нас с тобой не будет! — покосившись на пуд зелени в моих руках, отказалась зараза даже цветы от меня принять.
И все же она очень красивая. Глазищи огромные, губы, фигура отпад. Трахал бы сутки напролет! Во всех позах. Снова и снова. Пока и в яйцах, и в голове не наступит спасительная пустота.
— Тебе же уже доложили, что мы едем в сказочно красивое место. После работы будут веселые вечеринки, белоснежный пляж и море. И жаркие тропические ночи для нас с тобой, Тая!
— Ты ненормальный? Каких нас? Я ведь уже сказала тебе «нет»! Возьми с собой в тропические ночи свой богемный набор «неделька»! — сверкнула на меня ведьма своими зелено-карими омутами.
Губит меня эта топь болотная в её глазах! Подыхаю, как снова хочу увидеть в них сумасшедший блеск оргазма, потерянную реальность и гигабайты экстаза.
Тая изящно развернулась на каблуках и, покачивая роскошным задом, устремилась прочь. С трудом сдерживаю утробное рычание, провожая ее взглядом.
Горячая, нежная, гибкая… Вертел бы, мял всю, исследуя всеми доступными органами. Но это потом, пока этот кактус тискать опасно.
Закинув благоухающий сноп на плечо, я с блуждающей улыбкой спустился на парковку. Лениво думать, отчего меня так увлекает эта ситуация с Холодовой. Понятия не имею, что испытывали ко мне женщины, прошедшие через мою постель, никогда не было это интересно. Но в случае с Таей поставить галочку, заполучив ее в постель, оказалось недостаточно. Хочу получить ее всю. Ее тело, ее сердце, ее душу! Хочу, чтобы она больше ни о ком и думать не могла. Хочу стереть из её памяти всех, кто был до меня. Пометить, сделать своим каждый миллиметр ее тела.
Моя безмолвная охрана, конечно же, не позволила мне пойти за Таей через общий выход на улицу. К сожалению, мне приходится им подчиняться, иначе я давно бы уже лежал остывший в земле.
Забравшись в машину, я смотрел на мелькающий за окном город и не видел его. Впервые в моей груди творилось черт-те что. В клокочущих эмоциях было не разобраться. И страх, и предвкушение, и необъяснимая радость и волнение. Они бурлили и распирали меня, но, несмотря на их противоречивость, в целом я чувствовал себя сильно тронутым умом, но таким счастливым.
Пролистав контакты в телефоне, наткнулся на номер Макара Борзова. Сейчас бы завалиться к нему в берлогу да пропустить по паре стаканов за мужскими разговорами, но этот прохвост еще не вернулся в Россию.
— Скажи мне, Бес, чего хочет женщина? — набрал я другу, который принялся чертыхаться и дал мне пару нецензурных определений.
За какие грехи на мою долю выпало испытание его величеством? Я хоть и не дурнушка, но всё же мне далеко до тех ухоженных женщин, к которым он привык. До тех, чьи руки никогда не знали кухни. Не чистили картошку и не мыли посуду, не потели, делая генеральную уборку, и не обжигались брызгающим маслом со сковородки.
Так с чего вдруг у херра Алекса сменилось настроение, и он вздумал осчастливить меня своими ухаживаниями? Пока, конечно, не квартиру, как своей актрисе Анне, купил, и не дорогущее вечернее платье, созданное в единственном экземпляре крутым новомодным дизайнером, как модели нижнего белья Юлианне, а всего лишь цветы и соблазнительные ямочки на щеках. Но оказалось, для такой простушки, как я, этого было достаточно, чтобы весь вечер сидеть на балконе сычом и таращиться на окна офиса, стараясь угомонить разбушевавшееся сердце.
Император, сменивший тактику бульдозера на обжигающе-романтичный флирт, настораживал и пугал меня. И вместе с тем в груди отчаянно заныло сердце, требуя насладиться сполна вниманием такого элитного кобеля.
Дождавшись меня у трапа своего самолета, Алекс в своей благородной манере подал мне руку, нарядив породистую морду сногсшибательной улыбкой. Время в перелете, что мы не спали, в недоумении находилась и я, и весь экипаж от того, как сам Алекс Браун ухаживал за мной, таская то фрукты, то напитки.
— На Бали есть один древний храм, который находится на скале недалеко от берега. Днем, во время отлива, к нему можно пройти пешком, а ночью вода заполняет часть берега между храмом и берегом, — вел со мной непринужденные беседы господин потаскун.
Вопреки похотливому блеску в глазах, херр Алекс не спешил пошарить под моей юбкой, но прикоснуться ко мне находил повод постоянно. То, помогая сесть, слишком близко прижимался ко мне всеми своими почти двумя метрами, то во время работы с бумагами намеренно медленно проводил подушечками пальцев по запястью и лукаво улыбался, глядя, как моя кожа покрывается мурашками.
— Алекс, оставь меня в покое! В мои планы не входит пополнять твой гарем! — заерзав по дивану, старалась я увеличить между нами расстояние.
— Расслабься, Тая, — как обычно, в низком голосе Алекса твердые властные нотки, которым всенепременно хочется подчиняться не раздумывая. — Хочу показать тебе на Бали сказочные места. Как ты относишься к ночным свиданиям?
— Ты вообще меня слышишь? Ты же смог смириться с поражением в войне со Стефи, вот и сейчас смирись! Я не хочу с тобой никаких свиданий, мой херр! — вспыхнула я только от мысли, чем заканчивается любое свидание императора.
Я отчетливо понимаю, что он просто развлекается. Тая Холодова для него партия неподходящая. Вряд ли такой выбор одобрят его родители, да и сам он привык к девушкам другого круга. Таких, как я, он просто пользует и забывает.
Его взгляд жадно пробежался по моему лицу, задержавшись на губах, затем, исследовав грудь, скользнул ниже. Медленно, словно отмеряя каждый сантиметр, Алекс оглядел мои ноги и снова вернулся к глазам. От черной бездны расширившихся зрачков, поглотивших всю ледяную радужку, меня бросило в жар. Я чувствовала себя так, словно стояла перед ним абсолютно обнаженная, и он только что провел своим горячим языком по каждому изгибу моего тела.
— Жизнь состоит из побед и поражений, Тая, — спокойно возразил Алекс.
Со стороны кажется, что его действительно не задевает то, что Стефи его смогла обойти. Дело даже не в высоком эмоциональном интеллекте Алекса, а скорее в его умении мгновенно ловить волну и держаться на ней победителем.
Впрочем, то, как этот жесткий и властный тип укрощает огромные волны, мне еще предстояло увидеть и сойти с ума от этого зрелища окончательно.
Первые дни на острове были очень напряженными и насыщенными, что, впрочем, не мешало мне постоянно пожирать глазами херра.
