Ошиблась. Я сказал равнодушно, мол, симпатичная машинка, но тему автомобилей за свой счет, конечно, продолжать не стал. Вот откуда у меня, спрашивается, три миллиона? Хорошо еще рублей, а не евро. С Лизоньки-то с ее аппетитами станется. Потому перевел разговор в более практичное русло:
– Пусть тебе родители подарят на день рождения.
Лиза обиженно надула губки. И ответила, мол, я просила, отказали. Папа заявил, что рано еще.
– А чего рано-то? Мне уже двадцать лет, если бы не их жадность, я бы уже два года ездила!
«Ну да, или лежала в могилке после того, как тебя гидравлическими ножницами бы сначала вытащили из твоей машинки», – насмешливо подумал я, но вслух ничего не сказал. Обидится, потом тащись с ней опять за индульгенцией в виде ювелирного украшения. Потому просто перевел разговор на другую тему, и больше к автомобильной мы не возвращались. Но я-то знаю, что это мина замедленного действия. Лизоньке если что втемяшится в головку, там и застрянет. Корешки пустит, почки надует, а потом зацветет пышно.
Пока Лиза болтала, я, отвлекшись на воспоминания, испытал оргазм. Но вовсе не такой, о котором мечтал, когда звонил ей. Мне представлялось, что она станет по телефону говорить, как меня целует, что на ней сейчас надето, как она медленно раздевается, снимая то одну вещицу, то другую… «Обломись тебе, Сашок» – прозвучал в голове вредно-насмешливый голос мажорки. Тут она права, конечно.
Я уныло смотрел, как моё семя медленно плавает в воде, которая к этому времени уже почти перестала быть пенной и даже остыла немного. По виду сперма напоминала теперь самый обычный яичный белок. Как тот, что вылезает наружу в расколотом яйце, когда оно варится, и застывает снаружи маленьким облачком. «Вот плывут несколько тысяч моих неродившихся потомков», – подумал я, и стало еще грустнее. Девушка, с которой меня связывают отношения, мной не интересуется. Девушка, к которой я испытываю нечто, очень напоминающее влечение, постоянно мне изменяет. Ну, хорошо, не мне, а моему отцу, поскольку она – его, а не моя, к сожалению, любовница. Или содержанка, как там у них это называется. Задание, порученное мне родителем, практически сорвано. Придется возвращаться в Москву, а там… я не знаю.
Видимо, просто стану дальше учиться. Ничего больше всё равно не остается, да и не хочется. С Лизой расстанусь, от мыслей о мажорке откажусь, посвящу себя получению знаний и диплома, найду потом какую-нибудь работу, сниму квартиру и стану жить-поживать, да на член нажимать. И ждать, пока папа соизволит меня пустить в свой бизнес. Чтобы когда-нибудь передать дела и сделать полноценным наследником. Других планов у меня в жизни пока нет. Кто-то мечтает жениться, наплодить детей, купить дачу или квартиру взять в ипотеку. Я так глобально не думаю. У меня всё немного проще. Хочу стать во главе холдинга «Лайна»!
С этими мыслями я выбрался из ванной, предварительно смыв с себя пену и продукт сексуальной деятельности, а потом завалился на кровать и уснул, крепко обняв обе подушки. Одну – под голову, вторую – между ног, прижав к промежности. Мне так уютно и спокойно. Дома на этом месте большой плюшевый заяц, о ночных похождениях которого никто не знает.
Ничего такого с зайчиком по ночам не происходит, спешу порадовать одних и огорчить тех, кто ожидал горяченького. Я просто люблю прижимать его мягкой попкой к своему животу, обнимать, просунув руку между его передними лапами, и положить подбородок на голову. Так и засыпаю. А ведь мне когда-то мечталось о том, чтобы спать не с плюшевой игрушкой, а с девушкой.
Лиза стала первая, кто оказался в поле моих интересов. Это было в тот прекрасный день, когда мы с ней классно покатались на речном трамвайчике, потому долго гуляли, затем пошли ко мне и несколько часов занимались любовью. Почти до самого рассвета. Прекрасный был день! Тогда я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Да у кого не так, когда длится конфетно-букетный период?
У нас тоже был. И я позволил себе такую роскошь, как впервые заснуть в объятиях Лизы, которая тогда мне казалась такой милой и романтичной. Увы, мне в тот же день постигло жестокое разочарование. Я прекрасно запомнил тот удивительной красоты рассвет. Вернее, он пробыл таким ровно до той минуты, пока я не потянулся поцеловать спящую Лизу.
Вот она лежит передо мной, её волосы светлой душистой волной рассыпались на подушке. Она тихонечко дышит, так уютно подложи обе ладошки себе под щеку. Свернулась клубочком, словно маленькая пушистая кошечка. Я рядом, смотрю и поражаюсь тому, как же сильно мне повезло с ней. Она такая хорошая, понимающая, милая… Всех приятных слов не собрать, что могу для неё придумать. «Я готов целовать песок, по которому ты ходила», – всплывают в голове откуда-то слова позабытой старой песенки.
Лиза на правом боку, я на левом. Так хорошо, такое чудесное утро, предвещающее новый полет в царство безудержного секса. У меня уже и половая система к этому почти готова. Ещё не напряглось, но уже потихоньку наливается жизненными силами. Даже мошонка стала подтягивать яички к телу – у меня явный признак начавшегося возбуждения и грядущей эрекции.
Я не могу просто так смотреть на Лизину нежность. Тянусь к ней губами, чтобы поцеловать я пунцовые – они у неё и без косметики такого цвета, что удивительно для меня! – губки. И вот мои губы прикасаются к её устам сахарным. Высовываю язычок, чтобы провести по ним. В это мгновение Лиза, не раскрывая глазок, отводит голову назад как можно дальше, а потом… резко направляет её вперед.
Хрясь!
Это мой нос. Своим милым белым лобиком без морщинок, который в тот момент становится боевым тараном, Лиза со всего маху врезается мне в лицо. Первые пару секунд от пронзившей меня боли даже выговорить ничего не могу. Но потом пытаюсь схватить нос руками… становится ещё хуже. И я с гортанным воплем, который мгновенно вырывает Лизу из сладкого сна, лечу на пол.
– А-а-а-а-а!!! – ору, ощущая, как по верхней губе, щекам, подбородку разливается что-то горячее. Переворачиваю голову вниз, и на простыню начинает литься ручейком кровь. Её становится целая лужа, и я продолжаю истошно вопить, поскольку мне кажется, будто мое лицо только что неудачно пободалось с тепловозом.
Лиза сначала ошарашенно смотрела на меня, потом вдруг вскочила и стала бегать вокруг, спрашивая, что случилось и чем мне помочь. Я к этому времени успел проораться, немного успокоился и только тупо смотрел, как кровь орошает кровать. Мне даже забавно стало: наблюдать, как красная лужица бежит, создавая угловатый рисунок.
– «Скорую» вызови, – наконец выговорил я.
Так закончилось это «няшное», как любит говорить Лиза, утро. Нет, конечно, девушка не виновата в том, что произошло. Так совпало: пока я пытался её целовать, ей приснилось, что она на красивом солнечном лугу. И там был телёнок, который рвал и жевал травку. Она подошла к нему, а он потянулся языком к его лицу. Лиза тут же решила, что самое прикольное, что умеют делать телята, – это бодаться. Вот и вдарила. Сыном коровы в тот момент оказался её незадачливый ухажер. Хорошо, язык успел в рот себе засунуть, а ведь мог и откусить кончик. Ходил бы теперь и вместо Саша выговаривала «Саса» и тому подобное.
Но с той поры я твердо решил, что больше спать с Лизой не стану. Хватило мне потом целый месяц ходить с перевязанным носом. Да-с, она мне его благополучно сломала. Хорошо, не сумела повредить что-нибудь посущественнее, а то я, пока сидел в приемном покое травматологического отделения, таких ужасов наслушался, что думал: больше не усну. Если мне привидится всё, что тут говорят… Стивен Книг с его ужасами покажется ребенком, который среди гаражей ночью байки травит про «черного-черного человека».
Уж лучше, знаете ли, спать с зайчиком. Он снов не видит, потому и боднуть и лягнуть, а также поцарапать не сможет. Конечно, это по-детски, я понимаю. Потому все-таки хочу оказаться кое с кем в одной постели. С мажоркой, конечно же. Эх, где она там сейчас? Наверное, её наяривает тот мужик у себя или у неё в номере.
