легкие воздух и так же медленно выпускаю его.
Господи, избавь меня от его присутствия в моей жизни, прошу!
Молюсь про себя я, прикрыв глаза.
- Я и до того часто тебя вспоминал за минувшее время. Но когда увидел тебя с этим…
Распахиваю глаза, понимая, что в данную секунду бывший подбирает подходящее на его взгляд определение для Тима.
- Его зовут Тимофей.
Вскидываю на него взгляд.
- Позволишь хоть одно оскорбление, твоя речь закончится тут же вот этим цветочным горшком! – пригрозила я, указав взглядом на комнатное растение.
- Когда увидел тебя с Тимофеем, понял, что хочу вернуть тебя!
- Зачем? – скрестив руки на груди и дернув плечами вверх, больше из любопытства спрашиваю я.
- Потому что ты не продаешься, - без пауз и размышлений дает ответ бывший.
В груди кольнуло.
Тварь!
Когда же он упокоится?
Сглатываю, подступивший ком к горлу.
- Почему другим людям, чужое счастье покоя не дает?
Губы Кирилла растягиваются в печальной улыбке. Он не спеша понимается с кресла, и задумчиво совершает пару шагов в сторону. Слава Богу, не в мою.
- Ты не права, Вик, - тихо замечает он, лениво оборачиваясь, - я просто понял свою ошибку, и намерен ее исправить. А что касается, твоего счастья, так, где же оно?
Засунув руки в карманы, Цветков демонстративно обводит взглядом комнату.
- Может ты постарался?
- Может и я, а может и нет, - интригует он, чуть склонив голову набок.
- Фотографии твоих рук дело? – прищуриваюсь.
Кирилл выразительно играет бровями.
- Сволочь! – наливаю из графина в стакан воды. Пью.
- Послушай, Вик, я серьезно. Когда люди доверяют друг другу и ничего не скрывают, их ничто, и никто не сможет настроить друг против друга.
- Хм, - скептически хмыкаю, возвращаю стакан на металлический поднос, - уходи. Последний раз прошу.
- Вика, - Цветков незаметно подкрался ко мне и вот уже стоит меньше чем в метре от меня. Руки расставил, словно животное перед нападением, - возвращайся ко мне.
Ощущая острый приступ негодования, хватаюсь за ручку стеклянного графина.
- Я тебя щас… Вот честное слово! – трясу графином, но возвращаю его на место. Из глаз моих катятся слезы…
- За все эти годы, которые я прожил в Москве, я понял, что только ты меня любила…
- Вот именно! Любила! – вскрикиваю я. - Прошедшее время, понимаешь? Прошедшее!
- Я сильно виноват перед тобой. И хочу искупить свою вину.
- Уже не искупишь, - сокрушенно качаю головой, смахивая горячие слезы. – Уходи!
- Вика, прошу…
Я немею от шока, когда вижу, как Цветков опускается передо мной на колени.
Отступаю назад, но позади шкаф. Прижимаюсь поясницей в его крышку, а руками обхватываю ее край.
- Ты… - не веря своим глазам, шепчу я.
- Да, я перед тобой стою на коленях. Ни перед кем не стоял, а перед тобой стою, - бывший изо всех сил старается выглядеть убедительным. Только я очень хорошо знакома с его персоной.
- Нет, Кирилл. Уходи! – отвернувшись к мебельному защитнику, отвечаю я.
- Вик, ты уникальный человек! - он, не гнушаясь ни чем, переходит на вкрадчивый и кроткий шепот. - Единственная, которая любила меня не за бабки и положение. Единственная, которую невозможно купить. Единственная, в которой я видел свет. Прости меня, Вика, прости!
Просит и в то же время давит. Это может только он…
Цветков доползает до меня на коленях и крепко обнимает сзади, буквально стискивая в своих объятиях! Он прижимается щекой к моему бедру, и выпускает тираду отравленного меда, лишь бы не услышать отрицательный ответ.
- Солнышко, я все исправлю! Я уже меняю в бизнесе курс. Уже понял, чем хочу заняться. Только скажи: «да», и мы вместе построим свое дело! Прошу тебя, милая! Давай начнем с тобой все сначала, - он начал покрывать мое бедро мелкими и частыми поцелуями прямо сквозь материал платья.
Мне стоило не малых усилий, чтобы прекратить этот спектакль.
- Кирилл! – с упреком и ненавистью кидаю я.
Мы смотрим друг на друга, тяжело дыша.
- Говори, правду, что случилось?
Но бывший молодой человек не торопится раскрывать свои секреты. Тактично отводит взгляд и поднимается с колен, деловито поправляя штанины дорогих брюк.
А меня меж тем накрыла внезапная догадка.
- Может за тебя, наконец-то, взялись, Кирюша? – глаза мои, наверняка блестят от удовольствия, которое я сейчас испытываю. – ФСБ? Или другие?
Вскидываю бровь и сканирую взглядом Цветкова. Слезы мои высохли мгновенно.
- Что «винтики» стали закручивать? «Гайки»? Я права?
Никто не собирается мне отвечать на вопрос, а я только и рада, что он в кои-то веки заткнулся.
- Такого как ты давно пора упечь за решетку! – воспрянув духом, бросаю я.
- Не хочешь вернуться? – поравнявшись со мной, спрашивает он. – И купить тебя нельзя и умасливать бесполезно.
Кирилл задумчиво потирает чисто выбритый подбородок.
- Если все знаешь, зачем тогда лезешь?
- Хотел избежать лишних жертв. Таких девушек, как ты, только измором. Вот пусть все и будет по-твоему! – отрезает он, в секунду становясь безразличным. Отворачивается и принимается чистить пиджак от коротких кошачьих волосков.
- Я не понимаю, Кирилл, зачем ты суешь свой нос в мои новые отношения? Смирись, что мы никогда не будем вместе. Я просто поверила в сказку, потому что, правда, хотела забыть Тимофея.
Бывший круто разворачивается на пятках.
- Ты хочешь сказать, что любила его еще до меня?
- Да. Просто у меня с ним ничего не было. Он был женат.
Цветков смотрит на меня, а в глазах, ровным счетом никаких эмоций. Только голову запрокидывает, зловеще рассмеявшись.
- Он и сейчас женат, солнышко! – хлопает глазами он и улыбается. – Суворов до сих пор думает о своей жене Ульяне, а тебя лишь использует.
Надоело.
- Уходи, - окончательно обессилев, выдыхаю я.
- Ты знаешь, что он продал квартиру в Москве? Вот сейчас, когда был там. Мне это известно, потому что ее купил я, - издевательски улыбаясь, Цветков демонстрирует мне связку ключей. – Ты говоришь, что у вас «отношения». Но ты не ходишь у него в невестах и у вас… как его… - щелкает пальцами, вспоминая, - даже не гражданский брак! Почему он тогда хотя бы не поставил тебя в известность о своих намерениях? Ведь он тебе за декабрь позвонил
