По крайней мере в том, что он не притащит её домой и не заставит называть “матушкой” – я была уверена.
Открыв дверь какой-то кладовки, я понуро осмотрела открывшийся глазам вид.
— Вась, а давай нашу, любимую… давно не пели, — папа сидел на полу, весь перепачканный какой-то странной смесью, напоминающей ошмётки помидорок и рыбьи хвостики.
— А давай… чёрный ворон… ой, Лисёнок пришла! — Василий сидел рядом с ним, расфокусированным взглядом смотря куда-то мимо меня.
Права была бабуля. Они были пьяны. А ещё она угадала про драку. Что у папы, что у Василия, на лицах были следы от кулаков друг друга. У отца наливался синяк на скуле, а у Василия была разбита бровь.
— Вам не стыдно? — решила я призвать к их совести. — Ну ладно, ты, — махнула я рукой в сторону своего бандита. — Тебя я вылечу. Но всё равно, каким бы не было твоё тёмное прошлое, вот это, — я с укором посмотрела на валяющиеся на полу пустые бутылки, — не выход. А ты, папа?
— А я папа, — заторможенно отозвался отец, с широкой улыбкой обращаясь к Василию и мотнув в мою сторону головой. — Моя.
— Твоя, — кивнул он ему. — И моя.
— Красивая, — вернул кивок головой отец. — Вся в меня. Характер… — он с третьей попытки сжал кулак, продемонстрировав его Васили. — Во! Во где тя держать будет!
— И дети красивые будут, — мечтательно протянул Василий.
— Мальчика чтоб Мишаней назвали, в честь меня, — авторитетно заявил отец.
— Да я всех сыновей в честь тебя назову, Миха!
— Вася!
— ***! — громко вырвалась из меня первая версия слова “капец” — Полный, причем.
Но этого даже никто не заметил. Мужчины решили обняться. К сожалению, это у них вышло плохо. Нет, в объятия друг друга они практически упали. Да с такой силой, что я отчетливо услышала потрескивание чьих-то костей. Вот только разделиться обратно у папы и Василия не вышло. Вмешалась гравитация, с грохотом завалив их на пол.
Впрочем, мужчин это не расстроило.
— Мих, а давай нашу споём?
— А давай! Чёрный ворон…
Закрыв дверь, я медленно выдохнула, досчитав до десяти. Главное, что они оба целы. А воспитательные беседы с ними мы с бабулей завтра проведём. Прямо с утра. Когда у них будет самый пик раскаяния!
— Алиса…
— Изыди! — рявкнула я на пытающуюся поймать меня на выходе Ирку.
— Да куда ты вечно убегаешь!
— Облома кормить, — отмахнулась я от неё. — Могла бы уже привыкнуть. Облом, Ирка! Об-лом.
Глава 36. Дубинин Василий
Глава 36. Дубинин Василий
Мне плохо. Вот что я понял, приходя в себя. Не просто плохо, а очень плохо. В голове адский гул, во рту полная срань, остальное тело и вовсе отказывалось слушаться.
Я открыл глаза и тут же их закрыл. Солнце светило от души.
Беру свои слова обратно про очень плохо. Мне смертельно плохо.
— Ну привет, Дубок, — зазвенел голос.
— Тс-с-с, — я выдавил из себя шипение.
— Не шикай на меня!
— Алис, — выдохнул я. — Христом богом умоляю, говори тише. Я или умру, или меня сейчас вывернет к чертовой бабушке.
— Не вывернет, — сказала блондинистая.
— Сомневаюсь, — я проглотил мерзкую слюну.
— Уж поверь. Вчера все вышло. Килькиными хвостиками вперед. Не помнишь?
— Нет, — признался я. Хотел помотать отрицательно головой, но боялся даже вздохнуть глубже. — Только не говори, что ты на это смотрела.
— Нет. Это бабуля рассказывала…
— Еще лучше, — простонал я, отрывая ладонь от простыни и прикладывая к голове. — Капец у меня руки холодные.
— Сосуды. Возраст. Алкоголь. Вот и результат, — отчитывала меня блондинистая.
— Слушай… — просипел я. — Дай что-нибудь от головы и попить.
— Еще чего! — возмутилась она. — Вот с кем пил, тот пусть тебе и помогает.
— Маленькая злючечка. А если я умру?
— Вчера нужно было думать! — отчитала она меня.
— Ну сдохну же, Лисен, — тишина. Зловещая такая. Я прям даже не знал отчего у меня больше скручивало желудок. От молчания или от вчерашнего самогона с вином. — Дай хоть взгляну на тебя, — приоткрыл один глаз и медле-е-енно повернул голову на предположительное месторасположение блондинистой. Сидела на стуле, нога на ногу, шортики едва прикрывали попу.
— Мое лицо выше, — фыркнула она.
— А ты специально так оделась, да? Чтоб я мучился проклятый и думал, какую красоту могу потерять.
В ответ надменный хмык, подтверждающий слова. Я с трудом поднял взгляд к личику. Хмурое, кабздец просто, какое. Ну точно попал…
— Так мы на поле сегодня не едем, одеваюсь как хочу. А хочу я вот так! — она встала и продемонстрировала себя со всех сторон, крутанувшись на месте.
— Ох, ёбэжэ… не мельтеши, — Алиса сложила руки на груди, отставила одну ножку. Тук-тук-тук пяточкой. — Беру, — прохрипел я.
— Что ты берешь?
— Тебя беру. Вот говорят, хочешь понять, жениться на женщине или нет, посмотри на ее осуждающее лицо, если не бесит — бери. Так вот я тебя беру. Ты меня не бесишь.
— Так ты меня бесишь, Дубинин! — пискнула блондинистая и вылетела из комнаты.
— Это значит “нет”? — прохрипел я чуть громче в сторону распахнутой двери. — Видимо, нет… — констатировал, когда ничего кроме топота ступней по лестнице не услышал. Громкого, к слову. Как слон пробежался. Маленький зловредный слоненок. — М-м-м, — простонал. Точно сдохну если сейчас не попью. Я приподнялся на локте и с трудом разлепив губы, сипел: — Лисенок… — тишина. — Лисе-е-енок.
Ушла. М-да, умнее надо быть, Дуб. Не сразу вываливать свои недостатки, а дозировано. Нет, я точно не алкаш. И подобные заплывы бывают крайне редко, но… Шлеп, шлеп, шлеп, — хлопки босых ступней вернули меня в реальность. Я рухнул на кровать и продолжил изображать полную недееспособность организма.
А если это Ирка?! Нет, слава богу.
— Пей, — блондинистая протянула ладошку с двумя таблетками.
— А если отравишь?
— Ты сам вчера себя отравил. Не хочешь, я верну их в аптечку.
Сейчас точно был не тот момент, чтобы выпендриваться.
— Хочу, — Алиса небрежно закинула таблетки мне в рот. Швырнула двумя пальчиками, словно в пасть тигру.
— Запивай, — протянула стакан с прохладной водой. И не просто водой, а минеральной.
— Ты моя богиня! — у меня даже сесть получилось, как манила прозрачная посудина с испариной на стенках.
— Примерно то же самое я слышу, когда выхожу из магазина, а мужчины маргинальной внешности просят у меня полтишок.
— Ругай. Я на все согласен, — сказал я, делая большой глоток воды. А за ним еще один и еще. Как же хорошо!
— Ты вчера видимо забыл, но алкоголь тебе запрещен!
— Черт, — ругнулся я, отрываясь от живительной влаги. Совсем забыл про уколы от бешенства и запрет на спиртное. Проклятые енотовидные собаки… — И что теперь со мной будет?
— Все… — блондинистая вытаращила на меня глаза.
— Что все?..
— Все! Все!
— Кирдык?
— Я не знаю, что такое кирдык, но могут быть очень серьезные последствия.
— Я сбегу в лес, начну кусать енотов и там же и помру? — уточнил я осипшим голосом.
— Нет. У тебя могут обостриться хронические заболевания. Или быть жуткая аллергия. Или реакция со стороны желудка, — она эмоционально размахивала руками.
— Понос?
— Диарея!
— Это я переживу.
— Ну и пожалуйста, — Алиса обиженно поджала губки. — Раз ты приходишь в себя… шутишь… то мне тут делать нечего! — виль попой и топ-топ-топ пяточками. — Пупкова, — позвал я, — давай жить вместе? — предложил и офигел.
Это я серьезно что ли?..
Сам сказал?!
Ничего себе похмелье!
— Я подумаю, Дубинин!
М-да-а-а…
Это вот подумаю не очень-то и приятно, я бы сказал, совсем неприятно.
В этот раз Алиса точно ушла. Ее голос доносился с улицы.
— Привет, Полкаша…
Хлопнула калитка.
А мне только и осталось лечь и ждать, когда мир перестанет водить хороводы вокруг моей кровати.
