— Сейчас… — на вершине блаженства прошептала она. И приняв ее призыв, он мгновенно оказался сверху.
Девушка почувствовала его горячую твердую плоть, коснувшуюся ее влажного тела, и выгнулась навстречу ему. Не в силах больше сдерживать себя, Николай глубоко вошел и в нее и придавил всем своим весом, замерев лишь на мгновение. Девушка вцепилась в его плечи обеими руками и начала двигаться в такт его движениям. Почувствовав, что сейчас она вот-вот взорвется и взлетит, она вскрикнула. Николай поймал ее крик, и закрыл его поцелуем, полностью излившись в нее.
Некоторое время они обессиленные лежали без движения. В мозгу Анны промелькнула слабая мысль, что можно умереть от такого наслаждения, и мгновенно уснула.
Она проснулась от чувства, что кто-то на нее смотрит. Николай, приподнявшись на локте, любовался ее лицом, стройным обнаженным телом, копной волос раскиданных по подушке.
— Ты… — он не дал ей договорить, закрыв ее губы поцелуем.
— Я снова хочу тебя, — прошептал он, оторвавшись от ее губ.
— Я тоже…
Она прекрасно понимала, что уже никогда не сможет забыть его, и того, что он открыл для нее совершенно новый мир ощущений. Это было так ново, волшебно, неописуемо. И она сдалась…. Она устала бороться с собой. И если она могла еще сопротивляться его очарованию раньше, то против такого натиска чувств, была бессильна. Это было выше всех ее сил, выше доводов рассудка. Она была готова отдать всю себя и ничего не просить взамен. Это была любовь…. Анна впервые почувствовала, какой она могла быть горячей, обжигающей, всепоглощающей и ненасытной. Анне хотелось раствориться в ней и никогда, никогда не возвращаться.
Эта мысль больно обожгла ее душу, ибо она также прекрасно понимала, что все скоро закончится. О том, как будет это «скоро», не хотелось думать, и она наслаждалась каждым мгновением близости, вдыхая аромат его тела, стараясь запомнить его навсегда. Было так обидно, что он похитил ее сердце, ее любовь, давая взамен так много… и так мало…. Он был слишком искушен, а она так неопытна…. И это было в высшей степени несправедливо! Будь у нее хоть какой-то опыт, она, наверное, смогла бы удержать его пусть даже ненадолго! Эта мысль так остро пронзила ее, что ей захотелось заплакать. И, если она не может дать ему того же, что умел он, она отдаст свою любовь.
— Подожди, — хрипло прошептала девушка, — я хочу тоже… — дальше она не знала, как выразить словами то, что хотела сказать.
— Что?
Она легонько толкнула его. Он не стал сопротивляться и оказался на спине, совершенно красивый, сильный, чувственный. Она секунду любовалась его обнаженным телом. И, словно устыдившись, что смотрит впервые с восхищением на мужское тело, закрыла глаза и коснулась губами легким, невинным поцелуем… нежным как крылышки бабочки. Поцелуями она покрыла его шею, плечи, грудь…. Когда она опустилась ниже, Николай не выдержал и застонал. Теперь она подробно изучала его тело, неумело и осторожно. И эта неискушенность была для него такой сладкой мукой, что он не мог контролировать свои чувства, не зная, что она выкинет на этот раз. Не в силах больше вынести эту пытку и, понимая, что вот-вот взорвется, он схватил ее за плечи, и перевернув на спину, грубо вошел в нее, излившись в тот же миг….
— Прости, любимая, — прошептал он и затих.
По ее щекам текли слезы. Она гладила широкую спину, не желая отпускать его. Но совершенно обессиленная и счастливая унеслась в царство Морфея. «Любимая»…. Это было похоже на сказку, на сон, на рай…
Пронзительный звонок будильника, так неожиданно и некстати ворвавшийся в мир ее грез, вырвал Анну из сладких объятий сна. Наверное, впервые за всю жизнь, она не могла понять, что это такое, и зачем это нужно. Но будильник упрямо продолжал звенеть, настойчиво требуя к себе внимания. Наконец, Анна выключила его, и в комнате воцарилась тишина. Анна открыла глаза. Она была одна, и, если бы не ее тело, хранившее нежные ласки жарких объятий Николая, она была бы уверена, что все ей приснилось. Придумать такое она была не способна. И потом, она была совершенно голая. Поискав по близости какую-нибудь одежду и не найдя ничего, Анна стянула простынь и, завернувшись в нее, пролетела по квартире. Но, увы, не было даже намека на его присутствие. Даже серебристая «Тойота», стоявшая под окнами исчезла, как будто там ее никогда и не было!
«А ты думала, что будет по-другому?» — Анна криво усмехнулась. Но, несмотря на утреннее разочарование, душа пела от двух нежных слов: «Прости, любимая». И, улыбнувшись самой себе, Анна прошла в ванную и посмотрела в зеркало. Резко отпрянув от своего отражения и испуганно воскликнув, Анна снова приблизила свое лицо к зеркалу, которое слишком преувеличивало настоящую правду! Она рассмеялась.
— Господи, на кого я похожа?!
Губы распухли, щеки горели, волосы растрепались в творческом беспорядке, а глаза…. Глаза блестели и горели, синим огнем, выразительно рассказывая о событиях минувшей ночи…. И вдобавок ко всему на ней не было ничего, кроме обмотанной простыни. Анна устыдилась саму себя, но все же была невыразимо счастлива. Она долго стояла под холодным душем, стараясь остудить огонь, полыхавший внутри. Теперь она была более или менее спокойна, но ей не удалось загасить яркий блеск своих глаз, которые не хотели, да даже и не пытались скрыть ее тайну, а скорее наоборот, выдавали ее с головой.
Николай решил ничего не говорить пока Андрею и Ирине о своих отношениях с Анной. Андрей был его лучшим другом, а Ирина — сестрой Анны, но даже не это удерживало его. Он не хотел, чтобы кто-то, пусть даже с благими побуждениями, но будет мешать извне. Но с другой стороны Николай решил, как можно лучше подружиться с Ириной, чтобы иметь в ее лице союзника, а не врага, что было бы очень опасно. Поэтому он сидел, как всегда слегка развалившись, в их уютной гостиной и пытался представить их реакцию, если бы вдруг им стало все известно. Андрей бы, пожалуй, удивился, но ничего не сказал, а вот Ирина…. Та съела бы его со всеми потрохами…. Нет, нужно как можно скорее расположить к себе мать своего крестника. А ведь она была совсем не в восторге, узнав, что Николай будет крестить Илью.
— Чем ты занимался целых два дня в городе? — с сарказмом спросила его Ирина.
Николай усмехнулся. Следователь бы из нее получился хороший.
— Первый день был просто настоящим кошмаром. Не успел я только приехать, как встретил свою мать, — Николай решил начать налаживать отношения с правды. — Она была в компании симпатичного молодого человека. Правда, я уже забыл, как его звали… Да это и не важно… — его голос был тихим и обреченным.
Ирина пристально посмотрела на него, стараясь прочесть ответ в его душе, и ее поразила та перемена, которая произошла с Николаем. Он стал открытым и ранимым. Это так было на него не похоже, что Ирина растерялась…. Она не знала, что и подумать. Между тем, Николай, уставившись в одну точку на полу, с горечью продолжал:
— И ведь дело даже не в том, что он почти мне ровесник, — он криво ухмыльнулся. — А в том, что она представила меня, как своего друга….
— О, господи, — прошептала Ирина.
— Да нет. Он тут совсем не причем, — к Николаю вернулась его склонность к иронии. Только это был черный юмор. — Тут скорее капризы дьявола….
— И ты не напомнил, кем ты приходишься ей на самом деле? — спросил Андрей, у которого злость закипала в груди.
— Хотел, но передумал, послав их к чёрту…. А потом взял и напился. — Но, вот тут-то и начинается самое интересное, — в его голосе появились веселые нотки.
— Что же тут может быть интересного?! — воскликнула Ирина, сердясь на Николая за то, что даже над самой серьезной ситуацией, тот начинал подшучивать.
— Я плохо помню, как вышел из кафе, но, дойдя до своей до своей машины, я мгновенно протрезвел. Веришь, нет?
— Что-то не очень, — скептически заметил Андрей.
— Подходит ко мне гаишник и спрашивает документы. И, не долго думая, приклеивает мне ни больше, ни меньше, как езду за рулем в нетрезвом виде.
