Миссис Эдвардс никогда не произносила фамилию Сидни, представляя ее, когда этой процедуры не удавалось избежать, просто как «подругу Джеффа Сидни».
Однажды, вскоре после того как Сидни переехала в квартиру Джеффа в Кембридже, он, стоя на стуле, менял лампочку. Он был в «боксерах» и футболке, и Сидни, вспомнив первую морскую прогулку с Джеффом и Беном, импульсивно поцеловала его бедро. Джефф посмотрел на нее сверху вниз.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он.
— Что?
— Я хочу жениться на тебе. Ты согласна?
От неожиданности Сидни попятилась и села на кухонный табурет.
— Я уже была замужем. Дважды, — ответила она.
— Я знаю.
— Ты никогда особенно не расспрашивал меня о моих мужьях.
— Я не хотел их представить, — пояснил он. — Кроме того, я не могу тягаться с авиагонщиком.
— Конечно, можешь.
— Он все еще летает?
— Нет. Он попал в аварию и сломал ногу.
— Откуда ты знаешь?
— Подруга рассказала.
— А… — На мгновение Джефф замолчал. — А чем он занимается теперь?
— Преподает.
— Вот видишь.
Этой ночью, лежа в постели и прислушиваясь к дыханию Джеффа, Сидни дрожала, совсем как в тот день, когда он провел пальцем по ее бедру. Этот жест, как и его предложение, показался ей импульсивным, сделанным под влиянием момента. Быть может, таким образом, Джефф предъявлял на нее права? И все же она не сомневалась в его чувствах. Разве он не повторяет беспрестанно, как сильно любит ее? Разве не заявляет без всяких колебаний, что уверен в своем отношении к ней со дня их первой встречи? Сидни уже была влюблена и, хотя считала сравнение несправедливым и сомнительным занятием (как можно точно вспомнить чувство влюбленности?), была убеждена в том, что ее чувство к Джеффу такое же прочное, как и то, которое она испытывала к Эндрю или Дэниелу.
В таком случае, быть может, ее беспокоит сам факт замужества? Она уже дважды строила планы, приглашала гостей, участвовала в церемонии и следующей за ней вечеринке. Результатом этого явились брачные узы с плохим концом. Должно быть, она страдает чем-то вроде посттравматического свадебного синдрома, как будто ее опрыскали каким-то ядохимикатом или она
выполняла боевое задание, в результате которого погибли люди. Быть может, ей поможет психотерапия?
Сидни перекатилась на другой бок и разбудила Джеффа поцелуем в плечо. Он полуобернулся к ней, пытаясь проснуться.
— Да, — сказала Сидни.
Джефф посмотрел на нее одним глазом.
— Я тебя о чем-то спросил?
— Да, я выйду за тебя замуж.
На его лице была написана растерянность.
— Ты мне это уже сказала.
— Да, сказала.
Он кивнул, а затем покачал головой.
— Я должна была сказать это еще раз, — пояснила она.
На следующей неделе Сидни и Джефф отправились в Нидхэм, чтобы сообщить обо всем Эдвардсам.
— Это будет весело, — сказал, следя за дорогой, Джефф.
— Твоя мать будет в восторге. — Глядя в зеркало заднего вида, Сидни убедилась, что ее помада в порядке. — Ты мог бы сообщить им по телефону.
— Это было бы трусостью, — пояснил Джефф и повернул на ведущую к дому крутую подъездную дорожку.
— По крайней мере, отец будет рад, — напомнила ему Сидни, натягивая перчатки.
Хотя Рождество уже давно миновало, на входной двери красовался венок. Джефф поставил машину на ручной тормоз.
— Думаю, он рассматривает нас как свою последнюю надежду.
Последовали приветствия, теплые со стороны мистера Эдвардса, отчужденные со стороны миссис Эдвардс, как будто они оба уже знали, что собираются сообщить им Джефф и Сидни. Джефф и Сидни впервые приехали в Нидхэм по собственной инициативе, хотя всегда охотно откликались на приглашения. В этот раз, однако, Джефф сам позвонил родителям и сообщил о желании приехать.
Гости избавились от своих пальто, причем миссис Эдвардс не обратила никакого внимания на то, что пальто Сидни соскользнуло с вешалки. Сидни не удивилась, когда миссис Эдвардс просто закрыла дверцу гардероба.
Все четверо молча прошли под аркой в одну из двух гостиных, битком набитую массивными обтянутыми английским ситцем диванами, креслами и оттоманками. На кремовых, искусственно состаренных столиках расположились предметы античного искусства, все белые. Каменные птицы. Филигранный канделябр. Стопка книг. «Интересно, их кто-нибудь когда-нибудь читал?» — подумалось Сидни.
Их не угостили чаем, выпить также ничего не предложили. Джефф и Сидни сели рядом на один из диванов. Сидни сидела, плотно сжав колени, держа руки, тоже сжатые, на коленях. Гостья, которая впервые видит родителей Джеффа и хочет произвести хорошее впечатление. Приняв эту позу, она уже не могла ее изменить, не привлекая к себе внимания.
Джефф сидел, упершись локтями в бедра и сцепив пальцы.
— Мы с Сидни решили пожениться, — сразу сообщил он, чтобы поскорее с этим покончить.
Мистер Эдвардс поднялся. Сидни снова заметила скованность его движений. Он направился к Джеффу, который тоже встал.
— Поздравляю, — сияя, произнес мистер Эдвардс. Джефф внезапно растрогался и обнял отца, как это принято у мужчин, с крепкими похлопываниями по спине.
Миссис Эдвардс скрестила руки на животе, защищаясь от нового удара судьбы.
Мистер Эдвардс наклонился к Сидни, которая встала и охотно позволила себя поцеловать. Он взял ее руку и сжал в своей.
— Моя дорогая… — начал он, но не смог продолжить.
Сидни порывисто его обняла, через его плечо вдруг заметив, какой маленькой выглядит миссис Эдвардс в огромном кресле. Когда мистер Эдвардс выпустил Сидни, ей пришлось вытерпеть на себе остановившийся взгляд хозяйки дома. Сидни представила, как мать Джеффа подсчитывает процент еврейской крови у внуков.
— Мы так рады, — сказала миссис Эдвардс.
Она так и осталась сидеть.
Сидни чокнулась бокалом шампанского с мистером Эдвардсом, который еще раз поцеловал ее в щеку. В течение нескольких часов она наслаждалась его счастьем и счастьем Джеффа от счастья отца. Но она также отметила во всем происходящем и оттенок фальши, как будто они все, даже Джефф, все время прислушивались к какой-то низкой вибрирующей ноте, похожей на звук камертона и грозящей в любую секунду перерасти в скрежетание.
За обедом была назначена дата. В качестве места избрали летний дом. Джули, которой позвонили в Монреаль, проворковала в телефон: «У меня никогда не было сестры!» Она также с тоской в голосе упомянула о двойной свадьбе. Сидни умолчала об этой идее, хотя позже со стороны увидела, как Джули предложила то же самое своей матери. Миссис Эдвардс заметно содрогнулась и сказала: «Не болтай глупостей!» В ее голосе звучала категоричность.
