Едва поезд остановился в Санкт-Петербурге, она, прихватив лишь свою сумочку, первой вылетела из вагона, оставив мужа тупо смотреть ей вслед. Поскольку он даже не знал, какие сумки его, дождался, когда из купе выйдут все пассажиры, и только тогда забрал оставшиеся вещи.
Пыхтя, вытащил их на перрон, но взбунтовавшейся супруги не оказалось и там. В результате ему пришлось переть весь их багаж в одиночку, и он, надеюсь, достаточно прочувствовал, как это тяжело и неприятно.
Но я недолго любовалась торжеством справедливости. Мне и самой пришлось тащить довольно тяжелый баул, да еще и обдумывать, куда же мне податься. Мне давно хотелось побывать в Гатчине и я, исполняя эту мечту, отправилась туда.
Доехав до городка на пригородной электричке, вышла на перрон и изучающе поглядела по сторонам. И тут же ко мне подлетела шустрая бабенка.
– Вы квартиру снять не хотите?
Догадавшись, что это всего лишь посредница, я чопорно ответила:
– Нет. – И продолжала стоять, будто ожидая опаздывающих встречавших. По опыту я знала, что на первое предложение соглашаться нельзя, эти перекупщики-посредники, как правило, заламывают цену гораздо выше, чем сами хозяева.
Я оказалась права – минут через десять ко мне подошла симпатичная женщина и предложила квартиру. Узнав цену, я согласилась. За такие деньги я вполне могла пожить здесь пару недель, пока стоит хорошая погода.
Квартирка была однокомнатная, в обычной пятиэтажке, на втором этаже. Обставлена не новой, но вполне добротной мебелью. Отдохнув, я пошла побродить по городку, предварительно надев легкий брючный костюм из немнущейся рогожки, накинув на голову легкий шарф, чтобы не получить солнечный удар, и нацепив на нос темные очки. Вид у меня получился самый шпионский.
Позавтракав в первой попавшейся кафешке, села на рейсовый автобус и доехала до Гатчинского дворцово-паркового ансамбля, пробродив по нему практически до темноты. Домой вернулась отчаянно уставшая, но очень довольная проведенным днем.
Правду говорят, что красота лечит душу. Мне и в самом деле стало гораздо легче и слезы уже не стояли у самых глаз, рискуя пролиться в любую минуту.
Была суббота и я, как обычно, позвонила мальчишкам. Разговаривали они сдержанно. Конечно, они же взрослые люди, настоящие мужчины, а те не кидаются мамочкам на шею. Но я чувствовала, что они были мне искренне рады. Даже спросили, когда мы с отцом приедем. В разговоре выяснилось, что Георгий звонил им недавно, но обо мне сказал им то же, что и я о нем:
– Всё нормально, папа работает. Как всегда.
Довольные друг другом, мы попрощались, и я отключила сотовый, отметив, что появился новый неотвеченный номер. Подозревая, что Георгий поменял симку, перезванивать не стала. Возможно, когда-нибудь придет время и я смогу спокойно с ним разговаривать, но случится это очень не скоро.
Я прожила в Гатчине две недели, каждый день уезжая на экскурсии либо в Пушкин, либо в Павловск, либо в Петродворец. В общем, я объездила почти всю Ленинградскую область, о чем давно мечтала. Мне вообще хотелось бы здесь жить. Правда, не зимой, уж больно противные здесь ветра.
Сливаясь со штатными экскурсиями, я контрабандой узнала столько интересного, что порой чувствовала себя переполненной знаниями. Но в очередную субботу после разговора с детьми решила ехать к ним. И сама я соскучилась, и ребята попеняли мне на долгое отсутствие.
Проехав Псковскую область и Латвию, я наконец-то оказалась в Литве. Добравшись на рейсовом автобусе до Паланги, наняла такси и приехала к пансионату родителей Георгия. Меня не ждали, и мое появление вызвало настоящий фурор. Мальчишки даже забыли, что они взрослые мужчины и чуть не плакали от радости.
Правда, мое объяснение, что отец пока приехать не смог, потому что его институт не справляется с большим государственным заказом, всем показалось немного странным. Но их недоумение было вполне понятно – впервые за долгие годы супружества мы с Георгием оказались порознь.
Свекровь со свекром за годы жизни среди литовцев забыли российские привычки и стали вести себя точь-в-точь как аборигены. А именно подозрительно и скуповато. Поэтому в их доме без надежного плеча Георгия я чувствовала себя чужой и ненужной.
К тому же Дарья Васильевна, как умудренная житейским опытом женщина, несомненно о чем-то догадывалась, и посматривала на меня с изрядным подозрением. Но я ничего о разладе в нашей семейке не говорила. Георгий ее сын, пусть он ей сам обо всем и докладывает.
Как обычно, Георгий звонил сюда по средам. Любой из домочадцев мог проговориться ему о моем пребывании в Паланге. А это значило, что времени на спокойную здесь жизнь у меня совсем немного. Хотя я и не думала, что бывший муж, узнав о моем пребывании у его родителей, рванет сюда выяснять отношения, но всё-таки готовилась умчаться отсюда в любой момент.
Единственное, что меня сдерживало – то, что денег у меня практически не осталось, и куда нырнуть, чтобы переждать лихие времена, я не представляла.
Действуя, увы, вполне в соответствии со своим характером, отложила эту проблему на потом, надеясь, что всё образуется само собой. Конечно, со стороны это походило на всем известную позицию страуса, прячущего голову в песок, но я уже так устала бороться с непрерывно сыпавшимися на мою бедную голову неприятными приключениями, что небольшой тайм-аут мне был просто необходим.
Георгий действительно позвонил детям в среду, но разговаривал так сухо и вскользь, что, на мое счастье, парни ничего ему обо мне сказать не успели. Да и не стремились, надо признаться. Я наврала и им, и свекру со свекровью, что уже доложила мужу о своем благополучном сюда прибытии, и никто из них не заподозрил меня в откровенном вранье. В общем, еще неделя спокойной жизни была мне обеспечена.
Как-то в один из приятных вечерков, накупавшись в Балтийском море, поужинав и даже прочитав целую главу из новой книжки Акунина, я решила от нечего делать посмотреть телевизор. Щелкая каналами, внезапно увидела знакомое лицо и прибавила звук.
В какой-то гламурной передачке гривуазная ведущая мило сообщила, что олигарх Роман Пронин наконец-то собрался жениться, и на экране возникла его невеста, смеющаяся очаровашка в сверкающем вечернем платье.
В следующем сюжете он в каком-то сверхмодном ювелирном салоне выбирал обручальное кольцо для невесты, по очереди надевая на ее пальчик многочисленные кольца, отбирая лучшее.
Я даже привстала, чтобы лучше видеть столь отрадную для меня картинку. Свобода! Правда, после первого приступа эйфории это приятное ощущение исчезло, и я почувствовала себя запачканной и откровенно использованной. Значит, у Романа уже была на примете подходящая девушка, когда он пытался сделать из меня свою любовницу. Это было гадко и противно, но вполне в духе отечественных нуворишей.
