— Добрый день, — улыбнулся Гоша, запрыгивая на заднее пассажирское сиденье.
Вроде бы и не давило уже ничего, но странное предчувствие неприятно покалывало то вдоль позвоночника, то в груди. В бар он влетел, словно ведьма на метле. Он него шарахались и в тоже время к нему стремились, но Аллигатор никого не замечал, пилотируя по заданной траектории. Сэм с Тоней уже заняли столик и ждали его, воркуя как голубки.
— Привет. Держи, — сказал Гоша и кинул газету на стол. Она пролетела по гладкой поверхности к локтю Сэма. — Надумаешь бросить свою контору, иди в фотографы.
— Ты сделал это! — воскликнул тот. Со своей любовью младший брат забыл напрочь о том, что творится не только в мире, но и в ближайшем окружении. — Ты — монстр. С возвращением! Это повод!
Сэм поднялся и сграбастал Гошу в объятия, из которых тому удалось вырваться не сразу.
— Ты сменил парфюм на женский? — засмеялся Аллигатор. Брат пропах змейкой, пропитался насквозь. — Что заказал?
— Как знал, для начала вискарь, — заулыбался Сэм, возвращаясь к Тоне, выглядевшей непривычно, закрыто. — И закуску горячую, пока у них ещё есть.
— Отлично. Не возражаю закинуть в желудок что-нибудь более существенное, чем кофе, — Гоша присел за стол напротив сладкой парочки. Чужие взгляды, пусть и пристальные, его не волновали.
— Стоп. Лёля умер? — вытаращил глаза Сэм, прочитав некролог. Тоня вздрогнула и зябко поёжилась.
— Да. Был с ним в последнюю минуту. Так что всё правда. Альбертыча уже закрутило в тайфун. Где же еда? Я готов у соседей стащить что-нибудь, — Гоша постукивал пальцами по столешнице, высматривая официанта.
— Теперь уже точно с возвращением. Думаю, ты снова в зените славы.
— М-да, а всё ты, змея подколодная. Спокойно, не дёргайся, Сэм. Я пытаюсь выразить ей свою благодарность за моё падение. Вовремя. Ещё немного и я стал бы вечным циником и полностью деградировал бы на сексуальной почве. Спасибо, Тоня, — Аристархов уставился на девушку, чувствовавшую себя, как в зале суда, когда вдруг неожиданно адвокат нашёл нужные доводы, чтобы избавить её от наказания. — Я постараюсь забыть твой финт в лифте только в одном случае — если мой брат будет счастлив. Иначе… впрочем, ты сама знаешь, что будет иначе.
— Догадываюсь, — произнесла она и всё-таки нашла силы посмотреть Аллигатору в глаза.
— Вот и отлично. Гуляем! Наконец, еда!
В этот момент появилась девушка с большим подносом и принялась выставлять на стол горшочки с мясом, блюда с закуской, пышные булочки, приборы и бутылку виски. Записав дополнительные пожелания, она побежала дальше. Работы в этот вечер было много, поэтому стоило пошевеливаться ради чаевых.
— Я так и не понял. Ты вернулся в газету или нет? — спросил Сэм, ловко орудуя вилкой в горшочке. — Тонь, я обожаю жаркое. Сможешь дома повторить?
— Смогу, — кивнула она. Ничего особенного в картошке с мясом она не видела.
— Ты знаешь, как она готовит? Я в вечном гастрономическом шоке.
— Поздравляю. Реально вкусно, — откликнулся Гоша.
Они просидели, по меньшей мере, три часа, прежде чем собрались расходиться. Гоша не грустил, что пришёл без пары. Ваську он ни за что бы в бар не позвал по одной простой причине. Она пришлась бы ко двору и сразу нашла бы себе собеседников, а заодно клиентов, желающих починить машину. Сытое и немного хмельное настроение пыталось отогнать дерзко жужжащее в голове предчувствие. Выйдя из бара, молодые люди застыли чуть в стороне, поджидая такси. Уже наползали первые сентябрьские сумерки, тянуло прохладой. Город жил и гремел на полную мощь.
— Всё-таки ты сделал это, — в тысячный раз произнёс Сэм, поглядывая на газету в руках и не веря, что причастен к триумфу брата.
— Твоя заслуга на все сто процентов… — на последнем слове Гоша резко обернулся от прожигающего насквозь тяжёлого взгляда.
В десяти шагах от него стоял тот самый гнус, обиженный зарвавшимся Аллигатором фотограф. Встреча напоминала невероятное стечение обстоятельств, но для журналиста не существовало ничего сверхъестественного. Зарычав, Гоша двинулся вперёд, пытаясь предупредить то, что уже бросалось в глаза. Жалкий, замызганный человек в линялом пиджаке и вытянутых джинсах, поднимал руку с чем-то очень похожим на пистолет. Сгущающиеся сумерки мешали, но Гоша не сомневался.
— Сучонок, — с хрипом воскликнул он и услышал хлопок, крик за спиной.
Всего пары секунд не хватило, чтобы вовремя выбить оружие. Аллигатор умел это делать. Его долго тренировали спасать свою жизнь в своё время перед очередным редакционным заданием повышенной опасности. Всей массой он налетел на фотографа и свалил его с ног. Пистолет выстрелил ещё пару раз до того, как удалось обезвредить яростно сопротивляющегося человека. Он был невменяем, орал на всю улицу, нёс несусветную чушь про всевидящее око и кусался, пока Гоша придавливал его к асфальту. Из собравшейся толпы подлетели два молодых человека и помогли скрутить гнуса. Издалека слышался вой сирен, перекрывающий крики толпы. Желающих посмотреть, как всегда, набежало много. Раньше и Аристархов присоединился бы, чтобы ухватить на лету информационный повод, раздуть новость, но не теперь. Он хотел исчезнуть, взять перерыв на год, скрыться от шума и гнёта бурлящей жизни.
— Сэм… — позвал Гоша, поднимаясь на ноги и шатаясь во все стороны. Левый бок быстро пропитывался тёплой кровью, которая мгновенно остывала на рубашке под дуновением ветерка. В глазах рябило от огней и людей. Раздвигая заслон из спин, он ввалился в центр и упал рядом с братом, который сидел на асфальте и держал трясущуюся от страха и боли Тоню. — Нет же…
В этот момент захлопали двери реанимобиля и полицейского джипа. Медики ринулись к раненым, полицейские к гнусу, которого продолжали удерживать два крепких парня. Пистолет лежал поблизости под ногами у людей. Горе-фотографа заковали в наручники. Он уже не сопротивлялся, но продолжать орать про всевидящее око и высшую справедливость. Свидетелей было столько, что ничем, кроме сумасшествия, он не мог себя защитить. Гошу и Тоню загрузили в одну машину, Сэм залез без спроса. Он не мог выйти из шокового состояния, хватал ртом воздух и держался сразу за две руки: брата и змейки. Его пытались оторвать от них. Бесполезно. Потребовалось два укола, чтобы Сэм обмяк. Гоша полулежал на сиденье и смотрел на Тоню, которую уложили на носилки. Пуля прошла сквозь грудь размера D и затерялась между рёбер. Девушка быстро бледнела и впадала в бессознательное состояние. В больнице их двоих развезли по разным операционным блокам. Сэм остался ждать в пустынном коридоре в полном одиночестве. После беседы с полицейскими, он ничего не соображал.
— Возьмите телефоны, ключи, документы, — прозвучал тихий голос молоденькой медсестры, больше похожей на практикантку. — Ответьте.
— Стойте. Как они? — вскочил с места Сэм. После уколов реакция была заторможенной. Телефоны из рук полетели на пол.
— Не могу сказать. Я не знаю. Подождите ещё, — вывернулась она и убежала.
Сэм снова сел на стул и подобрал рассыпавшиеся вещи. Ожидание убивало. Телефон Гоши разразился громкой музыкой. Палец машинально скользнул по экрану.
— Да. Нет. Сэм. Не знаю. Отстаньте от меня. Ничего я не знаю, — заорал он.
На его крик прибежали сразу две медсестры, попытались сдвинуть его с места и увести, но он врос в стул и отключил телефон брата. Ему было плевать, кто и зачем звонил. Сразу два человека, значившие для него так много, что он не представлял своего существования без них, лежали под скальпелем хирурга, а он ничего не мог сделать.
— Не кричите, пожалуйста, — попросили его. — Иначе нам придётся вызвать охрану.
— Молчу.
Прошёл ещё час. В голове мутилось и сильно тошнило. По лицу то текли слёзы, то наплывала апатия. Когда появился хирург, Сэм плохо соображал.
— Вы родственник Аристархова и Анакондовой? — спросил холодный голос.
— Да. Гоша — мой брат, Тоня — невеста, — промямлил Сэм.
— Эй, не падаем, — врач подхватил заваливающегося мужчину. — Все живы. Обе операции прошли успешно. Увы, невесте повезло чуть меньше, а с другой стороны ей просто фантастически повезло. Пуля разорвала имплант, который, по сути, спас ей жизнь. Пришлось удалить. Кстати, она попросила и второй вынуть. Это единственное, о чём она говорила. Состояние пока средней тяжести у обоих. Сейчас они в реанимации. Сможете посетить их не раньше, чем завтра утром. Идите домой.
