— Ага, а потом алименты тебе плати.
— Ай, я готова написать отказную. Если бы я могла забеременеть сама — давно бы это сделала.
Подружка сама себя успокаивает, надеясь встретить настоящего мужчину, способного оценить ее рвение стать матерью. А я улыбаюсь, вспоминая, как вчера они с Василием занимались йогой. Все-таки они мои самые родные и любимые. Желание строить карьеру у Машки отсутствует полностью. Может, это и хорошо: из нее получится отличная жена, мать и хозяйка. Заканчивая беседу, я сообщаю, что уже собираюсь домой.
Потерев глаза, встаю из-за стола, вспомнив: в восемь пятьдесят пять отходит последний автобус.
Накинув пиджак, спускаюсь вниз, иду в сторону остановки. Сегодняшний вечер ощущается вялым и теплым. Уличные фонари почти не горят, возможно, случилась авария. И лишь в редких окнах по сторонам улицы виден свет. Игорь переживает и просит отзвониться. Сегодня у него дежурство, и он никак не может встретить меня. Наверное, стоит пересмотреть свой график и завести привычку доделывать работу дома — онлайн, потому что ходить вот так одной не безопасно.
Дорога к остановке идет мимо модного нынче заведения «Лакшери». Я стараюсь как можно незаметнее пробежать сквозь стайку вышедших на улицу мужчин. Не люблю привлекать к себе лишнее внимание, но каблуки туфель громко цокают, и разгулявшиеся мужчины оборачиваются.
— Иванка, а я смотрю: ты или не ты?! — рокочет один из них особенно громко.
Мне навстречу вышагивает мой бывший парень — Кирилл Петров, тот самый, на свадьбе которого я познакомилась с семьей Красинских.
Вот только этого мне сейчас и не хватало. Мне не нравится, с какой радостью и азартом он смотрит на меня.
— Ты какими судьбами в центре?
— Я здесь работаю.
Он неприлично близко подходит ко мне и заглядывает в лицо, вызывая неприятие и дискомфорт.
— Такая ты стала, ухх! — нагло осматривает с ног до головы. — Юбка, пиджак, туфли — прям настоящая офисная леди. Тебе очень идет.
Я хочу поскорее закончить разговор и, поблагодарив за комплимент, обхожу его.
— Замужем?
— Пока еще нет. Извини, я на автобус спешу.
Надо было соврать, но я как-то не привыкла к этому.
— Ребят! — Машет он друзьям, пристраиваясь ко мне слева. — Я отчаливаю, у меня на вечер интересные планы нарисовались.
Мужики говорят разные пошлости, и я прибавляю шагу.
— А я с Маринкой поругался. — Плетется рядом, запихнув руки в карманы и неестественно долго выговаривая слова. — Ей не нравится, что я до сих пор не замутил свой бизнес и не купил полгорода, как ее двоюродный брат Сашка. Задолбала своим Сашкой.
Он снова заглядывает мне в лицо, отвожу взгляд.
— Ой, Ванюш, у тя такие глаза красивые, я аж нить разговора теряю. Не могу скон… сконцентрироваться. Так вот, я Маринке говорю: на хрена нам деньги и мне фирма, если у нас и так полно денег? А ей нужен мужик рядом, чтобы папины друзья не думали, будто ее муж какой-то утырок. Так я пацанам позвонил и решили встретиться, настроение подправить. Достача она порой, ужас просто. Ивааанка! — Неожиданно приобнимает, я выворачиваю плечо и вырываюсь, иду быстро, почти бегу. — Как же я рад тебя видеть.
Я дохожу до остановки и сажусь на скамеечку, вот-вот должен быть автобус.
— Ты прости, что я тогда тебя ради Маринки бросил. — Садится рядом Кирилл, совсем не в тему прижимаясь своим бедром к моему. Чувствую неприятный запах алкоголя и какой-то жареной еды.
Я гипнотизирую карту города, висящую рядом со мной. А Кирилл смотрит на меня, прямо разглядывает.
— Я тебя тогда так любил, так любил, а ты ни в какую.
Он кладет мне руку на бедро. Я пугаюсь и отталкиваю, отодвигаюсь. Мне не нравится этот его скользкий голодный взгляд. От моих чувств к нему ничего не осталось, сейчас я точно понимаю, что тогда придумала это все, потому что он более-менее нравился родителям и активно за мной ухаживал.
— Вкусно воняешь, — ржет и зарывается носом в волосы, обнимает. — Ты мне должна, Иванка, я столько за тобой таскался, долги отдавать надо, сама понимаешь.
Как назло, остановка совсем пустая, вокруг никого нет.
Я сопротивляюсь, возмущаюсь, отбиваюсь, но Кирилл заводится сильнее, противно слюнявит мою шею, толкая руки под юбку.
***
Кирилл пристает, жадно лапая на остановке общественного транспорта, еще и требуя от меня ответной реакции. Домогается, пугая своей настойчивостью, выступая в роли какого-то ненормального, взбесившегося альфа-самца. Сразу видно: его особенно сильно одолевает похоть после удачной веселой пирушки. Таким он мне совершенно не знаком. Для меня это просто открытие. Очевидно, деньги меняют людей и, покатавшись по дорогим курортам за счет жены, Петров для себя решил, что с простой девушкой вроде меня можно поступать таким вот гнусным образом.
Пьяный орел втискивается между моих ног, юбка трещит по швам, а я выкручиваюсь, царапаюсь и даже плюю на него, но все тщетно. Он не останавливается. А я толкаюсь, пытаясь хорошенько вломить этому королю жизни. Кирилл хватает меня за руки, выкручивает их, пыхтит, будто мое сопротивление его сильнее заводит.
— Не дури, Вань. Между нами горело. Я помню, — кряхтит от усилий и, прерываясь, пытается выговорить слова правильно: — Ты просто тупила из-за родаков, красавица. Теперь-то уже распечатали небось, вон какие юбки носишь. Так что давай, делись теплотой.
Длинными узловатыми пальцами с блестящим мужским маникюром он сжимает мои ноги, тискает, вызывая тошноту и отвращение. А еще больше обиду, смешанную со злостью и ненавистью. Как он мог мне нравиться? Слабак! Падальщик, альфонс и пустозвон! Изо всех сил давлю ему на плечи.
— Да что вы все ко мне привязались?! — хнычу, из глаз брызжут слезы.
— Ты такая аппетитная. — Мнет юбку, беспорядочно дергая. — Маринка худая, взяться не за что. А у тебя все на месте! Заканчивай дурить, Иваш. Хорошо будет у нас, по старой памяти. Мне тесть квартиру подарил в центре, туда поедем.
— Пусти меня! У меня парень есть! Он тебе глаза выколет.
Кирилл ехидно смеется.
— У меня тесть знаешь кто? Он твоего парня на двадцать лет в тайгу отправит!
Петров похотливо кряхтит, оглаживая меня в разных местах. Отталкиваю, пихаясь со всей силы. Он лезет ко мне в рот, впечатывая противные слюнявые губы в область подбородка, карябая щетиной лицо. Задыхаюсь от его чужеродной вони и тяжести мужской туши.
— Идиот придурошный!
— Ты когда обзываешься, я только сильнее завожусь.
Он что, на улице собрался меня принудить? Кричу на него, а звук будто не идет, какие-то булькающие хрипы из горла вырываются. Он вдавливает меня в доски лавки, и они очень больно впиваются в ноги и бедра, царапая кожу. Ну почему я такая проблемная? То ни одного мужика не было, то прям палкой от них не отбиться.
— Отвали от меня, Кирилл!
— Помнишь, как мы часами целовались в сквере? Я вот не забыл! Горячая ты.
А если в машину затащит? Противно. Как же противно-то.
Но обстановка меняется, и теперь мне кажется, что на улице мы с Петровым уже не одни.
— Рад тебя видеть, Маринка! — слышится за мохнатой башкой Кирилла, и я, продолжая сопротивляться и отталкивать от себя этот мешок говна, заглядываю ему за спину.
А там Красинский с айфоном в руках.
— Сто лет мы с тобой по скайпу не созванивались, Мариш. — Приподнимает телефон Красинский и идет к нам. — Я тут супруга твоего в городе встретил. Сейчас только камеру переключу и покажу, чем он на свежем воздухе занимается.
— Кирилл! — истошно орет Марина с экрана телефона.
Услышав голос любимой супруги, Петров резко отскакивает назад, спотыкаясь о скамью и чуть не грохаясь на асфальт.
— Котик, мой, золотце мое, — скулит Кирилл.
Он начинает метаться за мобильным Красинского, а мажор издевательски убирает руку, то пряча ее за спину, то поднимая вверх. Из динамика льются отборные ругательства. Марина грозит мужу разводом и нищетой. Кирилл унизительно ноет, рассказывая небылицы о том, как я сама к нему пристала и соблазнила, стараясь получить чуточку внимания крутого мужика. Я закатываю глаза и, немного успокоившись, поправляю на себе одежду, встаю, отхожу подальше.
