальцами и украдкой кошусь на Азарина. Он, в отличие от меня, расслаблен. Сидит, широко расставив ноги, чуть съехав вниз. Затылок упирается в диванную спинку. Крутит телефон в руках, иногда перебрасывается с ребятами шуточками и общими впечатлениями от похода к этим страшилкам.
Ни единой эмоцией не выдает того, что между нами произошло. И ведь меня это радовать должно, но, вопреки доводам разума, меня его спокойствие бесит. Я тут на месте не могу усидеть, а ему словно все равно.
Но сама же просила не подавать вида? Просила же? Да! Но разве от этого легче?
Телефон, который я положила на стол, тихо вибрирует. Я, как его купила, звук выключила и больше не включала. Вечно на беззвучном.
Свайпаю папин звонок и подношу динамик к уху.
– Привет.
– Арина, ты обещала к десяти вернуться. Двадцать минут одиннадцатого уже. Все хорошо?
– Да, прости, мы засиделись. Уже вызываю такси.
– Катя с Тимой еще не собираются домой? Может, с ними лучше, чем на такси…
– Я не знаю, – пожимаю плечами в такт словам и смотрю на Катьку.
Мы с ней сегодня почти не разговаривали. Не мирились. Я не извинялась. Тупо все вышло. Максимально тупо.
– Чего там? – Токман подается ближе к столу.
– Да папа спрашивает, домой ты не собираешься? Тип мне одной на такси…
Договорить не успеваю. Катюха уже перекидывает сумку через плечо.
– Как раз собиралась. Тим, подкинешь?
Хлопаю глазами, наблюдая за Катей, которая с первой же секунды собралась домой. Это что-то новенькое.
Азарин на ее вопрос отвечает молчаливым согласием. Потому что в ту же минуту поднимается из-за стола и пожимает Королеву руку.
В машине я намеренно сажусь назад. Но Азарин специально сначала закидывает домой Катюху. Которая, между прочим, живет от него в нескольких километрах. Логичней было бы первой отвезти меня… Ладно.
Катя отстегивает ремень безопасности, а потом резко поворачивается. Ее лицо застывает между сиденьями.
– Не обижаешься же? Мир? – как в детстве, тянет мизинчик.
– Конечно, – цепляюсь за ее палец. – Прости меня, – подаюсь ближе и перехожу на шепот: – Я не хотела на тебя кричать.
– Ум-м-м.
Катрин шмыгает носом. Улыбается и обхватывает меня за плечи с криком: «Обнимашки!»
– Все, всем пока, – разомкнув наши объятия, треплет Азарина по голове и выскальзывает из машины.
Прячу улыбку и откидываюсь на спинку. Чувствую колоссальное облегчение. Не припомню, чтобы мы с Катей вообще когда-либо серьезно ругались, и вот мысли об этой сцене в комнате меня очень сильно мучали, практически больше суток. Чувствовала себя отменной дрянью.
– Ты так и будешь там сидеть?
Вздрагиваю. Совсем забыла, что Тим тоже тут. Ловлю его взгляд в зеркале
