Она безоглядно влюбилась. Но их ждет скорая разлука.
В самом деле, зачем ему оставаться в Ту Оукс? Разве захочет мужчина остаться с женщиной, носящей ребенка от другого? От того, чьего имени она даже не знала.
«Прекрати изводить себя!» Она подставила лицо под струю воды, чтобы смыть слезы. Прошлая ночь была самой прекрасной в ее жизни, а она хочет все испортить мыслями о завтрашнем дне. Ви была права. Жизнь слишком коротка. Если Далтон уедет через день или неделю, она не будет пытаться удержать его. Она презирала женщин, унижающих подобными сценами себя и любимого, умоляющих хоть о капле нежности. Ей не нужна капля. Она хочет либо все, либо ничего.
Она примет каждый оставшийся им день таким, каков он будет, и поблагодарит Бога за отпущенное им с Далтоном время. И она сделает это с улыбкой на лице.
Далтон жарил на кухне бекон, когда услышал, как наверху Фэйф выключила воду. В наступившей тишине он вдруг понял, что насвистывает. Такого не случалось с ним уже давно. Далтон нахмурился.
Значит, его привязанность к ней настолько глубока, что заставляет даже вернуться к прежним, давно забытым привычкам. Если ФБР не закончит расследование как можно скорее, для него будет уже поздно. Он не сможет вырвать Фэйф из сердца. Но однажды, когда Фэйф перестанет нуждаться в телохранителе, ему придется уйти.
Странно, но за последние четыре года Далтон ни разу не подумал о возвращении на службу в полицию. Сейчас же его охватило желание провести расследование самому. Он может выследить подонка, пославшего Фэйф бомбу. Он хотел выяснить правду о смерти ее отца. Он хотел убедиться в том, что ей никто больше не причинит вреда, что она сможет спокойно издавать свою газету и растить ребенка.
Да, он стремился принять участие в расследовании, но в то же время не доверил бы никому заботу о ее безопасности. Так что вместо того чтобы разыскивать преступника, он останется там, где ему велел быть долг. И если он окажется достаточно умным, и если понадобится, быстрым, то, возможно, сумеет сохранить ей жизнь.
Но, заглядывая в будущее, Далтон видел там лишь черную бездну, в которую превратится его жизнь без нее.
Он ничего ей не обещал. Она говорила, что не ждет никаких обещаний, и наверное, была искренна, но сам-то он отчаянно хотел услышать их от нее.
«Совсем плохо дело, парень. Ты здесь временно, привыкай к этому».
Он мог бы смириться с этим, если бы ночью Фэйф не была такой страстной с ним, если бы не опаляла его пламенем своего чувства. Если бы он не ощущал все острее с каждой минутой, что она становится бесконечно дорога ему, что он все сильнее влюбляется в нее.
Мысленное признание потрясло его. Он едва мог собраться с силами и поздороваться с ней, когда она минутой позже вошла на кухню.
Ее улыбка была безмятежной, но глаза упорно избегали его.
– Пахнет чудесно. Я ужасно проголодалась. Не верится, что уже так поздно. Хорошо, что сегодня у меня свободный день, – говорила она как-то чересчур оживленно. – Я налью кофе. Думаю, мы…
– Фэйф, – остановил Далтон ее словоизлияния.
Ее рука, потянувшаяся за кофейником, замерла в воздухе, а потом бессильно опустилась на стол.
– Посмотри на меня, – тихо попросил он. Она выдавила из себя улыбку и посмотрела на него.
Его глаза потемнели от тревоги.
– Ты жалеешь о том, что между нами было?
– Нет! – с чувством ответила Фэйф. Неважно, что случится завтра, но она никогда не раскается в прошедшей ночи. – Ни на минуту.
Когда Далтон раскрыл объятия, Фэйф шагнула к нему и спрятала лицо у него на груди.
– Я ни о чем не жалею. Не сомневайся в этом.
Далтон обнял ее крепче, упиваясь этой счастливой минутой и чувствуя, что таких мгновений осталось немного. Пока они вместе, он отдаст ей все, что она захочет взять, и примет то, что она подарит ему.
Дым, заполнивший кухню, и запах подгоревшего мяса заставили их разжать объятия.
– Ну? – спросил он. К нему вернулась обычная уверенность.
– Так ты говоришь, что любишь поджаренный бекон с очень румяной корочкой?
Их смех над сгоревшим беконом прозвучал немного натянуто, но ни один ничего не сказал. Они мало говорили во время завтрака. Еда для каждого из них становилась все более безвкусной, а напряжение постепенно росло.
Наконец Далтон заговорил:
– Ты сказала, что не будешь работать сегодня. У тебя есть какие-то другие планы?
Фэйф дожевала последний кусочек тоста и стряхнула крошки с рук.
– Я знакомлю Дэвида со своими редакторскими обязанностями. Он займет мое место, когда… когда родится ребенок.
Когда ее ребенок родится, с горечью подумал Далтон, его здесь уже не будет. Если ФБР не сможет найти связь между смертью Джо Хиллмана и бомбой за три оставшиеся до рождения ребенка месяца, то, вероятно, эти два случая не более чем совпадения.
– Чуть не забыл. Он звонил, пока ты была в ванной.
– Кто, Дэвид?
– Он просил передать, что Роза, Маргарет и сестры Снид нашли временное помещение для редакции.
– Серьезно? Где?
– Он сказал, что сегодня при встрече все объяснит. Мы договорились на половину шестого напротив суда.
– А он точно не сказал, где это помещение? – Фэйф одолевало любопытство.
– Нет. Он сказал, что сам покажет тебе.
Фэйф задумалась.
– Интересно. Я хорошо знаю каждое здание на площади. Только три помещения в них свободны, но я не думаю, что какое-то из них сдается.
– Потерпи немного. Дэвид все расскажет тебе, когда мы придем на площадь.
– Тогда пошли. Далтон, я хочу тебя кое о чем попросить.
– О чем?
– Отвези меня туда на «Харлее».
Удивленный, Далтон нахмурился.
– Зачем?
– Я никогда не ездила на таких мотоциклах.
Боясь не выдержать и уступить мольбе в ее глазах, Далтон отрицательно покачал головой.
– Беременным женщинам не стоит разъезжать на мотоциклах. Это слишком опасно. Я не хочу подвергать риску тебя или ребенка.
– Мы же проедем всего несколько кварталов, к площади. И улицы здесь совсем тихие, – умоляюще смотрела на него Фэйф.
– У меня только один шлем, – озарило вдруг Далтона. – Чарли нас оштрафует за нарушение правил.
– Не оштрафует, – озорно улыбнулась она. – Кроме того, я могу сбегать попросить шлем у мальчишек на углу.
– Нет, – резко ответил он. – Я не повезу тебя на мотоцикле. Я должен защищать тебя, а не подвергать твою жизнь опасности.
– Далтон, – просительно протянула она, взмахнув ресницами. – Ну пожалуйста.
– Нет, и не проси. Это окончательно и бесповоротно.
– А если ты проиграешь мне в армреслинге?
Далтон заморгал.
– Что?.. Никогда!
– Куда мне ставить ноги?
– Сюда… и сюда. Держи ноги на этой скобе и подальше от глушителя. Когда работает мотор, он сильно нагревается. Ты знаешь, что твоя затея безумна?
