– А чего? – Она замолчала и облизнула губы кончиком языка. – Чего тебе хочется?
Его глаза встретили ее взгляд в темноте.
– Любить тебя.
Ее охватила слабость. Она приникла к Далтону, чтобы не упасть.
– Да, Далтон, да…
Он легко обнял ее. Далтон не хотел торопиться. У них впереди вся ночь, и они проведут ее, наслаждаясь друг другом.
Он зарылся лицом в ее волосы, все еще влажные после душа.
– Я тебе когда-нибудь говорил, что люблю твой запах?
Фэйф засмеялась.
– Нет.
– Тогда говорю это сейчас. Он свежий, как ветер, мягкий, женственный.
Он осыпал поцелуями ее лицо и шею.
– Ты сладкая, как грех.
Он коснулся ее губ, вбирая в себя их вкус. Она обвила его руками, снедаемая страстью.
От ее неистовых поцелуев Далтон забыл обо всем. Но ему было все равно. Все, что он мог сейчас, – отнести ее в постель, пока они не начнут заниматься любовью прямо на полу.
В следующий момент Фэйф поняла, что лежит на кровати. Теперь ничто не мешало ему ласкать ее. Ее руки, изящные и нежные, ее длинные ноги сводили его с ума. Когда его рука легла на ее бедро, Фэйф тихо застонала, и он заглушил этот стон поцелуем.
Он взял в ладонь ее грудь, и у Фэйф перехватило дыхание.
Далтон слышал, что во время беременности женская грудь становится очень чувствительной, и поэтому ласкал Фэйф очень осторожно, а его губы скользили по ее шее, по ямочке между ключицами, пока, наконец, не сомкнулись вокруг соска.
Для Фэйф ласки Далтона стали настоящим откровением. Движения его языка посылали мощные импульсы в каждую клеточку ее тела, наполняя удовольствием. Он взял ее с собой в невероятное путешествие в мир наслаждения, где открывались все тайны ее тела. Может быть, ей опять снится сон? Фэйф сжала плечо Далтона – он не растаял, не исчез. Он с ней, живой, настоящий. На этот раз все было наяву.
Его кожа была горячей, гладкой и влажной. Под ее тонким покровом перекатывались упругие мускулы. Ее пальцы гладили его грудь и не могли остановиться. Когда Фэйф сильным движением обхватила его широкую грудь, Далтон застонал от удовольствия, и она сразу же почувствовала себя искушенной и желанной. Когда он прижал ее к себе и прошептал ее имя, Фэйф почувствовала себя красивой и значимой для него. В его ласках страсть и нетерпение смешались с нежностью.
Потом его рука проскользнула между ее бедер, совсем как в ее недавнем сне.
Ее прерывистое дыхание и впившиеся в его плечи пальцы доводили его до безумия. Ее запах, сильный, дразнящий, влекущий, превращал его в неуправляемое, снедаемое страстью животное.
Но он не должен был терять голову, чтобы не навредить ребенку.
– Далтон, прошу тебя, не останавливайся.
От этой тихой мольбы он вновь чуть было не потерял контроль над собой. Пока не стало слишком поздно, он перекатился на спину и посадил Фэйф на себя.
Он взял в ладони ее грудь, поглаживая соски большими пальцами. Фэйф почувствовала, что его руки дрожат.
– Я хочу тебя, – хрипло прошептал он. Фэйф взглянула на его распростертое под ней тело. Сознание полной власти над этим красивым сильным мужчиной привело ее в восторг. Она положила руки ему на грудь, и ее пальцы начали медленно опускаться вниз, по ребрам, по плоскому животу, пока наконец не достигли места, где ощущения были наиболее остры.
– Тебе нравится?
Тяжелое прерывистое дыхание Далтона было для нее лучшей музыкой.
– Еще немного, и я взорвусь, – прошептал он.
Фэйф захлестнула волна желания. Она должна… она должна почувствовать его внутри себя или умереть.
Поддерживая Фэйф за бедра, Далтон помог ей приподняться и медленно, дюйм за дюймом, впустить его в свою горячую глубину. Он стиснул зубы, удерживая себя, чтобы не войти в нее полностью.
Фэйф застонала, и Далтон замер, испугавшись, что причинил ей боль. Но затем она начала двигаться, и все его мысли испарились. Он не мог больше думать, не мог больше сдерживать себя. Все, на что он был способен в эту минуту, – это отдаться ощущениям и чувствам, завладевшим им целиком.
Он не мог больше ждать. Своими движениями и ласками Фэйф медленно убивала его. Он умрет, прежде чем она позволит ему снова проникнуть глубоко в нее, туда, где было его место.
Внезапно Фэйф сама начала двигаться во все убыстряющемся темпе, и ее возглас, полный страсти, словно подхлестнул его.
Далтон перестал себя сдерживать и вместе с ней достиг вершины наслаждения.
Первое, что увидела Фэйф, проснувшись утром, – серые глаза Далтона, настороженно изучающие ее. В их глубине она прочла неуверенность. Эта неуверенность развеяла смущение, охватившее ее при воспоминании о прошедшей ночи. Фэйф погладила его заросшую щетиной щеку и улыбнулась.
– Привет.
Далтон облегченно вздохнул. Он проснулся больше часа назад и смотрел на спящую Фэйф, воскрешая в памяти ощущения от ее прикосновений и ласк. Он был уверен, что, проснувшись, Фэйф раскается в своем решении, принятом накануне. Ее улыбка убедила его в обратном и вселила надежду.
– Доброе утро.
Он нежно поцеловал Фэйф, смакуя вкус ее губ, наслаждаясь прикосновением ее пальцев, играющих его волосами. Однажды посреди ночи она уснула вот так, запустив пальцы в его шевелюру, отчего Далтона пронзила сладкая боль.
Затем один из них проснулся – он так и не вспомнил, кто именно, – и их снова поглотил огонь страсти, и все повторилось сначала.
Скользя губами по лбу и щеке Фэйф, Далтон подумал, что его способен завести лишь один поцелуй этой женщины.
– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он, прижавшись к ее губам.
Глаза Фэйф засияли.
– Думаю, мне это нравится.
Ребенок выбрал этот момент, чтобы напомнить о себе, толкнувшись изнутри. Далтон почувствовал его движение, потому что живот Фэйф был крепко прижат к нему.
– Привет, там, внизу, – засмеялся он, гладя живот. Тут же последовали еще два толчка. – Ты сегодня проявляешь активность.
– Это напоминание о том, что пришло время завтрака. – Фэйф взглянула на часы. Был уже почти полдень. – Давно пришло. Неудивительно, что я голодна.
– Здорово, – Далтон чмокнул кончик ее носа. – Я буду смотреть, как ты ешь.
Фэйф удивленно посмотрела на него.
– Неужели это так интересно?
Далтон хитро усмехнулся.
– Ты даже не представляешь.
Утренний душ Фэйф был намного приятнее ночного. При одном воспоминании о ледяной воде она содрогнулась и включила горячую воду на полную мощность, пока ванную не заполнил пар.
Затем она подумала о том, что случилось после ее холодного душа, и ей захотелось заполнить паром весь дом.
В груди защемило. Она влюбилась в него, в этом у нее не было ни малейшего сомнения.
Она безоглядно влюбилась. Но их ждет скорая разлука.
