банкротом и разоренным. Вместо этого оказывается, что я действительно могу быть хороша в этом деле.
На этот раз я не полная катастрофа.
ГЛАВА 15
Эван
Раньше мне нравилось быть одному на стройплощадке, вешать гипсокартон или заливать подъездную дорожку. Дайте мне список и восемь часов, и я бы без проблем все сделал. Я всегда работаю быстрее один, особенно когда мне не нужно слушать какого-то мудака и его рассказы о больной любимой рыбке или что-то в этом роде. Сегодня все по-другому. Я все утро был в западном доме, устанавливая новые кухонные шкафы, но это занимает у меня в два раза больше времени, чем следовало бы. Эти дверцы шкафа не хотят выравниваться. Я продолжаю бросаться инструментами. В какой-то момент я, черт возьми, чуть не провел сверлом по своему пальцу.
Прошло несколько дней неотвеченных сообщений с тех пор, как Жен сбежала с нашего места. Мои звонки поступают прямо на голосовую почту. Это сводит с ума. Она просто бросает все эти бомбы правды и обвинения мне на колени, а потом исчезает? Она едва дала мне шанс ответить.
С другой стороны, что, черт возьми, я вообще мог сказать? Очевидно, я не был настолько неправ, когда винил себя в том, что выгнал ее из города. Рэндалл привел мяч в движение, но я пнул эту чертову штуку в сетку.
Гол! Жен исчезла!
Я был для нее тревожным звонком. Христос. Мое похмелье, вырубленное «я» прогнало девушку, которую я люблю больше всего на свете, прямо из моей жизни. Будь я проклят, если это не разрывает мои внутренности на части. Я борюсь с болью, сжимающей мое горло, моя рука снова слишком сильно сжимает сверло. Черт. Я убью себя на этой работе, если не начну сосредотачиваться.
Но нет, я отказываюсь брать всю вину на себя. С каких это пор я стал причиной всех ее проблем? Кажется удобным предлогом, чтобы не иметь дело с собственным багажом. Возможно, я был правонарушителем большую часть своей жизни, но, по крайней мере, я не пытаюсь возложить эту вину на всех остальных.
— Привет, чувак. — На кухню заходит младший брат Жен, Крейг, одетый в футболку и баскетбольные шорты. Он кивает мне, доставая содовую из холодильника. — Хочешь пить?
Я бы с удовольствием выпил пива, но все равно предпочитаю газировку.
— Спасибо. — Я мог бы также сделать перерыв, учитывая, что я все равно полностью потерял представление о том, что я делаю.
— Как у тебя тут дела? — спрашивает он, осмотрев покрытую пылью катастрофу, которая представляет собой полуразрушенную кухню. Он садится за кухонный стол, который теперь находится под покрывалом и моими ящиками с инструментами.
— Медленно, — честно отвечаю я. — Но я сделаю это. — Или Леви надерет мне задницу. — Ты готов убраться отсюда к чертовой матери?
Крейг пожимает плечами, потягивая содовую.
— Наверное. Странно думать о том, что это не будет наш дом, когда я в следующий раз вернусь домой из колледжа.
Он замолкает, изучая надпись на боку своей банки. Он всегда был тихим ребенком. На четыре года младше Жен и маменькин сынок, что, несмотря на ее обиду, также заставляло Жен особенно защищать его.
Я прислоняюсь к стойке.
— Что ты собираешься делать этим летом? Какие-нибудь большие планы?
Он уклоняется от ответа, на мгновение уставившись в стол. Затем его внимание блуждает по комнате, его плечи сгорблены, как у ребенка в задней части класса, который не хочет, чтобы его вызывали.
— Ты подумаешь, что это глупо, — наконец отвечает он.
— Что это? — Я говорю. — Выкладывай.
Он неохотно вздыхает.
— Мы с Джеем записались на съемки программы «Больших братьев». Наставничество детей и все такое. Так что, да.
Почему я не удивлен? Эти двое всегда были бойскаутами в своей семье. Пока Жен и два ее старших брата устраивали скандал и оказывали плохое влияние на Билли, Джей и Крейг делали домашнее задание и убирались в своих комнатах. Я думаю, когда у тебя шестеро детей, кто-то из них обязательно вырастет правильным.
— Это круто, — говорю я ему. — Тебе нравится?
Он застенчиво кивает.
— Это приятно, когда мой Младший брат с нетерпением ждет возможности потусоваться. У него не так много друзей, поэтому, когда мы начинаем что-то делать, для него это большое дело.
Крейг — подходящий тип для такого рода вещей. Немного придурковатый и мягкий, но хороший ребенок. И, самое главное, умный и ответственный. Оставьте меня с детьми на десять минут, и они, вероятно, каким-то образом загорятся. Что заставляет меня снова задуматься о Жен и нашем разговоре на пляже о семье и детях. Думаю, она не ошибается, что если бы у меня когда-нибудь была семья, мне пришлось бы хотя бы научиться не убивать своего ребенка. Я понятия не имею, как мои родители спасли нас с Купером от утопления в ванне. Эти двое едва могли спокойно встать после десяти утра.
— Она не вернется, пока ты все еще здесь, — говорит Крейг.
Я хмурюсь.
— А?
— Моя сестра. Она ушла сегодня рано утром, чтобы не столкнуться с тобой, и она не вернется домой, пока не узнает, что ты ушел. Он делает понимающую паузу. — Если ты думал о том, чтобы дождаться ее.
Черт. Почему-то от этого парня становится еще холоднее.
— Она рассказала тебе что-то?
Он пожимает плечами.
— Вы, ребята, ссоритесь?
— Я не ссорюсь. — Я хотел бы заставить ее понять, что она может получить меня, как она захочет. Что бы ей ни было нужно от меня, я это сделаю.
— Знаешь, я всегда вроде как равнялся на тебя, когда был ребенком.
Слова Крейга застают меня врасплох.
— О, да?
— Уже не так часто.
Ой. Сегодня у парня полно пуль.
— Эта нефильтрованная честность становится намного менее милой, когда ты достаточно взрослый, чтобы тебе надрали задницу, — напоминаю я ему.
У него хватает порядочности покраснеть.
