Валентин Лиде. — Вспомнил свою сумасшедшую юность. Хорошо, что ты не поехала. Раиса усиленно сопротивлялась, на подмогу примчалась ее сестрица. Еще и грузчики. Короче, ненормативной лексики наслушался!
Грузчики внесли небольшой телевизор.
— На стол пока ставьте, — распорядился Валентин.
Они поставили телевизор на стол, недалеко от края. Внесли большие запечатанные коробки с книгами и альбомами, поставили на пол.
— Все, — сообщил один из грузчиков.
Валентин расплатился, и они ушли.
— Как все? — забеспокоилась Лида. — Зоя сказала, что ты всю мебель забрал.
— Успела нажаловаться, — весело заметил Валентин.
— Твой номер вообще не отвечал.
Он обнял Лиду за плечи:
— Извини, не хотел отвлекаться. Такая была заварушка! Я же смску прислал, что все нормально.
— Откуда я знаю, что для тебя нормально. А второе кресло где? А еще шкаф? А…
— Остальное — на складе. Сама же сказала, что здесь не поместится, — он оценивающе оглядел гостиную, забитую мебелью, и подтвердил, — и не поместилось бы.
Валентин подошел к телевизору, подвинул его от края ближе к стене.
— На каком складе? — спросила Лида. — Какие склады ночью?
— Хороший склад. Я с ребятами заранее договорился, чтобы подождали. Мебель прикрыли как полагается. За хранение заплатил. Ничего с ней не должно случиться. А что, надо было Раисе оставить? Ее мальчишки и так все поцарапали. Или уже было поцарапано?
Лида покачала головой.
— Пианино, наверное, совсем расстроили, — предположил Валентин, подходя к инструменту и открывая крышку.
Лида с удивлением слушала, как из-под его пальцев возникает красивая мелодия.
— Ты умеешь играть?
Он засмеялся, поцеловал ее:
— Ты обо мне ничего не знаешь.
Лида пребывала в полной растерянности. Она все еще не могла поверить, что Валентин все-таки приехал, привез мебель, хоть и не всю. Какая-то непонятная история с ночным складом, воспоминания о сумасшедшей юности. И на пианино играет!
— Конечно, не знаю, — согласилась Лида, окончательно сбитая с толку. — Что за сумасшедшая юность? Это на той фотографии, где ты с какими-то крутыми парнями? Что ты вытворял?
Валентин стал серьезным:
— Не важно. Это было давно. Главное, я сумел вовремя остановиться и переключиться на деятельность, не предусмотренную Уголовным кодексом. А остальные парни с той фотографии потом оказались в тюрьме.
И он направился в ванную, напевая на ходу:
— Там сидела Мурка в кожаной тужурке…
Лида задумчиво посмотрела ему вслед. Потом ласково провела рукой по пианино: наконец-то оно здесь — память о маме. Лида нажала клавишу, слушая звучание ноты.
23. Интриганка
Увидев на экране сотового номер своей бывшей жены, Валентин помедлил немного, но на звонок все-таки ответил.
— Узнал? — спросила Вика. — Мне нужна твоя помощь. Не телефонный разговор. Давай встретимся.
Он согласился встретиться в кафе. Официант принес им кофе, который они пить не стали.
— Чем я могу тебе помочь? — спокойно спросил Валентин.
— Я многое передумала за последнее время и многое поняла. Я была не права, — проникновенно произнесла Вика и замолчала.
Он невозмутимо ждал продолжения. Вика дотронулась до его руки. Валентин убрал руку.
— Если ты сказала Лиде, что мы здесь, или нас кто-нибудь сейчас сфотографирует и покажет ей…
— Столько интересных идей, — невесело улыбнулась Вика. — Нет, Лида ничего не знает. Неужели ты с ней всерьез?
— Да, у нас семья, — подтвердил он. — Мне с ней хорошо, спокойно.
— «Спокойно». Конечно! Она никуда не денется, что бы ты ни вытворял, с кем бы ни развлекался.
— Я не собираюсь ни с кем развлекаться. Ты ничего не поняла. «Спокойно» — это значит, что Лида — открытый честный человек, не способный ни на какие интриги.
— А я что, интриганка, по-твоему? — оскорбилась Вика.
— Конечно. Выманила меня сюда обманом. Какая тебе помощь нужна?
— Нужна. Очень. Я не могу без тебя, — тихо сказала она, глядя в его глаза.
— Когда у меня все наладилось, вспомнила. Нищим я тебе был не нужен.
Вика пересела поближе к нему, повторила, все так же проникновенно заглядывая в его глаза:
— Я же сказала, что была не права. Не могу поверить, что мы расстались навсегда. Я не переживу…
Валентин встал.
— Да ты посмотри на себя, какой ты, — закричала она в отчаянии, не обращая внимания на посетителей, которые оглядывались на нее, — молодой, красивый, талантливый, а она…
Валентин ушел. Вика сидела, судорожно сжимая пальцы. Глубокий вдох — выдох. К черту эмоции, так ничего не добьешься. Немного пришла в себя, набрала номер дочери Данилина, с которой у них было что-то вроде приятельских отношений.
— Оля? Есть разговор, — решительно сказала она. — Сейчас свободна?
Оля ела маленькой ложечкой затейливое пирожное, пила кофе и говорила, манерно растягивая слова:
— Как-то странно. Ты что, предлагаешь мне завести роман с твоим бывшим мужем?
— Он же тебе всегда нравился, — напомнила Вика.
