Идём по аллейке к нашему домику, кругом такая красота! Лёгкий снежок, словно пухом, покрывает землю, невесомые воздушные хлопья в желтоватом свете фонарей плавно кружатся и ложатся нам на плечи. Пытаюсь собраться с мыслями. Что он со мной творит? Я же постоянно нахожусь в напряжении, то нервном, то сексуальном, то ещё в каком-нибудь, но подоплёка одна и та же, нервирует. Последняя капля, и свихнусь! Я ведь даже спать не хочу, хотя дома уже сто раз бы упала в люльку. Он, видимо, опять считывает мои терзания, останавливает, обходит спереди и встаёт лицом к лицу. Легонько поддевает указательным пальцем мой подбородок и поднимает так, чтобы встретиться взглядом,
— Ну, что гоняем? — будто не догадывается.
— Ты всегда так творчески подходишь к сексу? — уф-ф, не знала, как и выговорить.
— Ах, вот ты о чём, — посмеивается, — ну, скажем так: это не первый опыт… Но, ты-то, ведьмочка моя, оказалась такой креативной, как никто другой!
— Я не ведьмочка, это было временное помешательство! — вспыхиваю снова, — другого объяснения не вижу, — вздыхаю с сожалением. Не представляю, куда ещё меня заведёт опрометчивое знакомство. Эльфа не обманешь,
— Ксень, что ещё тебя мучает? Скажи! Не молчи! Причина только в этом?
— Не знаю, — признаюсь, я же с ним честна, — ты меня будоражишь постоянно, я запуталась! Не могу даже понять, как отношусь к тебе на самом деле!
— Фу-у! — выдыхает облегчённо, — напугала! Разберёшься с этим потом. Ещё будет время. Главное, что как-то относишься, значит, я уже не чужой человек. Может быть, даже оттяну внимание на себя от других, более близких… — о чём это он? О Сашке, конечно, же! Я и вправду не вспомнила о нём ни разу, с того момента, как села в машину Сержа у больницы. Вообще, мой сосед теперь отдалился настолько, что кажется блёклым давнишним воспоминанием. Силюсь представить его лицо, не получается, разве что фрагменты. Глаза, да у Саньки красивые чёрные глаза с длинными ресницами, но и у Сержа красивые, хотя и совсем другие, магические! Они то ледяные, прозрачно-серые, то безумно горячие, наполненные искрами зелёного огня и чёрной лавой, но всегда понимающие что-то большее, чем я бы хотела сказать вслух. Вот сейчас глядят прямо в душу, теперь они серые с жёлтыми крапинами вокруг зрачка, видят меня насквозь! Смотрю, не отворачиваясь, вся на виду. Успокаивается, снова подхватывает под руку, и продолжаем путь, а он предлагает,
— Любимая, у них тут по плану просмотр кинофильма в зале и танцули, что выбираешь?
— Танцули, разумеется, с таким-то партнёром, грех в киношке просиживать! — вижу, доволен,
— Ты, тогда прихорашивайся, а я пойду искать ремень, а то будет мне не до танцуль!..
Прихожу в домик, прибираю расхристанную постель и достаю вечерний наряд. Хорошо хоть, догадалась прихватить. У меня с собой юбка-солнышко блестящая, шоколадного цвета, и топ захватила, который Серж купил, любимые туфли на высоких каблуках, очень стильные, тоже шоколадные в тон с юбкой. Ну и, конечно, мой комбинированный чудо-парфюм! Куда же без него! Будет тебе сегодня головокружение, негодник!..
Где-то, через полчаса, мой танцор возвращается с добычей.
— Вот! — гордо шлёпает ремнём, зажав его в обе руки, — достал-таки!
— Не иначе, грабанул, кого-то? — предполагаю, так как вижу, что ремень хоть и крепок, но не нов. В магазине спортинвентаря вряд ли есть кожгалантерея. Они же не предполагают, что у гостей могут быть такие разнообразные виды спорта.
— Ага! — кивает, стаскивая ботинки, — прокатчика санок.
— Он теперь лежит там в своей коморке, связанный, с кляпом во рту и спущенными штанами? — картинно округляю глаза.
— Зачем так грубо, детка, — подходит по-хозяйски, обнюхивает, словно дикий зверь, — ммм! — как ты вкусно пахнешь опять!
Пока он там мотался в поисках вожделенного ремня, я уже собралась, сделала причёску в виде высокого пучка и наблагоухалась…
— Так, как тебе удалось снять с прокатчика ремень? — возвращаю нить разговора.
— Он сам снял, — пожимает плечами.
— Серж, ты настолько неотразим, что даже мужчины готовы спустить перед тобой штаны? — провоцирую. Не всё же ему надо мной глумиться.
— А, ты — язва! — смеётся, — сделал предложение, от которого он не смог отказаться.
— Даже так? И пошел, заплакав и придерживая штаны руками?
— Зачем же руками, — недоумевает, — подвязался верёвочкой от санок и пошёл.
— Круто!
— Смотрю, уже собралась? — любуется, обходя со всех сторон. Киваю, жду комплиментов, — бесподобна! — не разочаровывает эльф, а сам уже обволакивает магическим огненным взглядом. Слегка нагибается, касаясь губами моего плеча, шумно втягивает ноздрями воздух, — ммм… — смакует, отрывается с трудом, — пожалуй, ничего страшного не случиться, если задержимся немного? — то ли спрашивает, а скорее, утверждает.
— Что ты имеешь… — не успеваю и вопрос забываю, потому что губы накрывает поцелуем своим безумным. Где у меня эта чёртова кнопка?! Не знаю… А он знает! Все старания насмарку, шпильки из волос долой, по всему полу потом искать, хрен с ними!
— Опять эти дурацкие колготки! Кто придумал только? — ведёт жадно рукой из-под моего колена вверх. Ну-ну, давай выше, там приятный бонус, — ой, а вот это люблю, — выдыхает радостно, коснувшись открытого бедра. Помню, как бронёй тогда обозвал. Никаких колготок, эльф, с тобой только чулки!
Утаскивает меня на кровать. Меньше часа назад заправила по струнке! Зачем? Усаживает на колени лицом к лицу, ноги по обе стороны от его бёдер. Снова целует, зарывшись рукой в моих волосах, дурею, плевать на танцы, не могу сосредоточиться, особенно, когда его другая рука деловито отправляется путешествовать у меня за пазухой. Топ, состоящий из мягких податливых драпировок с открытой спиной, бюста не предусматривает. Когда на шее раздаётся лёгкий щелчок расстёгивающейся застёжки, удерживающей всю конструкцию, понимаю, насколько он прост для мужского обращения. Ткань двумя половинками скатывается, открывая полный обзор, задержавшись лишь нижней застёжкой, да поясом юбки. Успеваю заметить, как темнеют глаза моего страстного эльфа, но он не желает торопиться, смакуя момент созерцания, замечаю, что медлить ему не просто, дышит порывисто, да и румянец не особо спрячешь под светлой кожей. Прижимает к себе теснее, ощущаю, что ангел ожил. Меня его реакция не оставляет равнодушной, смесь стыда и удовольствия, пробуждают ответное желание. Думаю, вернее, думаю, что думаю, на самом деле интуитивно функционирую, испытывая острую потребность прижаться к горячему телу, поэтому стаскиваю с него рубашку и футболку. А вот и мои любимые игрушки, как же без них! Всё-таки, идут они ему, уже не представляю совершенное тело эльфа без этой милой изюминки. Пошалим? А, ты как думал, возьмёшь реванш за госпожу? Не получится! Сам виноват! Как ты там сказал? Познакомилась сама с собой? Ты познакомил! Америку открыл, попробуй теперь, закрой! Властным движением руки заставляю эльфа лечь, приподнимаясь с его колен чуть выше. Потом, слегка съезжаю обратно. Без рук, мой милый, без рук! И связывать не буду, просто, сейчас моя партия, не мешай, отдайся и чувствуй! Понимает без слов, продвигается подо мной глубже на кровать, руки за голову, на красивых губах улыбка, улыбаюсь в ответ,
— Поиграем? Только, чур, по моим правилам!..
Кивает согласно, самому, наверное, интересно. Брожу любопытными пальчиками по плоскому животу, а он вздымается, замирает, откликаясь на прикосновения, несколько магических оборотов вокруг пупка, оп! И я там, ага! — ещё одна уязвимая точка в твоей броне. А вот эта светлая дорожка вниз, куда меня приведёт? А если по ней спуститься, а потом подняться назад, проведя легонько против роста волосков? Тоже понравилось? Запомню…
— А, вот брюки нам в игре не пригодятся. Нет-нет, не утруждайся, милый, сама сниму, — причём так, что уже этого будет достаточно, чтобы заволновался, заторопился… Пуговка, молния туда-сюда, туда-сюда, с учётом того, что плотновато они сидят на определённом месте — особенное удовольствие поиграться замочком, задевая выпуклость, как бы невзначай, тыльной стороной руки. Вижу, ангел даёт о себе знать не на шутку, да и партнёр мой по играм, что-то заелозил по покрывалу, сам подаётся навстречу замочку… или мне? Руки за головой с трудом сдерживает, замечаю, как бицепсы налились.
