И не такая уж она одинокая. Марк же предложил ей свою помощь. Помогать он будет только какое-то время, но не бросит ее, пока она не встанет на ноги. Зря она засомневалась в нем вчера. Марк — человек, которому можно верить, и с тех пор, как она сюда приехала, ничего, кроме хорошего, она от него не видела. Утреннюю запись в дневнике Ким закончила на оптимистической ноте: «Господь в небесах и на земле мир».
— Садитесь же, — повторил Марк, снимая очки. Ким сбросила туфли и уселась с ногами на диван.
— Как прошел день? Вам припомнили, что вы ушли раньше времени в пятницу?
Марк рассмеялся.
— Еще бы. Боссы просто рвали и метали.
— Марк, как вы можете шутить над такими вещами?
Он сложил газету и кинул ее на кофейный столик.
— Шучу, потому что им таки пришлось посмотреть Замброски в деле, и то, что они увидели, полагаю, не вдохновило их. Так чем закончились поиски работы?
Марк положил руку на спинку дивана, так что она слегка касалась плеч Ким. За день подбородок у него оброс, отчего чувственный изгиб губ стал еще более притягательным.
После вчерашних потрясений Ким как-то не вспоминала о том, какое сильное физическое влечение они друг к другу испытывают. В Брекенридже они дали обещание держать себя в руках, а нахлынувшие заботы помогали им какое-то время выполнять это обещание. Но полностью подчиниться рассудку плоть их не могла, и лежавшая сейчас на спинке дивана рука Марка таила в себе немалую опасность.
— Закончились тем, что я ее нашла, — ответила Ким, пододвигаясь к краю дивана.
— Правда? — Марк нахмурился. — И что за работа?
— Опять в ресторане, только вы не волнуйтесь, там все чисто. Я сегодня утром все как следует обдумала и решила, что, если я хочу получить сертификат, начинать обучение нужно не откладывая. Прямо здесь, в Колорадо. Но сначала хочу вас кое о чем попросить.
Марк отделил прядь от ее волос и начал накручивать себе на палец.
— О чем же?
Ким на секунду потеряла мысль, погрузившись в бездонную голубизну его глаз.
— Не могли бы мы договориться, чтобы я пожила еще какое-то время у вас? За это буду заниматься домашним хозяйством. Хотя бы до тех пор, пока не накоплю на учебу и на жизнь.
— Ким, я одолжу вам любую сумму.
— Нет, я хочу сама заработать.
— Другого ответа я и не ожидал. Потому-то…
Марк вернул прядь на место и провел пальцем по подбородку Ким.
— Потому-то что?
— Я тоже подыскал вам работу.
— Как?!
— Я думал о ваших затруднениях и пришел к выводу, что все эти рестораны и магазины просто никчемная трата времени. К воспитанию младенцев никакого отношения они не имеют. А вам нужно заняться этим сейчас и перестать мечтать о будущем. Оно уже наступило, котенок.
Ким похолодела.
— Что же вы предприняли?
Марк восторженно улыбнулся.
— Пока я был на работе, я позволил себе сделать несколько звонков и нашел вам место.
— Место? Вы хотите сказать…
— Да, место няни. Супруги желают, естественно, сначала поговорить с вами, но я уже сделал вам рекламу, так что все пройдет гладко.
— А что это за люди?
— Мои друзья. Пол и Крисси Митчелл, у них мальчик и девочка.
Марк замолчал. Глаза его превратились в щелки.
— Что такое, Ким? Вас это как будто не увлекает?
Ким приложила ладонь к его губам.
— Нет, просто я опомниться не могу. Сейчас так, через минуту все по-другому, словно я на американских горках. Но вы подождите, я сейчас начну соображать.
Марк вздохнул и наморщил лоб.
— Я не тороплю вас, только раз уж вы дали мне понять…
— А что же будет с моим обучением?
— Ну, если сертификат так для вас важен…
— Важен.
— Что же вам мешает? Откладывайте деньги, которые будут платить вам Митчеллы, и получайте свой сертификат. Я понимаю, конечно, что здесь не Манхэттан, а вы-то видите себя с коляской не иначе как на Пятой авеню — и ради Бога! Но для начала работать у Митчеллов все равно лучше, чем таскать тарелки в каком-нибудь дрянном ресторанчике. Вы будете иметь практический опыт и, что еще важнее, хорошие рекомендации. Если пожелаете потом вернуться в Нью-Йорк, у Митчеллов там есть связи.
Ким нервозно рассмеялась и закрыла лицо руками.
— Мне просто страшно. Правильно говорят, соизмеряй желания с возможностями.
— Бояться не надо, все у вас получится.
Марк пододвинулся к Ким и протянул руку, собираясь обнять ее. Ким почувствовала, как проникает в нее эта теплая волна заботы, и прикрыла глаза. Как было бы чудесно, если бы Марк не ставил преград вновь возникшей сейчас между ними близости. Было же такое в Брекенридже.
— Тогда, — сказала Ким, сложив, как послушная ученица, руки на коленях, — расскажите поподробнее.
Марк опустил руку.
— Значит, поподробнее. Что ж, думаю, у Митчеллов вам понравится. Дом один из самых больших в нашем городе. Комнат столько, что вы наверняка будете иметь свои апартаменты. Прадед Пола владел заводом по обогащению руды, это было во времена…
— Стоп! — Ким сжала рукой колено Марка. — Давайте вернемся. — Ее снова охватила паника. — Значит, жить я буду у них?
— Естественно. Разве тут могут быть варианты?
— Некоторые няни ночуют у себя.
— Но Крисси хочет именно няню, постоянно находящуюся в доме.
Ким сидела неподвижно, стараясь переварить этот факт.
— Ох, Марк.
— Я понимаю, — произнес он тихо и мрачно. — Но вы ведь все равно хотели уехать от меня. Разве не так?
Так-то оно так, только почему мысль об этом повергает ее в ужас? Ей бы радоваться, а она уже думает, как будет тосковать без Марка. Ей бы осыпать его благодарностями, а она с трудом удерживает слезы.
— Котенок, вы будете всего в четырех кварталах от меня. В случае чего я тут же явлюсь.
Ким так хотелось ему верить. Господи, если бы в ее жизни всегда был такой надежный человек, как Марк! Но ей не слишком везет. И сейчас она уже знает, что рано или поздно все кончится. Люди появляются в вашей жизни — и исчезают. Это так же естественно, как волны, набегающие на берег и откатывающиеся назад. Навсегда не остается никто, даже самые любящие, а у Марка больше, чем у кого-либо, оснований порвать с ней.
— Ну что ж, спасибо, — сказала она дрожащим голосом, — спасибо вам за все. За гостеприимство, за покупки, за нашу поездку…
Марк услышал, что голос ее прервался, и повернулся к ней. Он взял ее лицо в свои ладони и долго внимательно смотрел ей в глаза.
— А вам спасибо за то, что мне захотелось устроить эту поездку.
Ким всегда гордилась тем, что умеет быть твердой в трудную минуту, однако сейчас в горле ее стоял ком величиной с футбольный мяч.
