Присцилле тоже удалось кончить, поэтому она простила Дабу вялый рот, слюнявивший ее груди.
Она грациозно поднялась и отправилась за ширму подмыться и привести себя в порядок. Вскоре она вновь присоединилась к Дабу. Он лежал обнаженный на ее постели в ожидании привычных омовений. Присцилла обтерла его теплым полотенцем.
– Выпьешь еще? – умиротворенно спросила она. Даб играл ее грудями.
– Нет. Воздержусь. У меня днем встреча.
Присцилла отложила полотенце и легла рядом с ним, подсунув под спину несколько подушек и прижав его голову к своей груди. То был обычный ритуал. Превыше всего Присцилла ценила именно эти моменты их связи, когда, получив удовольствие от секса, она выуживала из Даба информацию, которую никак иначе не добудешь.
– Как мои железнодорожные акции?
– Ты уже удвоила капитал, – пробормотал он, покрывая поцелуями ее шею. – Как я и говорил. И в стальной компании порядок. На лошадь не хочешь поставить?
– Шутишь?
– Я ее приметил на тренировке. Могу поделиться. – Даб слегка приподнялся, чтобы лучше видеть лицо Присциллы. Коротким пальцем он чертил невидимые узоры на ее груди. – Кстати, о лошадях. Я как-то слышал от тебя о Коулмэнах с ранчо Излучина, округ Ларсен.
Пальцы Присциллы, почесывавшие спину Даба, застыли.
– Ну да. И что?
– На днях до меня дошла одна сплетня. У них, кажется, есть дочь?
– Есть. Она только что вышла замуж.
Даб хихикнул.
– Собиралась выйти. Но свадьбу расстроил некий пройдоха-самогонщик. Он притащил в церковь свою беременную дочь и заявил, что жених – отец ребенка.
Глаза Присциллы блеснули: она представила себе эту кошмарную сцену.
– Не может быть!
– Честное слово. Все об этом говорят. Один из моих клиентов был приглашен на свадьбу. Он и рассказал мне. А причины врать у него нет.
– Чем же кончилось?
Даб пересказал Присцилле, что он сам знал.
– Того парня, за которого она собиралась, его, кажется, зовут не то Грейди, не то Брейди Шелдон, заставили вместо мисс Коулмэн жениться на дочери самогонщика.
– А что Коулмэны?
– Что? Ретировались домой в сопровождении друзей и помощников.
Джейк Лэнгстон, подумала Присцилла. Ужасно представить его в окружении Коулмэнов. Однако новость, что дочь Лидии не сумела удержать своего мужчину, доставила Присцилле тайную радость.
– Спасибо за рассказ, – проворковала она и в благодарность сунула руку вниз.
– Иисусе, девочка, ты что, решила убить меня?
Пальцы Присциллы обхватили член Даба. Он задохнулся.
– А тебе не по вкусу? – Она коснулась губами его уха.
Еще бы не по вкусу. Желание Даба воскресло с новой силой. Кончив, он тяжело опустился на Присциллу. Настроение у него было прекрасным. После каждой встречи с ней самочувствие его чудесным образом улучшалось. Жена Даба, такая чопорная и безупречная, и не подозревала, что люди могут заниматься такими вещами. Миссис Эбернези никогда не удовлетворяла его. Может, поэтому у них родилась только одна, не отличавшаяся красотой дочь.
Неужели же мужчина, который трудится так, как он, Даб Эбернези, не имеет права вкусить от плодов наслаждения из сада Присциллы? Он без труда находил оправдания своим забавам и заглушал, очень негромкий впрочем, голос совести.
Присцилла помогла Дабу надеть пиджак, и только тогда он заговорил на интересовавшую обоих тему:
– Золотко, я должен предупредить тебя.
– Что такое?
– Женский союз готовится снести Квартал красных фонарей с лица земли.
Присцилла подняла гребень, провела им по волосам.
– Не первая попытка, – беззаботно ответила она. – И не первое поражение.
Но вид у Даба был озабоченный.
– На этот раз все иначе. За их спиной стоит наш новый проповедник, гореть бы ему самому в адском пламени.
Присцилла отложила гребень, обернулась.
– Я думала, тебе удалось устранить его.
Даб пожал плечами.
– Я пытался. Но перевес голосов не на моей стороне. – Он положил руки на плечи Присцилле. – Положение серьезное, Прис. Он фанатик. И довольно популярен.
– Среди всяких там полудурков-фермеров.
– Нет, дельцов.
Присцилла с неудовольствием отстранилась, заходила по комнате.
– Проклятие. Но ведь от нас деловым людям Форт-Уэрта немало пользы. Если нас прикроют, торговля пострадает. Ковбои перестанут приезжать сюда, чтобы истратить деньги. Не только пивные позакрываются. Для всех городских предприятий чем оживленней, тем лучше. – Присцилла подобрала веер, постучала пальцем по шелковым пластинкам и отбросила его назад, на туалетный столик. Заметно было, что она рассержена. – Годами они проповедовали, произносили напыщенные речи, пороли чушь, но ведь ясно, протесты эти – только для виду. Всем нравится, что мы есть.
Даб вышел из себя: Присцилла не желала видеть вещи в истинном свете.
– Так было раньше. Но можно ведь обойтись и без ковбоев. Население растет, люди хотят превратить Форт-Уэрт в безопасный город для добропорядочных граждан.
Присцилла хмыкнула, но Даб гнул свое:
– Форт-Уэрт теперь не просто игорный притон, где ковбоям помогут спустить денежки, надраться и заработать гонорею.
– Ну так сделай что-нибудь! Успокой их. Придумай какой-нибудь трюк, чтобы заткнуть им глотки. Тебе ведь не впервой. Помнишь прошлогодние пикеты? Почти все пикетчики были моими клиентами. Они придумали это, чтобы умиротворять жен. Сработало. Сработает и теперь.
Даб не намеревался раздражать свою подругу. Но он видел зловещие предзнаменования будущих перемен. Вольно же Присцилле закрывать на них глаза. Дни «Райских кущ» сочтены. Присцилла останется богатой женщиной. Она достаточно долго занималась своим прибыльным ремеслом, чтобы обеспечить себе безбедное существование на всю оставшуюся жизнь. Но Даб знал, что ей ужасно нравится быть самой известной мадам в штате, она гордится этим титулом и не расстанется с ним без боя.
Он обнял ее, похлопал по спине.
– Я не хотел волновать тебя. Но ты должна быть в курсе. Дело может принять скверный оборот.
– В конечном счете они всегда отступают. – Присцилла крепче прижалась к Дабу, рука ее скользнула ему под пиджак. – Пока верные друзья, вроде тебя, на моей стороне, я под надежной защитой. Верно?
– Верно! – Скрывая свою неискренность, Даб поспешно поцеловал Присциллу.
Долго еще после его ухода Присцилла сидела, обдумывая свое будущее. Без сильного покровителя ей не обойтись.
Первые две недели им чудом удалось пережить, не убив друг друга. Если учесть, каков у обоих норов, и подсчитать число перепалок с бранью и криком, это можно назвать великим подвигом. Правя повозкой по ухабистой дороге, Бэннер мысленно поздравила себя и Джейка с таким достижением.
