Клима тряхнуло и ощутимо! Не от злости или обиды, а от любви. Он даже не стал возражать самому себе, а принял этот факт, такой странный и необычный для мужчины. Вся его боль ушла куда-то, испарилась, оставив по себе только размытое воспоминание и уверенность: Поля есть — все хорошо, Поли нет — конец всему.
Он стиснул ее в объятиях так сильно, что Полечка пискнула. И заговорил сам, сбиваясь, путаясь в словах и захлебываясь эмоциями.
— Я все тебе прощу. Только будь рядом со мной. Не убегай и не скрывайся. Я не знаю, как объяснить тебе, но попробую. Сегодня я готов был умереть, и знаешь, о чем думал в этот момент? О тебе! Когда ждал тебя у дома, будто плавал в киселе…в болоте…. Не чувствовал опоры. Нет, почвы под ногами…Неважно! Все, чего я боюсь — что ты исчезнешь, и я снова перестану дышать. Все рухнет. Поль…я понимаю, что пугаю тебя, я и сам себя боюсь сейчас, но все, что я сказал — правда. Ты готова быть девушкой психа? Скажи — да. Я попробую делать вид, что нормален, но не обещаю, что получится.
— Я готова. Кwим, я никуда больше не уйду! Думаwа, что ты мне не простишь. Я должна быwа все время быть с тобой и держать за руку! И еще…мне все равно, что подумают о нас! Я точно знаю, что ты все решишь… мы все решим. Никогда не чувствоваwа себя уверенной настолько, чтобы защищать себя и свои интересы и жеwания, но сейчас все иначе! Я понимаю, что прозвучит странно, но я сама тебя никому не отдам…. Не стану молча смотреть, как кто-то или что-то деwает меня несчастной! И тебя. Ты не псих, ты самый лучший и любимый.
Наверно все эти слова пролились целительным бальзамом на сердце Клима, вероятно, он ждал от нее вот этих признаний, но положа руку на сердце — он уже знал об этом. Самым важным стало то, что теперь это поняла и Полина, решилась высказать, чем и добила окончательно бесноватого Клима Прозорова.
Все таки ошиблась Анна Ильинична, когда пугала Полечку гневом Клима. Может потому, что не смогла оценить всю степень его глубокой влюбленности?
— Я все запомнил, Паулина Мельцаж. И только попробуй забыть все, что ты мне сказала сейчас. Я не гордый — напомню. Но, буду очень счастлив, если мне не придется делать этого. — С этими словами он слегка ослабил медвежье объятие свое, взял теплыми пальцами ее подбородок и приподнял ее лицо к себе. — Улыбнись мне, пожалуйста. Поль, все уже произошло, а потому нет никаких причин грустить. А с Женькой я поговорю… Он поймет.
А она не улыбнулась. Заплакала снова, удивившись, что слезы все никак не кончатся. Только вот теперь рыдала не от горя и неопределенности, не от страха и стыда перед Климом. Плакала потому, что видела перед собой его лицо в синяках и царапинах и понимала — она могла потерять сегодня любимого, но он жив, здоров и нельзя, непростительно, терять время на ссоры, пустые слова и уверения в том, что и так уже понятно им обоим. Жизнь коротка, опасна и непредсказуема, так нужно ли тратить ее на сомнения и метания?
Клим понял все, что она не сказала. И не спрашивайте как, ладно? Не стал ничего говорить, просто поцеловал.
Сейчас все было иначе, не так как днем ранее, у моря. Не было больше сомнений, потаенных мыслей и боязни быть непонятыми семьей. Осознанная любовь? Пожалуй. Никакой мути — только свет глаз, единство душ и тел. При этом осознание, что они все еще загадка друг для друга и все это вместе волновало, создавало нереальный космос желаний и надежд на будущее. Светлое, наверно… Ну а каким оно еще могло представляться двух любящим людям, которые встретились в «Хостел Ленин»*?
От автора: не знаю, как у вас, но у меня еще со времен СССР имя вождя мирового пролетариата ассоциируется со словами «Светлый путь»)) И давайте не будем вспоминать, что Владимир Ильич Ульянов-Ленин, говоря это, имел в виду вовсе не любовь))
Утро застало Полечку и Клима в постели — дождливое, хмурое и невероятно уютное.
— Полина… — Он не хотел будить, но хотел ее слышать, видеть ее глаза.
Она удобно устроилась у Клима под боком, совершенно умиляла ладошкой, что положила себе под щеку, словно маленькая девочка.
— Кwим…еще немножко. — Так и не открыв глаз, девушка цеплялась за сон, но Климу было достаточно ее нежной улыбки, что коснулась ее губ, когда она произносила его имя.
Он не посмел тревожить ее и дальше, а потому, обнял легонько и положил руку свою на ее головку, лаская пушистые кудри и стараясь не будить. Сам разглядывал потолок и улыбался, будто получил самый большой в жизни своей подарок. Да, собственно, так оно и было. И подарок этот, приз ценный и уникальный, сейчас грел своим теплом Клима и еще дарил ощущение уюта. Снова и опять!
Он не мог понять, как ей это удается? Отель — не сказать, что самый дорогой в столице — а ощущается родным домом, таким, в котором приятно просыпаться. Клим мог валяться вот просто так сколько угодно, глупо улыбаясь и глядя в потолок, но решил, сделать Полине подарок. Тихонько выбрался из постели, оделся и вышел из номера.
В холле огрел своим фирменным взглядом служку, что решил глумливо ему подмигнуть и выскочил на улицу. Быстро метнулся через скверик к ювелирному магазину и уже там, терроризируя продавца словами и грозным изгибом брови, придал ускорения процессу выбора и продажи кулона. Клим еще в Крыму задумал сделать такой подарок своей девушке.
Как только это «своей девушке» пронеслось в виде печатного текста в его мыслях, он завис, постоял немного, ощущая обычную мужскую гордость и ненормальную, пожалуй, щенячью радость. Слегка нахамил продавцу-мужчине, когда тот, улыбаясь фамильярно, задал вопрос: «Подарок на прощание или на встречу?». Цапнул коробочку с кулоном, и был таков. Заскочил в кофейню, купил пару сахарных улиток и два стакана сладкого кофе. Бежал обратно еще быстрее, опасаясь застать Полю проснувшейся. Зря боялся.
Когда он тихо ввинтился в дверь номера, Полечка еще спала. Клим скинул обувь и прокрался к постели, как обычно начав свое вечное наблюдение за Полиной.
Она все так же лежала, положив ладонь под щеку, и улыбалась. Вы можете не верить, но Клим точно знал, что она улыбается ему. Пожалуй, в этом проявилось снова его легкое безумие, но согласитесь, он имел на это право. Точнее, безумие имело право жить в Климе.
Он поставил пакет с завтраком на тумбу, аккуратно вытащил коробочку с кулоном — бриллиантовая капелька в золотой оправе — и осторожно закрепил цепочку на нежной шее. Опустил украшение на грудь Полины и зацепился откровенным мужским взглядом за ее ослепительную наготу. Мысль, что, промелькнула в его голове, оттеснила плотское и заставила вспомнить Грея*.
Мама когда-то давно сунула ему в руки «Алые паруса» Грина. Клим прочел, но без особенного интереса скорее для галочки, не прочувствовал романтики и трепета предсказанной и долгожданной любви. Сейчас он мнения своего не изменил, но поступил так же, как и тот влюбленный капитан «Секрета».
От автора: Грей — герой книги А.Грина «Алые паруса». Он впервые увидел Ассоль (героиню книги) спящей и надел ей на палец кольцо, чтобы она, проснувшись, поняла — ее мечта уже готова осуществиться.
— Кwим, — маленькая ручка ухватилась за его большую и удержала.
Поля уже не спала, но еще и не проснулась. Просто почувствовала Клима и уже готова была открыть глаза и улыбаться ему наяву, а не во сне.
— Я здесь. — Он шептал, давая ей еще несколько мгновений приятного полусна, но уже очень хотел заглянуть в ее глаза.
— Ты давно не спишь? — она посмотрела сонно и нежно.
— Я купил тебе кофе, Паулина Мельцаж. — Тем и заставил ее открыть глаза и подтянуть простыню повыше, сесть рядом с ним на постели.
— Ты часто называешь меня по имени и фамилии. — Приняла из рук Клима стакан с кофе и сделала долгий и очень вкусный глоток напитка.
— Звучит, как заклинание. Мне нравится.
— И мне нравится. — Поля подтянула сползавшую с груди простыню и почувствовала что-то…
Опустила глаза и увидела сверкающую «капельку». Ухватила пальчиками кулон и всё сразу поняла, также, как и Клим, припомнив «Алые паруса».
