я это сказала, но слова вырвались так же легко, как воздух. Никотин курсировал по венам и развязывал язык.
Не отводя глаз, Николас выдохнул облако дыма над моей головой. Мы стояли так близко, что его рукав касался моей руки. Его присутствие абсолютно уничтожало меня. Ничто из этого не ощущалось «семейным».
Николас протянул мне сигарету.
– Нет. – То было явно окончательное «нет». С таким не спорят.
– Почему? Ты же им и будешь.
На скулах Николаса заиграли желваки.
– Я буду твоим cognato [51], а не братом.
– А какая разница? Ты неплохо справляешься с братской гиперопекой.
Похоже, он был совершенно не впечатлен и не собирался продолжать разговор.
– Можешь звать меня sorella [52]. Наверное, наличие сестры поможет тебе понять, что мир не крутится вокруг тебя.
Николас хмыкнул, но звучало все так, словно он хотел меня придушить.
– Кури сигарету и заткнись.
Я отвернулась, чтобы спрятать румянец возмущения, покрывший щеки, и отошла на пару шагов. Легкий стук каблуков показался мне гипнотическим в сочетании с саксофонной музыкой. Наверное, никотин в крови смешивался с алкоголем. А может, я была просто пьяна этим мужчиной.
Снова развернувшись, я смерила его взглядом.
– Тебе вовсе не обязательно со мной нянчиться, ты в курсе? Обычно на меня не набрасываются больше одного раза в неделю.
Николас прислонился к двери и саркастично сверкнул глазами.
– Только по одному разу?
– Только по одному, – с улыбкой повторила я.
– Я тебе не нянька.
– А очень на то похоже.
Взгляд Николаса потемнел. Не знаю, почему я продолжала тыкать его метафорической палкой, но обычно наличествующий у меня словесный фильтр исчез вместе с последней саксофонной нотой.
Тон у него был сухой и грубый.
– Продолжай болтать в том же духе – и я, конечно, на тебя наброшусь.
Николас вряд ли вкладывал в свою фразу сексуальный намек, но, к сожалению, я услышала именно это. Я поднесла сигарету к губам и затянулась. Наши глаза встретились сквозь пелену дыма.
– Обязательно скажу следующему, кто ко мне полезет, что на меня может набрасываться только cognato. – В переулке повис такой осязаемый неприличный подтекст, что даже случайный прохожий его бы заметил. Я сохранила задумчивое выражение лица, пусть сердце в груди и танцевало конгу. – Хотя у тебя наверняка заканчиваются методы разрушения чужих жизней.
– Это называется репертуар, Елена. Я могу повторяться.
– Хм… И что у нас далее в программе?
– А на кого нападают? – Голос Николаса был скучающий, можно подумать, мы говорили о погоде, притом раз этак в третий за последние полчаса.
Я пожала плечами.
– На меня.
Теперь его взгляд стал холоден, а тон безразличен.
– Сегодня мы оставим нападающего истекать кровью.
Полагаю, он не преувеличивал.
– Ну… вечер с тобой был бы неполным без кровопролития. – Я сделала паузу. – Хотя во время прошлого семейного ужина ты неплохо справился.
На губах Руссо появилась легкая, но хищная улыбка.
– Ты права.
В моем животе вспорхнули бабочки. Вот за эту озорную, лукавую улыбку женщины и любят плохих мальчиков.
Cazzo.
Мне не хватало воздуха.
Я наклонилась и потушила сигарету об асфальт, прежде чем выбросить в ресторанную мусорку. Переулок и так завален обертками и окурками, я не хотела вносить сюда свою лепту.
Николас посматривал на меня, прислонившись к двери. Я встала перед ним в ожидании. Он протянул мне телефон.
– Список. Напиши прямо сейчас.
Я нахмурилась, глядя на мобильный, потом на Николаса.
Он выглядел серьезным, а мое влечение, если честно, выходило из-под контроля и жгло кожу электрическим током, лишая способности спорить. Я взяла телефон и отошла в сторону. Думать, находясь столь близко к нему, я бы точно не смогла.
Открыв «Заметки», я написала размер платья Адрианы, а также ее размер обуви и даже лифчика. Руссо смахивал на человека, который не стесняется подобных деталей. Когда дело дошло до хобби и увлечений сестры, я не удержалась.
Актерское мастерство.
Культовые ужастики.
Садоводство.
Не ты.
Я улыбнулась, но вдруг телефон звякнул, и моя улыбка тотчас угасла.
Я уставилась на экран.
С кем я вообще сейчас разговаривала? С Бенито?
В сообщении была фотография обнаженной женщины. Светлые волосы, кокетливый взгляд, большая грудь.
Дженни.
Я посмотрела на Николаса, но он просто ждал, когда я закончу. Я показала ему экран телефона. Руссо еще секунду смотрел мне в глаза, потом бросил взгляд на мобильный и даже не моргнул.
– Это девушка Тони, – обвинительным тоном сказала я.
– Неужели?
Сложно понять, развлекал Николаса этот факт или раздражал. Трудно догадаться, правда ли он не знал, кто на фото, или прикидывался дурачком. Он настолько часто получал снимки голых девиц, что перестал их различать? Во мне вспыхнула злость.
– Хватит спать с ней, – процедила я.
Вот теперь это точно его развлекало, хоть и не в хорошем смысле.
Я стиснула телефон в руке.
– Как-то все неправильно.
Николас пожал плечами.
– Зуб за зуб.
Я помедлила.
– У тебя нет подруги. – «У тебя есть невеста». Но для мужчины в нашем мире это мало что значило.
– Была.
«Упс».
Грудь стеснило. Складывалась крайне неприятная ситуация.
Я вздохнула, пытаясь сложить в голове цельную картину.
– Вы что, спите с девушками друг друга… в отместку?
Мой собеседник ничего не ответил и, вероятно, не собирался.
– Он же любит ее, Николас!
На его лице застыла ледяная маска.
– А ты ведь у нас все знаешь о любви, верно? Может, еще и по личному опыту?
«Что?»
Я прищурилась. Я не понимала, что он имел в
