class="p1">В руке ее зажат диктофон.
Аудиозапись, на которой записан мой разговор с бухгалтером компании, где работала моя супруга. Дождавшись моих вопросов о жене, о ее профессиональной деятельности, Вика останавливает воспроизведение записи. Подносит мини-диктофон к губам и адресует мне взгляд, красноречиво говорящий: «Как ты мог?!»
А как я мог?
Вика же не в курсе всех моих планов. Всех моих надежд и опасений.
Пытаюсь рассуждать здраво.
- Мы же договорились на полгода. Чего ты хочешь от меня сейчас?
Ее лицо вытягивается.
- Ты разбираешься в гибели жены, Тим. Рыщешь. Ищешь виновных, чтобы наказать. А я так? Попутным ветром? – Савельевой едва хватает сил, чтобы озвучить свой вопрос. Ибо я вижу, как боль и досада заставляют ее захлебываться. Мешают говорить и выражать свои мысли и чувства.
- Да, я провожу частное расследование. И я сделаю все, чтобы узнать, почему на самом деле погибла Ульяна, - честно признаюсь я.
- Так может, нужно было проводить свое расследование, не вмешивая меня? – громогласно и бурно возмущается Вика, плотно сжимая губы и едва ли не испепеляя меня взглядом. – Не понимаю, как можно думать об одной женщине и спать с другой? – переходит она на гневный шепот.
Не прерывая зрительного контакта, хозяйка квартиры поднимается на ноги. Она явно намерена подойти ко мне ближе и сказать, что-то еще, но листы из папки шумно вываливаются. Хаотично разлетаются по полу. И отвлекают ее.
Собирая документы в стопку, она не сдерживается, и начинает тихо всхлипывать. Операция «держать лицо» провалилась. Сова больше не предпринимает попытки устыдить меня взглядом. Не спешит поправить волосы – напротив, за упавшими на лицо прядями она прячет глаза.
- Вот, - сует мне папку и диктофон в руки, - возможно, эти бумажки тебе помогут в расследовании. Только от меня отныне отстань!
Грубо перехватываю папку и отшвыриваю ее куда-то в сторону. Пока девчонка поглощена отвлекающим приемом, хватаю ее и усаживаю прямо на комод.
- Что случилось? Что происходит? Вика!!!
Хочу прикоснуться к ее лицу, но она сопротивляется.
Хватаю маленькую за запястья, и отвожу руки до уровня плеч. Привлекая тем самым ее внимание. Заставляя посмотреть мне в глаза.
- Вика!!!
Она упрямится и вертит головой, пока в одно прекрасное мгновение не сдается.
- Потому что ты меня не любишь!
И моя маленькая начинает рыдать. Плечи сотрясаются от спазмов и всхлипов. А я понимаю, что не могу помочь сейчас ей ничем.
Не люблю.
Наверное…
- Ты просишь слишком рано, и слишком много…
Откуда берутся эти слова – сам не знаю.
Она застывает будто по команде.
Встречается со мной взглядом.
В темных глазах отблеск сверкающего черного льда.
Нервно сглатывает, прежде чем слова слетают с ее губ:
- Я не буду просить любви, словно милостыни, - обжигающим шепотом выпалила она, заглядывая мне в глаза на самый краткий миг.
Вика отчаянно и рьяно дернула руками, сбрасывая мои своеобразные наручники. Избавившись от них, со всей силы оттолкнула меня от себя.
Получив толику пространства, она ловко спрыгнула с комода и рванула к спальне.
- Больше не смей ко мне подходить! – маленькая юркнула за дверь комнаты и хлопком прикрыла деревянное полотнище за собой.
Вика
Вторая неделя января шла на автомате. Собственно говоря, как и первая.
Работа спасала.
Еще гремели праздничные мероприятия. Организовывались в городе концерты, утренники.
А накануне в городе прошло очень заметное событие. Зимний бал для военных курсантов.
Трепет и восторг юных барышень, коих я готовила, растопил и мое временно замороженное сердце. Искренне пожелала своим клиенткам удачи! И чтобы торжественный вальс оказался незабываемым.
Покинув салон последней, я, словно попав в день сурка, возвращалась домой.
Магазин.
Булочная.
Дом.
Ужин.
Сериал. Фильм.
И спать в обнимку с Васей. На том самом диване, на котором когда-то спал Тим.
День сурка.
И вскоре он стал мне надоедать.
В какой-то из дней мне позвонила Мария Алексеевна.
Решиться на разговор с ней, после разрыва с Тимом мне было сложнее всего. Но я подняла трубку.
Мы поговорили и довольно хорошо.
Узнав, что Тимофей находится в деловой поездке, я и вовсе спокойно выдохнула. Мария Алексеевна любезно пригласила меня в гости. И я согласилась.
Мне необходимо было развеяться. И высказаться…
О своем расставании с Тимом я не говорила ни Тане, ни брату. А вот поговорить с мамой Тимофея мне было душевно необходимо.
На мое счастье Мария Алексеевна меня приняла и поняла. Она поделилась со мной надеждой, что мы с Тимофеем непременно будет вместе. Когда-нибудь. Но как это не парадоксально звучит, чтобы быть вместе, нам надо побыть врозь.
Ее мысли и слова привели меня в порядок. Сдохший в моей душе воздушный шарик, надулся. Только не от того, что мы с Тимом возможно будем вместе, а просто человеческая поддержка делает свое волшебное дело и лечит душевные раны. Я поняла – надо жить и свет клином на Тимофее Суворове не сошелся.
И самое главное, Мария Алексеевна разрешила навещать мне Незабудку, когда бывшего не будет рядом. А я пообещала быть для девочки доброй феей Викой.
Мы договорились о следующей встрече, и я поехала домой.
В ту ночь я впервые после расставания с Тимом уснула без успокоительных капель.
Середина января.
Чуть больше двух недель миновало после увольнения Марата, а никто не шевелился назначать меня на новую должность. Девочки-коллеги, которые тоже были в курсе, недоумевали. И я позвонила Кещанскому. Марат пообещал выяснить поднятый мной вопрос и на завтра перезвонить.
Но «на завтра» меня ждали очень удивительные новости.
- Привет, - коллега Ксения на носочках входит в комнату отдыха, куда я чуть ранее заскочила, чтобы избавиться от верхней одежды и привести себя в порядок перед началом трудового дня.
- Привет. Что-то случилось? – буднично отзываюсь.
Судя по выражению ее лица, я угадала.
- И что же? – озадаченно пожимаю плечами, вешая пальто на изящную вешалку.
- Ни за что не угадаешь, Вика!
- Ясно. Так расскажешь? Или мне погадать? – с легкой улыбкой поворачиваюсь к зеркалу, чтобы поправить прическу.
- Это просто кошмар какой-то!
- Ксюх?.. – смотрю на нее через плечо.
- Наш хозяин разводится!
Мои пальчики замирают над ресницами.
- Ты хочешь сказать, владелец салона?
- Да-да. Владелец.
- И? Нам то что? Мы его никогда не видели и не увидим, - сложив руки, подхожу к подруге.
-
