от тебя, — всхлипываю я, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. — Но случился выкидыш...
— Почему ты мне не сказала? — Его голос становится холодным и острым, как лезвие ножа.
Колючие мурашки волной прокатывают по позвоночнику, сотрясая каждую клеточку тела.
— Я не смогла... у тебя был турнир... тренировки на износ. Я не хотела мешать твоей карьере.
И это чистая правда. Саша только попал в основной состав и всеми силами старался там удержаться.
— Ты с ума сошла? — вскрикивает он и встряхивает меня за плечи. — Для меня нет ничего важнее тебя. И не было никогда.
Его взгляд, полный боли, мечется по моему лицу.
— Прости, я хотела как лучше... — нервно кусаю губы.
— Ты должна была мне все рассказать.
— Я собиралась... но не успела. Меня накрыла депрессия и...
Саша притягивает меня к себе и крепко сжимает в объятиях.
— Я такой идиот. Прости меня, — шепчет с отчаянием. — Я должен был почувствовать. Но так уставал...
Обнаженные души искрят. Каждое слово задевает за живое, но в то же время дарит успокоение, закрывая гештальты.
— Я хотела дать тебе шанс на новую счастливую жизнь с девушкой твоего возраста... — решаюсь все-таки закончить мысль. — Вот с Кирой, например...
— Ты правда думаешь, я был счастлив? — Саша отстраняется и с улыбкой смотрит на меня. — Да я не забывал о тебе ни на секунду. Женился-то тебе назло.
Как же все, оказывается, сложилось. А я думала...
— Сашка, какой же ты дурак, — улыбаюсь в ответ и крепче приживаюсь к любимому.
Вскоре слышу его мерное дыхание. Даже во сне он крепко обнимает меня, боясь отпустить. В этот момент мне кажется, я абсолютно счастлива. Напряжение, в котором жила последние несколько недель, исчезает и я, наконец, могу вздохнуть полной грудью. Лишь один момент омрачает мое счастье — разговор с Сашей. Я очень боялась вопроса про свой отъезд, но так и не смогла на него честно ответить. Не соврала ему, но и всей правды не сказала. Не хочется даже думать, что будет, если он когда-нибудь узнает правду. Надеюсь, сможет меня понять. Засыпаю, так и не договорившись с собственной совестью.
Глава 29
Александр
Просыпаюсь еще до будильника от того, что дико затекла рука. Ветка спит на ней, крепко прижавшись ко мне. С наслаждением любуюсь ей и не решаюсь потревожить сон. Пусть спит, еще совсем рано.
Вчера все было просто и ясно, а сегодня наступил новый день. И сомнения с новой силой пытаются захлестнуть меня. Множество всевозможных «если» беспардонно атакуют. Но нет. Я больше не позволю этому случиться и решительно гоню их прочь. Верю любимой женщине и больше не усомнюсь в ее искренности и честности. И так слишком много дров мы уже наломали. Столько времени потеряли. Но больше ни за что не откажусь от своего счастья. Плевал я на все, кроме нее.
Смотрю на Ветку, и волна нежности захлестывает. Такая она красивая... скольжу взглядом по лицу, нежно лаская каждую черточку. Тонкие брови вразлет. Длинные ресницы едва заметно подрагивают во сне. Россыпь веснушек на аккуратном островатом носу и совсем чуть-чуть под глазами и на скулах. Ветка прячет их, но я помню каждую и бесконечно люблю. Чуть впалые щеки и губы... такие чувственные. Буквально созданные для моих поцелуев. Так сложно держать себя в руках и не воспользоваться ситуацией.
Повинуюсь порыву и тихонько дую Ветке на лицо. Смешно морщит нос, но не просыпается. Вот же соня. Дую чуть сильнее, ее ресницы дрожат и распахиваются. Ветка несколько раз сонно моргает и фокусирует на мне взгляд. Нежная улыбка появляется на ее губах, а у меня на душе теплеет. Все сомнения рассыпаются в прах от этого чистого, любящего взгляда.
— Доброе утро, — хрипло шепчу и пальцами мягко провожу по ее щеке. Кожа такая нежная, бархатная, что хочется бесконечно касаться.
— Очень доброе. — Ветка улыбается и тянется ко мне за поцелуем. Как будто так было всегда и между нами не стоят два года разлуки. Непонятное, но в то же время очень приятное ощущение зарождается в груди. Буквально распирает от переизбытка чувств.
— Люблю тебя, — говорю жарко и целую желанные губы. Медленно и осторожно ласкаю своими. Наш поцелуй сладкий и тягучий, словно карамель.
— А я тебя, — шепчет Ветка между поцелуями и обнимает за шею.
Забываю обо всем. Точнее, и не хочу вспоминать. Мне очень хорошо в этом мгновении. Но будильник беспощадно разрушает очарование момента. С тихим стоном Света отстраняется и падает на подушку.
— Пора вставать...
— Не хочется, — улыбаюсь я.
— Надо. — Она решительно садится на постели и строго смотрит на меня. — Даже не думай саботировать поездку в больницу.
— И в мыслях не было, — примирительно поднимаю руки. — Надо, значит, надо.
Ветка подозрительно прищуривается и пальцами показывает, что следит за мной. А я лишь смеюсь над ее попытками все контролировать. Даже не претендую на ведущую роль в этом вопросе. Целиком и полностью подчиняюсь ей.
Света готовит завтрак и помогает мне собраться. Заметно нервничаю, хоть и пытаюсь не подавать виду. По дороге в больницу она пытается меня отвлечь разговорами, но переживания все же выплескиваются наружу. Не получается пока полностью довериться. Но я честно работаю в этом направлении.
Ветка паркуется на стоянке, где нас уже ждет Алексей.
— Ну наконец-то, — тянет тот. — Я уж думал, передумали.
— Вот еще, — фыркает Света. — Прости, пробки жуткие.
— Да ладно, пробки, — дразнит ее Алексей. — Так и скажи, что долго спите.
— Точно-точно, — поддерживаю его, за что получаю убийственный взгляд от Ветки.
— Сговорились, значит, да? — Она упирает руки в бока.
— Виноват, — скорбно складываю ладони вместе в просящем жесте, и мы все вместе начинаем смеяться.
Алексей помогает мне выбраться из машины и везет в свое отделение. Больница огромная. Чего здесь только нет. И оснащение, вероятно, самое передовое. Я никогда в такой не был. Как-то не доводилось.
Оставив Свету в коридоре, Алексей завозит меня в смотровую и сдает медсестре. Та помогает раздеться и перебраться на кушетку. Травматолог внимательно осматривает меня, что-то фиксируя в карте, и назначает анализы и дополнительные обследования.
— Ну все, Саш, дальше в палату, — сухо комментирует Алексей. — Позже встретимся.
