— Вот. В общем так все и было, — рассказываю, а у самой до сих пор мурашки бегут по телу. Сердце колотится как у пойманного зайца. Голова вспотела. И в дополнение колющий бок.
— Понятно… — хмурится. — Ноутбук, флешка, деньги где?
— У меня в рюкзаке, — кажется, я слышу скрип работы его мозга.
— В этом? — он указывает на мою спину.
— Да, — честно отвечаю, но смотрю с опаской.
— Давай его сюда, — он протягивает руку в требовательном жесте.
— Зачем? — я не спешу снимать рюкзак со спины.
Почему? Да, хрен его знает… Потому что я тоже очень злая. И еще больше напугана. И вообще, мне хочется делать все наперекор ему.
— Аня, — понижает голос, — не выводи меня из себя еще больше.
— Я не вывожу. Просто спрашиваю, зачем? — конечно, в такие моменты надо уметь заткнуться и помолчать, но я не могу. Я не виновата, что из меня так и прет устроить ему демарш.
— Ну почему ты такая упрямая? — он делает глубокий вдох. — Давай сюда рюкзак!
— Нет, — скольжу задницей по сидению, ближе к двери. — Я отдам его Алине. А она в свою очередь пусть передает его Косте.
Егор достает из пачки сигарету и несколько раз нервно щелкает зажигалкой.
— Она не сможет его передать, как ты выразилась, Косте, — приоткрывает окно и выпускает изо рта облако серого дыма. — Потому, как никуда не поедет. Наворотили вы дел, девочки, своей самодеятельностью.
— Мы?! — нет, вот реально. Это только мы во всем виноваты? Он серьёзно? — Вообще-то…
— Ну, а кто?! — перебивает на полуслове Егор. — Не могли меня дождаться? Приключений на жопу захотелось? Аня, — он угрожающе нависает надо мной, а я вжимаюсь в сидение, — ты вообще соображаешь, что если бы не ваше чертово везение, то вы повторили бы судьбу этой самой Вероники. Или того хуже. Ты понимаешь, что с тобой могло произойти что-нибудь плохое? Ты подумала, своим куриным мозгом, что будет со мной, если с тобой что-то случится?
Да все я прекрасно понимаю. И мне стыдно. Мне, наверное, надо бы извиниться. Признать то, что я налажала. Но из-за своего упертого характера говорю совершенно другое.
— Да, возможно, я была не права. Но, виноват в этом, ты! — повышаю голос и подаюсь вперед. — И по большому счету, ничего страшного ни со мной, ни с Алиной не произошло!
Я вижу, как нервно играют желваки на его скулах.
— По счастливой случайности. Ты знаешь, что в это элитный дом и в нем куча видеокамер? Установить ваши личности не проблема. И если бы у этих людей был к ним доступ, ты бы сейчас не сидела здесь и не умничала передо мной. А еще, вы последние кто видел эту девушку. И если с ней, что-нибудь случится, косяк упадет на вас. Поэтому, мне надо найти ее раньше, чем это сделают менты, ну или Хабаров.
— Знаешь, что, Егор… — у меня появилась острая необходимость в чертовом оправдании.
— Знаю, Аня, — он откидывается на сидение и на несколько секунд прикрывает глаза, — ты натянула мне на голову очередной гемор.
Да. Давай на меня всех собак повесь. Я всегда у всех во всем виновата.
— Что будет с Алиной?
— Алина пока поедет к нам. Поживет с тобой некоторое время. Ей нельзя сейчас возвращаться в деревню. Спалились вы, девочки.
— А ты? — мне интересно будет ли он жить дома или так и продолжит шарахаться по чужим койкам.
— А я, благодаря вам обеим. Буду расхлебывать то, что вы наворотили. Ты хоть понимаешь, что ваши действия тянут на криминал? Ты понимаешь, что ваши действия имеют все признаки кражи?
Конечно. Я это понимала с самого начала. Вот только, признаваться я в этом точно не буду. По крайней мере не ему.
— Котов разрешил…
— Это слова, Аня, — Егор снова перебивает меня. — Слова к делу не пришить. Тем более, что его самого менты ищут.
— Котова? — зачем-то уточняю я, хотя и так понятно, кого он имел в виду.
— Нет, блин! Че Гевару! — рявкает, тушит сигарету и выбрасывает бычок в окно.
— Не надо со мной разговаривать в таком тоне! — взрываюсь от возмущения и начинаю пыхтеть как паровоз.
— Согласен, — рычит мне в лицо. — Ты не заслуживаешь такого тона. Тебя давно выпороть пора, за твои выкрутасы.
— Да? — мой мозг подает мне сигналы SOS, но меня уже несет на злом кураже. — Можешь тогда моей матери позвонить, пожаловаться на ее непослушную, плохую дочь.
— Ты меня сейчас подъеб… — Громов трижды меняется в лице, ‒ задеть решила? — каждое слово говорит так, будто крошит зубами.
— Воспринимай, как хочешь, — шиплю прямо в лицо.
Егор резко открывает двери автомобиля: «Олег! Забирай ее». Через секунду появляется безопасник.
— Куда их, шеф?
— Домой, — рявкает Егор.
Заткнись, Ань! Заткнись! — взывает моя совесть, благоразумие, или что там еще. Но у меня просто бомбит все внутри.
— А ничего, что я еще пока здесь? И вообще, я не хочу к тебе возвращаться. Я к себе домой поеду.
— Сопливым слова не давали. Олег, забирай, — бросает охраннику.
Парень настойчиво подает мне руку, и я выхожу на улицу.
— Рюкзак! — летит мне в спину.
Я останавливаюсь и резко оборачиваюсь. Снимаю его с плеча и молча швыряю на сидение.
Шел четвертый день нашего заточения в доме Громова. В отличие от меня, Алина со всеми быстро подружилась. От тети Тани до охранников. Которые начали дежурить во дворе и за воротами. Еще бы! Алинка такой цветочек. Эта девушка даже оледеневшее сердце разморозит. Она может расположить к себе абсолютно любого человека. Даже непробиваемый и глубоко женатый Олег начал бросать на нее недвусмысленные взгляды. Но, Алинка, по всей видимости, сохнет по Котову. Я видела, как расцветает на ее лице улыбка, когда она читает сообщения от Константина. В ней сразу появляется столько трепета в эти моменты.
Стыдно, конечно, признаваться, но мне даже стало на секунду завидно. Я тоже хочу так, как она. Перебрасываться приятными смс-ками со своим мужчиной. Слушать от него всякие приятные пошлости. На романтические свидания ходить. А не представлять его в постели с собственной матерью. Или с остальными двадцатью пятью тысячами других женщин. Как там говорят: «На земле есть столько пёзд, сколько нет на небе звезд.»
Хотя… По большому счету, относительно зависти, я перегибаю. По правде говоря, ну чему тут завидовать?! Веронику пока тоже никто не отменял. Кстати, Егор передал Косте все его вещи. И занялся поиском пропавшей девушки.
За эти дни мы очень сдружились с Алиной. Казалось бы, что могло объединить таких разных нас?! Все просто. Мы сошлись на мужиках. А обсуждения Громова и Котова вообще стали нашей любимой темой. Выглядело это примерно так: утро — мы страдаем херней и обсасываем Громова. День — мы страдаем херней и обсасываем Котова. Вечер — мы смотрим турецкий сериал «Ветреный» и примеряем на себя образ наивной Рейян, рядом с психованным и истеричным Мираном. Усердно выискивая в последнем схожести с нашими объектами вожделения. Еще иногда говорим о жизни. Ночь — спим. Все.
— Сколько ты говоришь здесь серий? — Алина ставит видео на паузу и отставляет в сторону мой ноутбук.
— Кажется семьдесят, — беру чашку с чаем и делаю большой глоток.
— А мы на какой?
— На десятой, — ставлю ее обратно на стол.
— Ёлки… — показательно вздыхает. — Блин, у них до конца сериала хоть секс будет?
Если бы Алины не было, то ее обязательно надо было бы выдумать.
— Вряд ли. Это же турки. Им такое показывать не позволяет религия. Там если и будет что-то, то только руки с ногами покажут. И все.
— А снимать про рукоприкладство и издевательство над женщинами — значит можно?!
— Это традиция. Они называют ее «долг чести». Женщину могут даже убить без суда и следствия, если она обесчестила семью. Бред, конечно! Но я в интернете читала, что это правда.
— Капец! Ну, скажем так, сценарист явно ненавидит главную героиню.
— Полностью с тобой согласна.
— Боже, какой ужас, — в чат вошла Петровна, вставив свой ценный комментарий. — Вы бы наши, старые фильмы смотрели. «Любовь и голуби», например.
